Возлюбленная распутника - Виктория Анатольевна Воронина

бежать к герцогу Мальборо, соскочившиму со своего белоснежного коня на землю. Ее силы удесятерились от появившейся надежды, ей удалось добежать до герцога и ухватить его за рукав мундира. Когда Мальборо, не ожидавший подобного наскока, удивленно посмотрел на девушку, она прерывисто произнесла:

— Джон, спасите меня! Меня собираются судить за государственную измену, а я ни в чем не виновата.

Но некогда обманутый ею Джон Черчилль вовсе не горел желанием помогать ей. Холодно взглянув на Мейбелл, он сухо произнес:

— Следствие разберется, виновны вы или нет, леди Уинтворт.

— Джон, милый Джон, я умру, если вы не поможете мне, — в отчаянии закричала девушка. Но тут подоспел сержант с двумя стражниками. Они схватили упирающуюся Мейбелл и потащили ее к предназначенному для нее экипажу.

Эту душераздирающую картину в бессилии наблюдал с другого конца площади Джордж Флетчер. Ему не удалось нанять для девушки карету, и пришлось покупать втридорога коня у хозяев отдаленной фермы. Когда он вернулся в Уилтон, город был уже занят королевскими драгунами, а его любимая арестована. Джордж издали посмотрел на герцога Мальбора, но теперь не Мальборо занимал его мысли. Всем сердцем молодой офицер желал спасти безрассудную Мейбелл, поэтому он вскочил на своего коня и помчался вслед за тюремной каретой, направляющуюся в Солсбери.

Глаза герцога Мальбора тоже следили за удаляющейся каретой из окна мэрии. Да, сначала Джон Черчилль испытал приступ острой обиды, когда судьба опять свела его с коварно обманувшей его девушкой, пообещавшей ему свою любовь, но прекрасное заплаканное лицо Мейбелл Уинтворт снова поразило сердце герцога, пленило воображение и стало наваждением для него. Прославленный полководец пытался бороться со своими чувствами к опальной фаворитке короля Якова, однако его волнение и беспокойство росли, стоило ему подумать об смертельной опасности для арестованной девушки. Через час Джон Черчилль не выдержал, и решил поехать разобраться, что он может сделать для Мейбелл Уинтворт. Он велел своему кучеру заложить дорожную карету для него и, наскоро отдав несколько распоряжений, снова пустился в путь.

Как ни мучительны были переживания герцога Мальборо, они не шли ни в какое сравнение с душевными страданиями Мейбелл. Девушка страшилась предстоящего суда над нею, вероятного смертного приговора, гнева короля, ожидающего ее в Солсбери. Она чувствовала себя очень одинокой и подавленной, сознание собственной беспомощности еще больше увеличивало ее отчаяние. Но Мейбелл постаралась взять себя в руки, понимая, что ей следует хотя бы попытаться что-то сделать для собственного спасения. Ей следует встретиться с королем и постараться пробудить в нем жалость и чувство милосердия к ней. Это был ее единственный шанс на спасение! Король Яков всегда очаровывался ее ласковыми улыбками и нежными взглядами, и Мейбелл поклялась при следующей встрече с ним превзойти саму себя. Она предстанет перед ним такой трогательной и красивой, что снова завоюет его сердце.

От этих мыслей Мейбелл немного приободрилась, и, когда карета остановилась возле Малсбери-хауса, который предназначался для ее пребывания, она робко спросила у сержанта Прайса.

— Скажите, вы можете передать мое письмо его величеству с просьбой принять меня?

Но сержант был зол на девушку за то, что она пыталась сбежать от него, поэтому он глумливо ответил ей:

— Как же, сейчас брошу все свои дела и буду добиваться у государя принять негодную девчонку-мятежницу, которую следует выслать куда подальше в заокеанскую колонию.

Мейбелл подавленно замолчала и больше не делала попыток вступить в разговор со своими стражами. Но два конвоира, которым было поручено препроводить леди Уинтворт в тюрьму, оказались не такими жестокосердными, как их начальник. Один из них сочувственно сказал девушке:

— Леди, вам не стоит искать встречи с королем Яковым, это еще больше навредит вам. Его величество всегда отличался вспыльчивым нравом, а после того, как он узнал о высадке своего зятя Вильгельма Оранского, он часто в гневе ведет себя словно умалишенный.

Солдат был прав. Яков Второй прибыл в Солсбери в крайне взвинченном состоянии, в котором пребывал с самого начала нового восстания против него. Его гнев подогревался тем, что агентам Вильгельма Оранского удалось ввести его в заблуждение, и он ждал высадки своего противника-зятя на востоке Англии, а не на западе страны, бывшей истинной целью голландского принца. Таким образом, время для успешного маневрирования войск было для него потеряно, что не способствовало успокоению его взбудораженных нервов. Когда прошлой ночью Яков получил известие о поимке беглой леди Уинтворт, он тут же приказал доставить ее к нему, чтобы лично расправиться с нею. Бедная Мейбелл поняла тщетность своей надежды на встречу с королем, и с поникшей головой зашла вместе с солдатами в караульню. Тут их настиг дежурный офицер королевской охраны, который громким голосом потребовал отвести пленницу к монарху. Яков Второй захотел лично встретиться со своей опальной фавориткой и излить на нее весь свой гнев за ее измену.

Король разместился в лучших покоях епископского дворца, находившегося неподалеку от Малсбери-хауса. Эти комнаты занимали всю лицевую сторону самого великолепного здания Солсбери: на первом этаже находилась приемная и столовая с несколькими окнами, а наверху кабинет, гардеробная и спальня с молельней. Помертвевшая от ужаса Мейбелл поднялась за своим новым провожатым на второй этаж в полуобморочном состоянии. Яков Второй ждал ее в кабинете, сидя в глубоком кресле, поставленном в центре комнаты. Притихший офицер низко поклонился монарху, и поспешно отступил в сторону, оставляя девушку наедине, лицом к лицу с королем. Мейбелл заставила себя посмотреть на Якова Второго и по его плотно сжатым губам, и мрачному взгляду она поняла с упавшим сердцем, что ее власть над этим мужчиной полностью потеряна, и восстановить ее будет очень трудно, если не невозможно. А для нее это вопрос жизни и смерти.

Яков порывисто встал со своего места, едва дежурный офицер покинул кабинет. Мейбелл подумала, что он захотел ударить ее, как это некогда сделал барон Вайсдел. Она испуганно отшатнулась, но король всего лишь остановился возле нее и, приблизив свое лицо чуть не вплотную к ее глазам, зло проговорил:

— Наконец-то мы встретились, крошка! А ты думала, я тебя не поймаю, и тебе сойдет с рук твой обман и бегство от меня⁈

— Ваше величество, я слишком жалкая и ничтожная особа, чтобы вы тратили свой гнев на меня, — жалобно проговорила Мейбелл, надеясь своим уничижением смягчить злобу мстительного короля. — Я виновата перед вами, но я всего лишь наивная девушка, и как-то неправильно наказывать меня за мою глупость.

Но ее попытки оправдаться еще больше разъярили Якова Второго.