Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ

Я закрыла глаза и решительно сказала:

– Слушайте меня внимательно! Это – не Чжэньи-цзюньчжу!

Вэй Хань оторопел и тут же кивнул.

– Подчиненный понял! Стрелки!..

Два ряда лучников тут же направили свои стрелы на повстанцев.

Мятежники тут же подняли свои щиты, чтобы прикрыть Сун Хуайэня и Циньчжи.

Однако Сун Хуайэнь не сдвинулся с места. Взмахнув копьем, он направил острый наконечник прямо в сердце девочки.

– Семья Му умерла за страну и доверила девочку-сиротку Юйчжан-вану. Как же он смог допустить такое?

– Принесите мне лук, – холодно сказала я.

Много лет прошло с тех пор, как я держала в руках лук и стрелы. Навыки стрельбы из лука, которым меня на личном опыте учил мой шуфу, были давно забыты. Стиснув зубы, я натянула тетиву, и лук изогнулся в форме полумесяца. Сил у меня было мало – я никого не смогла бы убить. Я должна была только припугнуть повстанцев – это все, что мне сейчас нужно.

Среди повстанцев снова поднялся гомон.

Переведя дыхание, я пристально посмотрела на Сун Хуайэня.

– Настоящая перед тобой цзюньчжу или нет, – твердо сказала я, – твоей жизни будет достаточно, чтобы спасти ее!

Сун Хуайэнь смотрел прямо на меня. В этот момент, казалось, заискрился даже воздух. Наконечник моей стрелы связал разделяющие нас десять лет. Десять лет дружбы и доброты.

Вечная обида

Сун Хуайэнь не двигался. Кончик копья касался груди Циньчжи, медленно раздирая тонкую ткань.

– Убирайся! – крикнул он и резко развернул копье, указывая кончиком себе за спину. Его лошадь отступила на два шага назад. Солдаты с щитами тут же бросились к нему, чтобы закрыть.

В этот момент стоявшая на коленях Циньчжи выпуталась из веревок, вскочила и бросилась к дворцовым воротам.

– Убить ее! – яростно крикнул Сун Хуайэнь и снова схватился за лук.

Пальцы мои дрогнули, и стрела с белым опереньем вылетела в его сторону.

Стоящие позади меня лучники выстрелили вместе со мной – стрелы безудержным дождем засвистели в воздухе и забарабанили по щитам повстанцев. Вражеские солдаты тут же, как один, подняли щиты, чтобы защититься от ливня стрел – у них попросту не хватило времени исполнить приказ.

Циньчжи отбежала на два чжана [170] и вдруг споткнулась о веревку, обернутую вокруг ее тела. Стрелы упали рядом с ней.

– Циньчжи! Быстрее! – кричала я и бежала вдоль стены.

Еще одна очередь стрел обсыпала повстанцев, нацеливших на девочку свои стрелы. Циньчжи с трудом поднялась, сбросила веревку и снова бросилась бежать.

Дворцовые ворота медленно отворились, и четверо облаченных в железную броню солдат бросились прямо под дождь из стрел. Первым выскочил Пан Гуй – он схватил Циньчжи и натянул поводья. Его боевой конь поднял копыта, сердито заржал, затем развернулся и поскакал к воротам. За ним последовали еще три всадника, прикрывая с тыла. Около десяти солдат с тяжелыми щитами выскочили из вражеского строя, решив броситься за всадниками, рискуя своими жизнями под яростным обстрелом.

Четыре всадника пересекли дворцовые ворота, и те с грохотом захлопнулись. Солдаты разразились громовыми возгласами – их боевой дух вырос до небес.

Цепляясь за зубцы на стенах, я вдруг поняла, что ноги меня не держат и я не могу сделать и вдоха.

– Мама!.. – вдруг раздался детский крик. Я в ужасе обернулась.

Воспользовавшись суматохой, Юйсю вырвалась из рук солдат и влезла на зубчатый край стены. Она стояла и дрожала на воздухе. Я слышала лишь детский плач и не могла произнести и звука. Стража бросилась к Юйсю. Я беспомощно наблюдала, как кто-то протянул руку, чтобы схватить ее, но его пальцы коснулись лишь края ее юбок.

Она запрокинула голову, и губы ее растянулись в ослепительной улыбке. Небесно-голубые ткани ее дворцовых одежд развевались на ветру. Они были подобны искрящимся бликам на воде, и красота ее ослепила весь город. Взметнулись рукава, и тело ее покачнулось…

– Юйсю!.. – Крик – нет, пронзительный, нечеловеческий рев – настолько жалко звучал голос Сун Хуайэня.

Слышала ли Юйсю? Слышала ли крик его скорби? Небесно-синие ткани будто продолжали колыхаться перед моими глазами. Я сделала шаг и потянулась к ней, но темнота поглотила меня.

Лунные блики на воде… искрящийся свет… он проходил сквозь мою руку… никак не могу ее удержать… Юйсю оглянулась на меня и улыбнулась. Как же она красива – брови и глаза будто нарисованы. Но туман поглотил ее красоту.

Нет, постой… Мне еще столько нужно тебе сказать. Ты не можешь просто так взять и уйти… Юйсю, глупая девчонка, неужели ты не понимаешь, он – генерал. Он способен пронзить стрелой лист тополя на расстоянии ста шагов. Если бы он хотел убить тебя, стрела достигла бы цели. Он хотел, чтобы ты не показывала свою слабость. Ты же его жена. И ты его любишь. Может, вы бы не были счастливы вместе, но вы – единое целое. Почему ты не веришь ему?

Из-за одной стрелы ты отвернулась от собственной жизни, все твои надежды рассыпались в прах, а сердце стиснуло отчаяние. Ты просто взяла и бросила всех. Заставила твоих детей просто стоять и в бессилии наблюдать за тобой. Ты представляешь, как им сейчас больно?

Юйсю, ты просто запуталась.

Я

в ужасе выкрикнула ее имя, но у меня тут же перехватило дыхание.

– Ванфэй! Ванфэй очнулась!

Передо мной мелькали чужие тени, покачивались на ветру расшитые шторы. Я была в своей постели. Когда открыла глаза, я снова ясно как день увидела небесно-синее платье.

Сердце мое было в ужасе, я не могла вспомнить, что произошло. Я просто знала, что Юйсю здесь нет… что ее больше нет…

Она оставила нас, возложив на мои плечи эту ответственность, эту вину, которую я буду испытывать до конца своих дней, проживая жизнь с сожалением, но всегда – с добротой к ее детям.

Я закрыла лицо руками и болезненно улыбнулась. Пара маленьких ручек накрыла мои. Я почувствовала, как от них исходит приятное тепло.

– Му-фэй, не нужно плакать.

Я растерянно посмотрела на сидящую передо мной девочку. Она только что назвала меня «му-фэй». Наконец, Циньчжи назвала меня му-фэй… Личико ее было еще немного бледным, и она с тревогой смотрела на меня. Рядом с кроватью стояли еще дворцовые служанки и лекари. Глядя на девочку, я протянула руку, чтобы коснуться ее почти прозрачной кожи.

Она рассмеялась, но из глаз ее потекли слезы.

– Тебе сделали больно? – Я мягко приподняла ее личико и утерла бегущие по щекам слезы.

Циньчжи покачала головой, обняла меня и расплакалась.

В