Дочери судьбы - Тара Хайланд

Она подошла к стулу и села напротив.

– Откуда тебе знать, что я чувствую, если ты даже не спросишь? – на редкость спокойно возразила она.

– Я спрашивал, Элизабет. Ты просто не заметила. Я пытался до тебя достучаться.

Он подался вперед, сцепив руки.

– Пытался в течение нескольких месяцев. Но ты, похоже, даже не заинтересована в том, чтобы все вернуть.

– А ты? – парировала она. – Объясни мне, пожалуйста, каким образом твои шашни с секретаршей укрепляют наш брак?

Она выждала секунду, чтобы слова дошли до адресата. И почти смаковала его удивленный взгляд.

– Да-да, – тихо подтвердила она. – Я знаю про Сумико.

К чести Коула, надо сказать, что он смутился.

– Послушай, ну так получилось, понимаешь? Тебя не было рядом…

– Ах, значит, и в этом виновата я? – перебила его Элизабет. – Это я тебя до этого довела? Дай догадаюсь: я не понимаю тебя так, как она.

– Я не это имел в виду. – Он пробежал рукой по коротким темным волосам. – Просто… это не те отношения, что между нами. Сумико мне льстит, уделяет много внимания, как-то так.

– Да уж, не сомневаюсь.

Коул уловил в ее голосе злость. Элизабет мгновенно заметила его реакцию и пожалела, но слов уже было не вернуть. И почему ей легче оскорбить, чем поведать, что у нее на сердце? Ей хотелось повернуть время вспять и начать разговор заново, рассказать о своих чувствах: как она ненавидит его измену, сколько слез из-за нее выплакала… как любит его, как жалеет, что не слушала его раньше, – может, до такого не дошло бы.

Но, прикрыв глаза, она поняла, что картина, где они вдвоем, не выходит у нее из головы. И вряд ли она от нее избавится. Сумико – такая мягкая, податливая, милая и необычная… В ней есть все то, чего недостает Элизабет.

– Представляю, как вам было удобно, – сердито заметила она, неожиданно бросаясь в атаку.

Он устало посмотрел на нее.

– Как это?

– Пока я пропадала на работе, полагаю, у тебя была масса времени с ней увидеться. – Элизабет даже имени не смогла произнести. – Интересно, как давно это продолжается? Наверное, прилично. Я поняла это несколько недель назад, а, как говорится, жена обо всем узнает последней.

Она горько засмеялась.

– То есть это должно было начаться давным-давно.

Коул обиделся.

– Элизабет, пожалуйста. Это нас ни к чему не приведет.

– Ну как же, мне кажется, я вправе знать подробности. Например, когда это началось? Где конкретно вы встречаетесь?

– Элизабет, прекрати!

Но она не унималась.

– В отеле? Или ты приводил ее сюда? – Она слышала, что срывается на крик, почти до истерики, но не умолкала. – Наверное, у тебя в офисе все в курсе? Небось смеются за моей спиной?!

Она резко замолчала, неожиданно поняв, как взвинчена.

Коул долго на нее смотрел.

– Наверное, мне лучше уйти, – тихо сказал он.

– Куда? – огрызнулась она. – К ней?

Чувствуя, что разговор никуда не приведет, Коул встал. Она вдруг поняла. Он не просто уходит: он ее бросает.

Ей отчаянно захотелось что-то сказать, чтобы его остановить. Она понимала, что сейчас подходящий момент рассказать ему о ребенке. Помешала гордость. Если он уходит по-настоящему, ей не хотелось, чтобы он запомнил, как она умоляет его остаться.

Она не сказала ничего, только смотрела, как он от нее уходит.

В дверях он остановился, повернулся.

– Сумико тут ни при чем, Элизабет. Она лишь повод, а не причина того, что не сложилось.

С этими словами он ушел.

Глава пятьдесят вторая

Эмбер не чувствовала боли. Ее переполняло счастье. С этим не могло сравниться ничто: сидишь, скрестив ноги, у огня, предвкушая, пока коричневый порошок расплавится в жидкий шарик, и нетерпеливо наклоняешься, чтобы вдохнуть волшебный аромат.

За многие годы чего она только не перепробовала: и спиртное, и тьму наркоты. Но кайф от героина затмевал все остальные: первый прилив эйфории, когда наркотик преодолевает защитные механизмы, взрыв удовольствия, постепенно сменяющийся теплом и спокойствием, будто паришь на облаке, где никто не достанет. И моментально исчезали заботы, мучительные сомнения, оставляя облегчение, которого ждала Эмбер.

Последние два года она частенько им баловалась, с тех пор, как впервые получила его от Джонни. Но теперь все изменилось. Без дозы не обходилось ни дня. Может, она бы и забеспокоилась, да только большую часть времени жила в счастливом забвении, где причин для тревог не было.

Вот только плохо, что к ним зачастил Хорек.

– Тебе непременно нужно его приводить? – как-то пожаловалась Эмбер Джонни. – Не нравится мне, как он на меня смотрит. Аж мурашки по коже!

Она содрогнулась.

Джонни безразлично пожал плечами:

– Ага, значит, ты ему приглянулась, принцесса. Другая бы радовалась.

И хитро на нее взглянул.

– Будь ты с ним поласковее, может, и он был бы к нам добрее.

Эмбер отпрянула:

– Что это значит?

Джонни быстро покачал головой:

– Ничего. Шучу. Забудь.

И Эмбер легко забывала, как только Джонни начинал подогревать фольгу.

Однако недели шли одна за другой, и достичь кайфа становилось все труднее. Она все чаще вдыхала наркотик, но прежнего эффекта не чувствовала.

Когда она жаловалась, Джонни говорил:

– Я знаю, как тебе получить прежний результат.

И она понимала, о чем он. Он предлагал колоться. Обещал, что она достигнет удовольствия намного быстрее, получит тот же эффект, что впервые. От воспоминаний пересыхало во рту, потели ладони. Но она собиралась с силами и отказывалась.

Как-то вечером Джонни добыл какой-то порошок.

– Полный улет, – уверил он Эмбер.

Он оказался прав. Ей стало так хорошо, что она перестала заботиться о том, что с ними были Шери и Хорек. Когда доза подействовала, она опустилась на подушки в гостиной на полу. Мебелью они так и не обзавелись. Но кому это надо? Действие было таким сильным, что она видела все через пелену. Жизнь удалась.

Шери встала и протянула Джонни руку. Они все дышали кокаином и не отключились, как Эмбер.

– Пойдем.

Шери кивнула на соседнюю комнату.

Посмотрев на Эмбер, Джонни решил, что она ничего не заметит, и пошел за Шери. Закрывая дверь, он увидел, как Хорек подступает к дремлющей Эмбер. Мужчины переглянулись. Джонни не чувствовал угрызений совести из-за молчаливого согласия. Эмбер явно не понимала, что происходит. И пора уже и ей расплачиваться. Сквозь туман Эмбер наблюдала, как ушли Джонни и Шери.

Эмбер одолевал сон, и она подумывала, не пора ли поспать. Но ей не хотелось оставаться одной. Хотя компания была: в комнате сидел Хорек. Она протянула к нему руки и сонно пропела:

– Хорек, милый Хорек.

Она хихикнула. И отключилась.

Хорек взглянул на распростертую без чувств девушку. Как долго он ждал этого момента. Месяцами терпел ее высокомерие. Но теперь все изменилось. Это ничтожество в его власти. В предвкушении он облизал полопавшиеся губы, наблюдая, как она потягивается и улыбается во сне. Она была счастлива в том мире. Он почувствовал, что возбуждение спадает. В его фантазиях она осознавала, что он с ней делает, и это его подогревало.

«Сучка, – подумал он. – Чертова сучка!» Нет, он не откажется от своих планов. У него впереди целая ночь, и он будет делать с ней все, что захочет. Может, нужно немного воображения…

Взбодрившись, он наклонился, поднял девушку и перекинул через плечо.

Он не был атлетом, но она почти ничего не весила, и отнести ее в спальню не составляло труда. Захлопнув дверь, Хорек опустил Эмбер на кровать.

Пока он снимал с Эмбер одежду, дело пошло на лад. Хорек быстро разделся, заметив выпавший из кармана презерватив. Боже, как он их ненавидел. Теперь все заставляют ими пользоваться, даже шлюхи. Ну не сегодня вечером. От этой мысли он возбудился еще больше. Он перевернул Эмбер и погладил тощие прелести.

Считай, повезло.

На следующее утро Эмбер проснулась у себя в спальне. Как и каждое утро, первая мысль была о дозе, которую она примет через пять минут. К глазам подступили слезы. Боже, она была подавлена, что, конечно, не в новинку: она часто просыпалась несчастной и впадала в депрессию, иногда до такой степени, что хотелось со всем покончить. Но Джонни, чувствуя ее