Возвращение домой - Евгения Преображенская

– Пусть убирается в Бездну твой Совет вместе с Дживой, с королевой, с пещерой, с демонами!

Леса дрожала. Она сползла по стене, села на корточки, сжалась в клубок.

– До чего же ты упрямый, Зарон! – воскликнул Шаран. – Я понимаю, долгие годы ты жил один, а сейчас обрёл счастье, но ты подумал, что будет дальше?

– Не желаю и думать!

– Тебя ничем не переломить, брат! Ни появление демонов, ни пропажа дочери тебя не беспокоят?

Леса больше не могла терпеть. Она резко поднялась на ноги и, пнув дверь, вошла в дом. Её появление заставило обоих мужчин умолкнуть и обернуться. Девушка сжала кулаки и метнула на Зара пламенный взгляд.

– Ты можешь всё исправить и не желаешь? – прошипела она.

– Это бессмысленно, – со злостью ответил мужчина. – Опять ты за своё? Ты же не знаешь, сколько я бился, чтобы исправить течения мёртвой воды! Погляди на то, кем я стал в итоге! Чудищем поганым!

– Мы не знаем наверняка; возможно, новый хранитель смогла бы помочь, – вставил Шаран и посмотрел на Лесу. – Прости меня! Я не хочу разрушать ваше счастье, но…

– А я не могу быть счастливой, когда дорогие мне люди в опасности, – заявила Леса, обращаясь к Зару. – Когда мир гибнет! Ты станешь для меня чудищем, если не попытаешься помочь.

Зарон обнажил чёрные клыки, взревел и ударил кулаками по столу.

* * *

Безликое серое небо простиралось от края и до края. Застыли распахнутые настежь врата мрачного града. Не встречали армию ни огнём, ни копьями, ни цветами. Безмолвно ступали они по заросшим травою дорогам.

Затихшие храмы вздымали в выси остроконечные шпили. Тусклое солнце тонуло в поблекших куполах, скользило по крышам замков, по дугам мостов. Ветер поскрипывал распахнутыми ставнями брошенных жилищ.

Опустелые дома облюбовали одичалые животные. Птицы вили гнёзда под карнизами и в щелях каменных оград. Молодые кустарники постепенно скрывали следы жизни человеческой: брошенное тряпьё, утварь, детские игрушки. Город зарастал, таял в растительности, превращался в лес.

Когда-то город был большой и красивый – почти Самторис: с вымощенными площадями и просторными улицами, скверами и высокими домами. Возможно даже, это была сама столица королевства. Но люди, да и боги, покинули это место…

Теперь лишь безликое серое небо взирало на него. Где-то там в вышине неистовый ветер гнал на север плотное полотно облаков. Куда спешили они, злые и одинокие? Куда следовала она? Такая же безликая и серая душа в чужом мире. Одинокая повелительница полчищ, ненавидящих её.

– …Я хочу, чтобы вы уничтожили здесь всё, – сказала Безымянная, останавливая армию. – Камня на камне не оставили.

– Слушаю и повинуюсь, королева, – ответил владыка демонов.

* * *

Близилось лето. Пуща и предгорья утопали в зелени, в ароматах и пении жизни. Разливали трели птицы, шелестели кроны дубов и лиственниц, елей и сосен. Чем выше поднимались путники в горы, тем чаще встречались гигантские буки, похожие на леших из сказок и легенд.

Опасные звери, обычные противники чудища, держались подальше. Среди деревьев мелькали тени рысей. Слышалось, как пробирается сквозь чащу медведь. Зато лесные козы и олени тянулись к Лесе, будто та была самой повелительницей живой воды.

Зарон хмурился, пряча улыбку. Что же за сила была дарована его спутнице? Порой к Лесе выходили ластиться лисы. И даже серые волчицы не спешили прятать своих детёнышей, когда путники проходили мимо. Они обменивались тёплыми взглядами, будто матери, понимающие друг друга без слов.

Звенящие ручьи были полны рыбы. В синей выси парили хищные птицы. Даже им, свободным и всевидящим, не были ведомы тропы, которыми Зарон вёл Лесу. Через глубокие овраги и речные долины шли путники, пробирались мрачными ущельями и снова поднимались на возвышенность.

На юго-восток вёл их путь, туда, где между хребтами Калохари пряталась скала, а в ней – глубокая пещера. Хранитель Нагарейи поведал брату о гробнице, в которой спала мёртвым сном неведомая королева из другого мира, последняя надежда этого.

Зарон не пожелал оставлять Лесу, а та не умела обращаться птицами и зверями. Поэтому хранитель Варейи взял подругу за руку, и вместе они тронулись в путь по самой короткой дороге.

Хотя красоты окружали путников, не всегда весел был тот путь. Обоих мучили тёмные думы. Предстоящая разлука или неудача с королевой – одного из двух было никак не избежать. Неизвестно, что было хуже: потерять их нежданное счастье или обречь на гибель весь мир…

Несмотря на то, что Леса была непреклонна, даже её покинула былая весёлость. Ни вкус пищи или воды, ни ласки друга не вызывали её улыбки. Всё чаще она роняла слёзы, тайком глядя на того, кто никогда не станет её супругом. Что-то подсказывало ей, что как прежде уже не будет.

За время, проведённое с Заром, Леса сильно привязалась к мужчине. Сердце её утопало в нежности, когда она ловила на себе взгляд его зелёных глаз. Ни полузвериный вид, ни его очи, полные мрака, больше не казались ей чудовищными. Девушка любовалась Заром, а он ею. И тем тяжелее было обоим.

– Шаран говорил, что у пещеры соберутся и другие хранители Совета, – рассуждал Зарон. – Из восточных и северных королевств, из-за западных вод. Ты сможешь по своему выбору отправиться в любые земли. А пожелаешь, так ступай с братом в Гавр к своим друзьям.

– Так я и сделаю, – кивнула Леса.

Зарон рассмеялся:

– Не знаю, почему вы с Шараном уверены, будто мне по силам разбудить королеву. Как бы прекрасна она ни была, я не смогу полюбить женщину с первого взгляда. Наш поцелуй не возымеет действия…

Леса опустила глаза, украдкой усмехаясь. Разве их обоих не свела страсть не в первый, но во второй миг знакомства?

– Если же это Джива, – скрипнул зубами Зарон, – пожалуй, шанс и будет. Но в таком случае тебе не обязательно идти в Гавр, ведь Дживе никто не нужен, кроме её знаний, тем более я.

– Ты обижен на неё, – заключила Леса. – Обиды можно простить… На живом всё заживёт, как говорил… – она задумалась. – Почему я что-то помню, а что-то нет, интересно?

– Ты помнишь то, что хочешь помнить, – предположил Зарон. – Или то, что не так уж и сильно болит.

* * *

Волны древних гор, бегущие с северо-запада, вздымались к небесам и, нисходя,