Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

время. Вопрос про неприемлемость видения Хокон проигнорировал. Значит, Чендлер ошибся. Будь в видении близость или свадьба, что ещё более абсурдно, заклинатель бы согласился с данным определением. Первое предположение неприемлемо для меня: не представляю, что должно случиться, чтобы я согласилась на близость с тем, кто заберёт мою магию. Второе — для аристократа из семьи Хаоран.

Да, браки среди благородных и простолюдинов иногда случаются. Но на эти пары указывают сами Асы, соединяя их равным браком. В ином случае союз высшего аристократа, тем более наследника, и девушки без рода неприемлем. Благословение бессмертных невозможно хотя бы по той причине, что Фрейя не отказала мне.

Значит, права была я. Хокон не смущался. Он был зол.

Быть может, заклинатель увидел подсказку, как добиться от меня согласия, и она показалась ему омерзительной? И именно поэтому Хокон и ведёт себя так.

Ётуны подери, в какой момент я снова стала думать о заклинателе в том самом ключе⁈ Все его грубые, собственнические действия каким-то неправильным образом отменяют магию бессмертной, заставляют вспомнить, что я долгие годы восхищалась Хоконом. И пусть сейчас он ведёт себя со мной неприемлемо, словно я отчасти принадлежу ему, но в то же время именно эти действия заставляют вспомнить те отравленные чувства. Возможно, на это и расчёт? Что я не выдержу и отдам силу, лишь бы не наблюдать раз за разом подтверждение, как сильно ошибалась в нём?

Заклинатель тихо рассмеялся, вырывая меня из сожалений о свершившемся, но в его смехе не было и тени веселья. Он смотрел на меня так, словно я причинила ему боль, и от этого взгляда что-то сжалось внутри. Стало непомерно стыдно и даже вдруг захотелось извиниться, что из-за Танши он заметил меня.

— Милая Вивека, — Хокон осторожно дотронулся до моей щеки, будто я могла рассыпаться от прикосновения. Или побить за подобную наглость, что более вероятно. — Ты настолько не замечаешь очевидного, что это почти больно.

Его пальцы были тёплыми, практически горячими, и я неосознанно подалась навстречу этому прикосновению. В следующий миг опомнилась и отстранилась, надеясь, что Хокон не успел заметить мою реакцию.

— Тогда объясни мне, — потребовала, пытаясь скрыть смущение за напускной твёрдостью. — Что может быть важнее бессмертия для того, кто достиг таких высот на пути заклинателя?

Хокон помолчал, словно подбирая слова. Когда он заговорил, в его голосе слышалась усталая насмешка.

— Поверь, есть вещи важнее бессмертия. Но сейчас не время для философских бесед. — он отвернулся и прошёл в центр беседки, увеличивая между нами дистанцию. — Думаю, нам стоит приступить к практике. Времени до рассвета не так много, как хотелось бы. Увы, научить тебя совершенствоваться самостоятельно я не могу, так что тебе придётся потерпеть мою близость.

В его голос вернулись наглые нотки, и я с горьким облегчением выдохнула. Такой Хокон был мне понятен — самовлюблённый гад, а не уставший мужчина, чьи намёки пугали своей недосказанностью.

* * *

Небольшая пояснительная бригада от автора:

Да, логика Вивеки нелогична. Да, она в упор не замечает очевидного. Но у неё совсем нет опыта общения с противоположным полом. А кто в этом виноват? Да-да. Тот, кто сейчас мучается больше всего.

p.s. Нет, Хокон не спал. Да, он очень сильно устал (мы же пока не знаем, чем он там занимался до вечера после того, как ушёл из таверны днём), но притих на плече Вивеки всё же по иной причине. Ему очень хотелось взаимодействовать с Вивекой по-другому.

Глава 27

Из-за прибрежных скал выглянула луна, разгоняя сгустившуюся темноту. Её холодное серебристое сияние залило пространство беседки, словно пытаясь пролить свет и на наш разговор, в котором я окончательно запуталась. В новом освещении всё обрело другой смысл: тени отступили, но вместе с ними исчезла и та странная откровенность, что была возможна только в полной темноте.

— Давай начнём с простого, — сказал Хокон, встав в центре беседки.

Его резкий переход от личного разговора к делу заставил меня насторожиться. В движениях заклинателя появилась какая-то новая собранность. Словно маска наставника помогала ему держать себя в руках. Возможно, он заметил, как сильно меня выбил из равновесия наш разговор? Понял, что ещё немного, и я наверняка сбегу, отказавшись от его помощи, которая была мне настолько необходима, что я не просто пришла, но и не сбежала, когда он предложил наградить его поцелуем? От этой мысли стало не по себе: неужели я настолько предсказуема в своих реакциях?

Хокон опустился на пол, скрестив ноги, движением столь плавным, что на миг показалось — он не сел, а стёк вниз подобно воде. В лунном свете его тёмные одежды выглядели почти призрачными, создавая странный контраст с бледной кожей.

— Присоединишься? — хитро улыбнулся и показал на пространство перед собой. В этот момент заклинатель как никогда походил на кота, заманивающего опрометчивую птичку.

Я неохотно отошла от перил, чувствуя себя неуверенно без их поддержки. Осторожно устроилась напротив него, сохраняя дистанцию — достаточную для совместной медитации, но не настолько близкую, чтобы чувствовать себя неуютно. Деревянный пол беседки оказался неожиданно тёплым, словно сохранил дневное тепло.

— Дай руки, — скомандовал он тоном, который используют наставники во время занятий в школе магии — спокойным и уверенным.

Я нерешительно протянула ладони, и его пальцы тут же сомкнулись вокруг моих запястий. От прикосновения по коже побежали мурашки, а сердце предательски сбилось с ритма. Но Хокон держал мои руки уверенно и просто, без той будоражащей настойчивости, что проявлялась в его недавних жестах — как наставник, не более. Его пальцы были тёплыми, почти горячими, и от этого контраста с прохладным ночным воздухом закружилась голова.

— Закрой глаза и сосредоточься на потоках силы, — его голос стал мягче, приобретая гипнотические нотки. — Сначала просто почувствуй их движение вокруг нас. Я буду направлять их в твои магические каналы постепенно, чтобы ты могла отследить каждый этап.

Я послушно прикрыла глаза, пытаясь настроиться на медитацию. Обычно это давалось легко — достаточно было прислушаться к проявлению стихий. Шум волн внизу создавал идеальный ритм для погружения в транс, а лёгкий бриз, играющий волосами, помогал почувствовать движение воздушных потоков. Но сейчас что-то мешало сосредоточиться.

Может, тепло рук на моих запястьях? Или размеренное дыхание заклинателя? Или же то, что перед тем как закрыть глаза, я снова посмотрела на его губы, которые в лунном свете казались темнее обычного? В любом случае,