Свет во тьме - Ноа Хоуп

Он медленно, не отрывая от меня своего взгляда, опустил букет пионов на тумбочку рядом с моей кроватью. Аромат цветов, казалось, стал ещё гуще, заполняя собой всё пространство. Затем его свободная рука скользнула во внутренний карман пиджака.

Моё сердце пропустило удар, а потом заколотилось с бешеной скоростью.

Что он делает?

Каждый мускул на его плечах едва заметно напрягся, ткань пиджака чуть натянулась, когда Ник что-то нащупал внутри. Мгновение, которое растянулось в вечность, и он, наконец, достал небольшую, красную бархатную коробочку. Классическую и безошибочно узнаваемую, ту, что снится девочкам и заставляет замирать сердца взрослых женщин.

В ушах резко зашумело, словно рядом со мной на полной скорости пронёсся поезд. Воздуха вдруг стало катастрофически не хватать, я попыталась вдохнуть глубже, но лёгкие словно свело спазмом.

– Я собирался сделать это много лет назад, Лёля, – его голос стал ещё тише, почти интимным шёпотом, но каждое слово, произнесённое с расстановкой, отдавалось ударами гонга в голове. – У меня был целый план, представляешь? Париж, огни ночного города внизу, мы на самой вершине Эйфелевой башни. Всё до одури романтично, как в этих идиотских фильмах. Я бы встал на одно колено и спросил тебя. – Он криво усмехнулся. – Но ты же у нас мастер всё усложнять, да, amore mio?

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, не в силах вымолвить ни слова.

– Ты не оставляешь мне выбор. Я больше не хочу ждать, чтобы, наконец, сделать тебя своей. Навсегда. Без контрактов и условий. Только ты и я.

– Ник… ч-что ты?.. – пробормотала я, голос предательски сорвался на полуслове, превратившись в жалкий писк.

Его большой палец с едва заметным щелчком откинул крышку. Внутри на подушечке из чёрного атласа, ослепительно сверкало классическое помолвочное кольцо Tiffany & Co. Мечта миллионов, символ вечной любви и безупречного вкуса – одновременно сдержанно-элегантное и захватывающе роскошное.

Прежде чем я успела произнести хоть слово, даже просто осмыслить происходящее, Ник решительно вытащил его и надел мне на безымянный палец. Кольцо скользнуло на место так легко, словно было создано именно для меня. Холодный металл и острые грани камня тут же отозвались по телу волной мурашек, похожих на мириады крошечных электрических разрядов.

– Я не спрашиваю, Елена, – его голос звучал твёрдо. – Ты станешь моей женой, и это не обсуждается. – Он окинул взглядом больничную обстановку с явным неудовольствием. – Как только тебя выпишут из этой чёртовой дыры, можешь начинать планировать свадьбу. Хотя я бы предпочёл обойтись без лишнего пафоса и сделать всё как можно скорее.

Тяжесть кольца на пальце ощущалась почти нереальной, как и вес его слов. Как Ник и сказал, это был не вопрос, а приказ человека, который получать то, что хочет. Впрочем, стоило ли удивляться? У Ника ОКР, и ему просто необходимо всё контролировать, каждый аспект своей жизни, и моей, очевидно, тоже. И я понимала – Ник, вероятно, до чёртиков устал ждать мифического «подходящего момента». Да и возможен ли он вообще в его мире? Нет. Предложение, если это можно было так назвать, получилось не совсем романтичным. Но это было так в стиле Ника – прямолинейно, властно, и без сантиментов.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но из пересохшего горла не вырвалось ни единого звука, лишь слабый вздох. Могла только смотреть: на его непреклонное лицо, на ослепительный блеск бриллианта на моей руке, на пышные шапки пионов на тумбочке, и чувствовать, как земля уходит из-под ног, а моя жизнь снова, в который уже раз, закладывает такой головокружительный вираж, что захватывало дух.

– Хорошо, Ник, – наконец выдавила я. – Но, если бы ты спросил, я бы в любом случае сказала тебе «да».

Уголки его губ дрогнули и поползли вверх, растягиваясь в знакомую, самодовольную ухмылку.

– Я не хотел рисковать, – просто ответил он, и в его голосе, несмотря на всю серьёзность момента, проскользнули нотки той самой мальчишеской самоуверенности, которую я так хорошо знала и которая одновременно и бесила, и обезоруживала.

Я внимательно посмотрела на него, чуть прищурив глаза. Мозг, всё ещё пытающийся переварить произошедшее, вдруг наткнулся на мысль. Если бы моё зрение не восстановилось после всего пережитого, я бы не смогла оценить всю эту сцену, не увидела блеск бриллианта, красоту пионов, и, главное, выражение его лица и сложную гамму эмоций, которая так красноречиво говорила о его чувствах.

– Ты ведь знал, что я уже вижу, да? – произнесла я медленно, глядя ему прямо в глаза.

Николас лениво пожал плечами, словно это была сущая мелочь, не заслуживающая особого внимания. Он легко приподнялся со стула, нависая надо мной, и прежде чем я успела что-либо добавить, его губы накрыли мои. Поцелуй был не таким требовательным, как его слова, а скорее нежным и полным невысказанных обещаний.

Когда он наконец немного отстранился, оставляя меня чуть задыхающейся, с бешено колотящимся сердцем и совершенно сбитой с толку, он произнес, как ни в чём не бывало:

– Да. Бишоп рассказал мне пару дней назад.

– А если бы зрение ещё не вернулось? – голос предательски дрогнул. – Или вообще никогда?

Усмешка на его губах исчезла, сменившись выражением глубокой нежности. В его глазах блеснуло что-то серьёзное. Он снова опустился на стул, взял меня за руку, и его пальцы мягко сжали мои.

– Значит, сделал бы ещё одно предложение позже. Возможно, в лучшей обстановке, без больничных стен и запаха лекарств. – Он сделал едва заметную паузу, его большой палец нежно погладил тыльную сторону моей ладони. – Но на самом деле видишь ты, слышишь, можешь ли ходить сама… всё это не имеет для меня ровным счётом никакого значения, Лёля. Единственное, что по-настоящему важно – это чтобы ты была со мной. Я люблю тебя так чертовски сильно, что никакие обстоятельства этого не изменят. Неужели ты до сих пор этого не поняла?

Его слова окутали меня теплом, смывая остатки сомнений и страхов. Ник действительно смотрел на меня так, словно я была всем его миром. И так было всегда. Семнадцать лет назад, когда были почти детьми, и сегодня, после всего, что мы пережили.

Я медленно подняла руку, касаясь пальцами его щеки, ощущая лёгкую щетину и тепло его кожи. Он чуть подался вперёд, прижимаясь к моей руке, и на мгновение закрыл глаза. И в этот момент я поняла: неважно, что принесёт завтрашний день, сколько трудностей нам ещё предстоит осилить или какие невзгоды попытаются встать на нашем пути. Вместе мы всё преодолеем. И впереди