Хрустальная ложь - М. Эль

Её криминальные друзья — те, с которыми она раньше просто веселилась по ночам, устраивая мелкие, но эффектные операции — теперь поняли, кто их настоящий командир. Но между ними всё осталось по-прежнему: дружеское подшучивание, тёплое уважение, лёгкая братская наглость.

Иногда, когда напряжение становилось слишком высоким, они специально звали её в тренировочный зал для спарринга. Она, перекинув пиджак на спинку стула, распускала волосы, хищно улыбалась и говорила:

— Ну что, мальчики, посмотрим, кто первый пожалеет, что меня позвал?

И каждый раз им приходилось признавать поражение. Она была быстра, точна и абсолютно беспощадна.

Даже Виктор однажды шепнул ей с улыбкой, наблюдая за её тренировкой:

— Мне кажется, я нашёл себе кошмарную жену.

— Я не твоя жена, — парировала она, не глядя, закуривая тонкую сигарету.

— Это пока, — сказал он, как всегда, спокойно, не оставляя сомнений в своих намерениях.

Селина обожала Валерию с первой встречи. Она, полная противоположность брату, иногда приходила к ней домой без предупреждения, устраивала посиделки с вином и плейлистом из старых итальянских песен. И в такие вечера Валерия позволяла себе забыть, кто она. Смеялась, спорила о живописи, даже танцевала, отбросив прочь свою броню.

Виктор иногда наблюдал за ними со стороны — и впервые за долгое время его мир, полный жестокости и расчёта, казался не таким мрачным.

Но даже тогда, когда смех стихал, между ним и Валерией оставалось нечто большее, чем флирт. Это было как игра в русскую рулетку, где страсть была замешана на опасности. Она поддразнивала его, проверяя, сколько он выдержит, прежде чем потеряет контроль. Он — провоцировал, подталкивал её границы, желая увидеть, когда она, наконец, сдастся.

А когда кто-то из подчинённых однажды спросил, кто она для него на самом деле и какого черта девчонка ему перечит, Виктор только усмехнулся, его взгляд был прикован к Валерии, которая в этот момент хладнокровно разбирала сложную финансовую схему.

— Она? — Мужчина закурил, выпуская дым в потолок. — Она — мой самый опасный союзник. И моя единственная слабость.

А вечером, после очередного собрания, когда все разошлись, он вдруг подошёл к ней, прислонился к стене и тихо сказал:

— Всё это время я думал, что невозможно влюбиться в женщину, которая может меня пристрелить.

— А потом? — спросила она, её сердце пропустило удар.

— Потом ты улыбнулась. И я понял, что даже если ты меня пристрелишь, я умру счастливым.

Валерия смутилась, впервые не найдя, что ответить.

— Энгель, ты неисправим.

— Зато ты — причина, по которой я больше не хочу исправляться.

И впервые она не убежала от этих слов.

Только тихо улыбнулась, и осталась рядом.

...

День начался с простого — привычное утро, но в непривычной обстановке. Его ноутбук, аромат свежего кофе, ее волосы, собранные в небрежный пучок, который казался Виктору удивительно домашним, и сам Виктор, который не мог оторвать от нее взгляда. Он просто не отпустил ее после завтрака, даже не обращая внимания на работу. Предоставил свой второй ноутбук. И… черт. Он кажется влип.

Валерия сидела на диване, полностью погруженная в работу, сосредоточенно печатала, листала документы, чертила заметки на полях, будто возвращая себе привычный контроль над жизнью, восстанавливая свою броню.

Иногда она морщилась, когда формулировка не шла, не ложилась так, как нужно, иногда кусала губу — старая привычка, от которой он не мог отвести взгляда, наблюдая за ней.

Он подошёл ближе, остановился за её спиной, ощущая ее тепло.

— После всего, что вчера произошло, ты снова за работу, — тихо сказал он, в голосе — не упрёк, а скорее восхищение ее несгибаемой силой.

— Это моя работа, — спокойно ответила она, не поднимая взгляда от светящегося экрана. — Она не ждёт, пока я приду в себя, пока я соберусь с силами.

— А может, стоит хоть раз дать себе передышку? Позволить себе отдохнуть.

— А может, ты перестанешь меня воспитывать? — усмехнулась она, не отрываясь от экрана, но в ее голосе уже не было прежней резкости.

Виктор рассмеялся, его низкий смех наполнил комнату.

— Упрямая.

— Родовая черта, — фыркнула она, чувствуя, как внутри что-то тает под его невозмутимым вниманием.

Он хотел сказать что-то ещё, возможно, снова прокомментировать ее несгибаемость, но в этот момент на столе завибрировал телефон.

На экране высветилось: Luisa. Звонила ее двоюродная сестра.

— Кузина, — коротко пояснила она, прежде чем ответить, словно извиняясь за неизбежный хаос, который принесет этот звонок.

Виктор хмыкнул, понятливо кивнул и удалился в другую часть комнаты, давая ей немного уединения, но оставаясь в зоне слышимости.

Она откинулась на спинку дивана, потёрла глаза и глубоко, устало вздохнула — Луиза. Конечно. Кто ещё будет звонить посреди дня, когда у нее, по мнению кузины, «слишком скучная жизнь без хаоса», требующая ее немедленного вмешательства?

— Привет, Лу, — пробормотала Валерия, пытаясь спрятать усталость в голосе, но у нее это не очень получалось.

— Привет? — возмущённо протянула Луиза на том конце провода, ее голос был звонким и полным энергии. — Это всё, что ты можешь сказать своей любимой кузине, с которой не разговаривала уже три недели?!

— Я была занята, — тихо усмехнулась Валерия, вспоминая прошедшие дни.

— Ты всегда занята. Даже когда спишь, наверное. Я начинаю думать, что у тебя роман с кодексом адвокатской этики, — язвительно бросила Луиза.

Валерия рассмеялась. Тихо, искренне, и этот смех был полон той детской непосредственности, которую она позволяла себе только с самыми близкими.

— Поверь, кодекс куда спокойнее, чем любой мужчина, который попадался мне на пути.

— О-о, — протянула Луиза подозрительно, ее голос моментально перешел в режим детектива. — Это звучит, как завуалированное «у меня появился мужчина».

— Что? — она почти поперхнулась от неожиданности, ее щеки вспыхнули. — Нет, я просто…

Но Луиза уже смаковала паузу, наслаждаясь ее замешательством.

— Ага! Так-так, mi piccola strega (моя маленькая ведьма), рассказывай всё. Кто он? Богатый? Красивый? Тот самый, другой? Или оба сразу, что тебе так нравится?

Валерия прикрыла лицо ладонью, пытаясь скрыть свою смущение и растерянность.

— Лу…

— Не начинай, Лерия! Я тебя знаю. Если ты говоришь его имя с этим тоном — значит, он существует. Ну давай! — ее голос был требовательным, но любящим.

Она вздохнула, понимая, что от Луизы ничего не скроешь.

— Это Энгель.

— Виктор? Тот самый? — повторила кузина с нарочитой серьёзностью, словно оценивая имя. — Какой-то… слишком благородный для твоего вкуса, не находишь? Он хоть живой? Ты не боишься, что он развалится от твоей энергетики?

— Ещё как, — усмехнулась Валерия, вспоминая недавний диалог. — Иногда даже слишком.

— Ага, — поддела Лу. — И что, ты с ним встречаешься?

— Нет! — почти выкрикнула Валерия, краснея еще сильнее. —