Дочери судьбы - Тара Хайланд

На глаза Кейтлин навернулись слезы.

Импровизированный праздник растянулся на весь вечер. К ужину мужчины вынесли стол во двор, на лужайку, и семья провела там еще несколько часов: взрослые пили, ели и смеялись, а дети играли в саду под деревьями.

Когда Кейтлин и Люсьен наконец ушли спать в прекрасно перестроенный флигель рядом с фермерским домом, она валилась с ног от усталости. Беременность на ранней стадии просто выматывала.

Но когда она устроилась на большой латунной кровати, то обнаружила, что сна ни в одном глазу. Что-то выбивало ее из колеи. Возможно, необычная тишина: ночи здесь были тихими и темными, непохожими на Лондон, где не обходилось без шума и света – фонари на улице, машины, громогласные прохожие. Но здесь, даже когда она открыла глаза, ничего не изменилось. Все та же кромешная тьма и тишина, если не считать редкого уханья совы.

– Не спится? – донесся из темноты голос Люсьена.

Она почувствовала, а не увидела, как он перевернулся на бок, лицом к ней. И, как всегда, инстинктивно потянулся к маленькому бугорку ее живота.

– Что случилось, chérie? – прошептал он.

– Ничего.

– Если бы так, ты бы спала, – возразил он.

– Все хорошо. Честно, – тихонько засмеялась она и, помолчав, добавила: – Просто вспоминаю сегодняшний вечер.

Не дождавшись пояснений, он сказал:

– Ты ведь знаешь, я тебе не верю, ни капельки. Но захочешь рассказать – всегда готов выслушать.

Она улыбнулась в темноту. Рядом с Люсьеном она чувствовала себя увереннее, ощущая сквозь тонкую ночную рубашку тепло его руки. Но, по правде сказать, она и сама не понимала, что не так. Что-то тревожило ее помимо свадьбы и ребенка. Наверное… одиночество. Сегодня вечером, увидев Люсьена с семьей – теперь и ее семьей, спохватилась она, – ей вдруг стало так одиноко. Особенно когда она увидела, как обрадовалась его мать, как встрепенулась, расспрашивала о свадьбе и беременности. Все это напомнило Кейтлин о том, что со своей матерью она посоветоваться не сможет.

В последнее время Кейтлин частенько вспоминала о матери. Наверное, мысли о замужестве и ожидание ребенка заставляли ее примириться с прошлым. Какова бы ни была причина, ей хотелось узнать, что же все-таки произошло много лет назад между Уильямом и Кейти. Она так толком и не поговорила об этом с отцом.

Впервые появившись в Олдрингеме, Кейтлин слишком боялась отца, чтобы задавать вопросы. Когда перебралась в Париж, ее не интересовало то, что он скажет. А потом, после сердечного приступа и их примирения, поднимать этот вопрос и вовсе не хотелось, чтобы не разрушить хрупкий мир между ними.

Но теперь ей нужны ответы. Она взрослая и сможет понять, что произошло между родителями, какой бы горькой ни оказалась правда.

Вернувшись в Англию, она обязательно поговорит с отцом. Приняв решение, она наконец заснула.

Как только Кейтлин спросила, не могли бы они вместе поужинать, Уильям догадался, что ей нужно с ним поговорить. Он точно не мог сказать, в чем причина. Но, наверное, подспудно и сам постоянно задумывался, что необходимо все прояснить, особенно теперь, когда она собиралась стать и женой, и матерью.

Он уже выходил из кабинета на встречу с Кейтлин, как вдруг зазвонил телефон. Элизабет хотела увидеться с ним сегодня вечером.

– Не могли бы мы сегодня поужинать вместе? – спросила она. – Мне нужно кое-что с тобой обсудить.

На самом деле, ей хотелось поговорить срочно. Скорость, с которой Пирс проворачивал сделку, ее откровенно пугала. Она думала, что примирится с отцом и в конце концов у нее не будет необходимости покупать эти акции. Еще не поздно все остановить.

– Извини, Элизабет, сегодня занят, – коротко ответил отец.

Она помолчала, ожидая продолжения, но ничего не услышала.

– Позвони завтра утром Шейле, – вместо этого подсказал он. – Пусть посмотрит, что можно сделать чуть позже, на этой неделе.

Элизабет разочарованно собралась и направилась домой.

Минут через десять она вышла из здания, что оказалось не совсем удачно: она увидела, как Уильям и Кейтлин идут по Албемарл-стрит.

Уильям пригласил Кейтлин на ужин в «Ритц». Он не был там несколько лет, но для этого вечера ресторан подходил как нельзя лучше.

– Именно сюда я впервые пригласил твою мать, – пояснил он, когда они сели.

Кейтлин взглянула на него, удивляясь, что он первым затронул тему. Он криво улыбнулся.

– Мы ведь об этом хотим поговорить?

– Да, – призналась она.

Кейтлин оглядела нарядный классический интерьер в стиле Людовика ХVI, пытаясь представить скромную, практичную мать в изысканной обстановке.

– И ей здесь понравилось?

Он слегка улыбнулся, вспоминая.

– Да. Кажется, очень.

Подошел официант, чтобы принять заказ. Как только он ушел, Уильям возобновил разговор почти по-деловому.

– Скажи, моя дорогая, что ты хочешь узнать?

– Хочу узнать, что между вами произошло, – откровенно заявила она. – Как все закончилось.

Уильям долго потягивал вино, мысленно отправляясь в путешествие на тридцать лет назад. Он вспомнил первую встречу с Кейти у себя в кабинете, как она сразу очаровала его спокойными, благородными манерами. Его неудержимо тянуло увидеть ее снова, и как, несмотря на все усилия, обнаружил, что влюблен по уши, впервые в жизни испытывая такое чувство. Вспомнил их последнюю ночь перед отъездом на озеро Комо. Целые две недели он думал о ней, скучая больше, чем мог себе представить. И в конце концов пришел к решению оставить семью и маленькую дочь. Но продолжать в том же духе он не мог.

– Я так устал прятаться, – объяснил он Кейтлин. – Мне хотелось, чтобы мы с твоей матерью были вместе по-настоящему, невзирая на последствия.

Он замолчал и уставился в пространство, воображая, как бы все сложилось.

– Но? – напомнила Кейтлин.

Он словно очнулся, вернувшись в настоящее.

– Но она ушла, – резко сказал он. – Вернувшись, я в тот же вечер побывал у нее в квартире. Хозяин сказал, что она съехала, не оставив адреса. На следующий день я пошел в магазин «Мелвилла», но и там ее не было. Оказалось, что она уволилась сразу после моего отъезда на Комо.

Тогда ему не верилось, что она навсегда ушла из его жизни, не сказав ни слова, не оставив письма. Он то сердился на нее, то беспокоился, как она там одна, и даже подумывал нанять частного детектива, чтобы ее найти. Но в конце концов счел, что нужно уважать ее решение.

– Вот так все и закончилось, – грустно сказал он Кейтлин, поведав свою версию истории. – Это правда.

Кейтлин молчала. Конечно, хотелось ему верить, но…

– Тогда я не понимаю. А как же чеки?

– Какие чеки? – озадаченно посмотрел на нее Уильям.

Кейтлин рассказала о чеках, которые нашла среди вещей матери.

– Я думала, что ты знал обо мне, что именно ты отправлял их все эти годы. Решила: мама соврала, чтобы тебя выгородить.

– Нет!

Уильям вскричал так яростно, что посетители за соседним столиком обернулись. Он извинился и заговорил тише, хотя глаза по-прежнему яростно сверкали.

– Клянусь, Кейтлин, я не прогонял твою мать. И, конечно, ничего о тебе не знал.

Оба помолчали, и Кейтлин спросила:

– А что она написала обо мне?

Уильям вздохнул.

– Когда она связалась со мной… ну, это было уже совсем близко к концу. Наверное, она думала, что у нее нет больше времени.

– Да, – со слезами на глазах тихо подтвердила Кейтлин. – В последние несколько дней она очень быстро сдала.

– Она просто написала пару строк, сообщив, что у меня красивая пятнадцатилетняя дочь и что она надеется, что я буду рядом с тобой после… после того, как она уйдет.

Кейтлин покачала головой. Все это было так удручающе расплывчато.

– Значит, поговорить вам так и не удалось?

Настала очередь Уильяма покачать головой.

– Нет. Все, что я успел, – это оставить сообщение в больнице о том, что прилечу. Я сел на ближайший самолет, но… было уже слишком поздно.

Он вытер глаза.

Кейтлин задумалась.

– Тогда откуда взялись чеки? – спросила она. – Кто еще знал обо мне?

– Честно говоря, я понятия не имею.

Кейтлин знала, кто мог ответить. Она посмотрела на Уильяма.

– Кажется, мне нужно вернуться в Вэллимаунт и поговорить с Нуалой.

Она ждала одобрения от отца, но знала, что поедет в любом случае.