Хрустальная ложь - М. Эль

— Ага, ага. Просто рядом. Иногда помогает. Скажи, ты хотя бы перестала угрожать ему оружием? Я слышала кое-что.

— …Не совсем, — пробормотала она, закатывая глаза, вспоминая, как часто ей приходилось сдерживать свои инстинкты.

На другом конце послышался громкий, звонкий смех.

— Dio santo! Валерия Андрес, ты неисправима. Что ты на этот раз натворила? Что-то, что Виктор не сразу забудет?

— Я… взорвала ему склад. — тихо, почти шёпотом, словно стыдясь.

— Что? — Луиза закашлялась от смеха, почти задыхаясь. — Подожди, что?! Ты серьезно?

— Ну, это было случайно, — Валерия развела руками, глядя в потолок, ища там оправдания. — Наверное…

— Случайно, — Луиза едва дышала от смеха, ее голос звучал сквозь приступы хохота. — Слушай, ты осознаёшь, что ты буквально взрываешь отношения, еще не начав их?

— Очень смешно, — фыркнула Валерия. — Я не специально.

— Конечно, конечно. И что, он после этого остался жив и не послал тебя к чёрту, куда обычно отправляет всех, кто портит его имущество?

— Ага, ты бабушку с дедушкой наших вспомни. Я еще его наручниками пристегнула голым к кровати. Сама с себя в шоке. И… да… Не просто остался… — она на миг замялась, опуская взгляд, и в ее голосе прозвучало что-то почти растерянное, тихое, искреннее удивление. — Он заботится. Готовит, помогает, слушает. Я не понимаю, зачем?.

В её голосе прозвучало что-то почти растерянное, тихое.

Такое, каким Луиза её не слышала никогда — ни в детстве, ни в юности, ни в самые трудные моменты.

— Может, потому что он тебя любит, — мягко сказала кузина, ее тон стал серьезным и нежным.

— Не говори глупостей, — Валерия слишком быстро отмахнулась, пытаясь восстановить свою защиту. — Он… он просто человек, который привык всё контролировать.

— А ты — человек, который привык всё разрушать, — парировала Луиза. — Вы идеально подходите.

Валерия закатила глаза.

— Лу, я серьёзно. Я не знаю, что с ним делать. Он… говорит на французском, когда хочет меня выбесить, называет какими-то странными словами, а потом говорит, что это что-то обидное.

— А ты улыбаешься, — уверенно закончила Луиза.

— Нет, — возразила она слишком быстро, но в голосе не было былой убедительности. — Просто… он странный. И мне… с ним хорошо. Я не привыкла к этому. Все отношения вне моего клана всегда были табу, ты же помнишь. Я не знаю, как себя вести.

На секунду в трубке повисла оглушительная тишина, нарушаемая лишь легким шумом линии. Валерия сжимала телефон так крепко, что костяшки пальцев побелели. Она пыталась собрать мысли, но ее мозг, привыкший к четкой логике, отказывался обрабатывать последние события.

— Лери, — наконец мягко произнесла Луиза, ее голос был полон понимания и нежности, которой она не позволяла себе с другими. — Может быть, это то самое спокойствие, которого ты всю жизнь искала? Не от людей, не в каком-то конкретном месте. А от мира. Внутреннее.

— Я не знаю, Лу, — Она провела пальцами по виску, массируя его, пытаясь унять пульсирующую боль от непривычных эмоций. — Я не привыкла, чтобы обо мне так заботились чужие мужчины. Помимо отца, деда и брата. Я не понимаю, зачем он это делает. Какова его цель?

— Потому что любит, — просто, с абсолютной уверенностью, сказала Луиза, словно это была самая очевидная вещь на свете. — Или потому что наконец встретил равную себе. Не в статусе, а в силе духа. Хотя вы равны и там, и там, судя по твоим рассказам.

Валерия опустила глаза, ее взгляд скользнул по нежному кашемировому пледу, который Виктор накинул на нее утром.

— Равную? — усмехнулась она, и в этой усмешке было больше усталости, чем иронии. — Я — адвокат, скрывающий прошлое и бегущий от него. Он — глава мафии, владеющий половиной Америки. И то я не знаю точно сколько у него территорий. Как думаешь, что из этого выйдет? Это же безумие, Лу.

— Брак, — невозмутимо, с характерной для нее прямотой ответила кузина.

— Что? — Валерия чуть не уронила телефон от неожиданности, ее сердце пропустило удар.

— Ну а что ты хотела? — Луиза рассмеялась, ее голос звучал легко и задорно. — Никто другой не выдержит твой характер, Валерия. Он не просто его выдержал. Этот, похоже, выдержал даже взрыв, и при этом всё ещё умудряется нежно улыбаться.

— Лу! — простонала Валерия, чувствуя, как краска приливает к ее щекам. Она была смущена и застигнута врасплох.

— Что, я не права? Он жив, здоров, влюблён и, судя по всему, носит тебе кофе в постель, когда ты спишь в его рубашке. Так что, дорогая моя, готовься. Придётся выходить за него. Хотя с семьёй, конечно, придётся поработать, — добавила она хитро, и Валерия представила, как Луиза заговорщицки подмигивает. — Представляю, как твой папа упадёт, если узнает, за кого ты собралась замуж. Сердечный приступ гарантирован.

— Очень смешно, — пробурчала Валерия, пытаясь сохранить хоть остатки своей обычной невозмутимости. — Может, я вообще не выйду замуж. Никогда.

— Конечно, — Луиза засмеялась, но в ее смехе не было ни тени сомнения. — А он?

— Что — он? — Валерия нахмурилась.

— Он-то, похоже, уже решил. Я чувствую это даже через экран.

Валерия закатила глаза, но на губах всё равно промелькнула едва заметная, смущенная улыбка. Снова это ощущение новой, непривычной мягкости.

— Может быть, — тихо сказала она, и в этом «может быть» было столько неверия и надежды одновременно, столько нежности, которую она позволяла себе впервые. — Может быть.

Она не заметила, как Виктор стоял в дверях гостиной.

Ни звука, ни движения — только взгляд. Он появился там, словно тень, бесшумный и незаметный, как всегда.

Он не слышал каждое слово их разговора, но понимал всё без перевода, считывая ее эмоции, ее жесты, ее интонации.

Особенно последнее.

"Может быть."

Это слово повисло в воздухе, наполненное для него целым миром.

Мужчина улыбнулся краем губ, и впервые за день позволил себе то, что обычно скрывал за маской невозмутимости и контроля: маленькую, почти детскую надежду. Надежду, которая расцветала в его душе, как редкий цветок, обещая будущее, где он и его королева хаоса наконец обретут свое совместное спокойствие.

Валерия отложила телефон, медленно выдохнув. Экран погас, отражая её усталое лицо — с тенью улыбки, которая всё ещё танцевала на губах после разговора с Луизой.

Женой, значит…

Она усмехнулась, поджимая губы, и встала, собираясь налить себе стакан воды, чтобы проглотить этот новый, странный вкус их общения.

Но шагов за спиной она не услышала — он подошёл бесшумно, как всегда.

И прежде чем девушка успела обернуться, низкий, чуть хриплый голос коснулся её уха, пробежав мурашками по коже, такими сильными, что она едва сдержала нервную дрожь:

— Значит,