Наследник богов - Нира Страусс

– К приставучим тварям это не относится!

– А Чафу у нас кто?

Вместо бус решили купить комплект браслетов – тонкие посеребренные цепочки с подвесками в виде крохотных разноцветных шариков. Они уже расплачивались, но их снова отвлекли – на этот раз крики за спиной. Голосила какая-то женщина, вертясь вокруг своей оси и хлопая себя по всему телу. Рядом с ней застыл в ступоре мужчина (наверное, муж). Множество черных точек вокруг головы женщины Найла заметила лишь через несколько секунд.

Жужжание, доносившееся как будто откуда-то издалека, усиливалось, разливаясь по всему базару. Звук нарастал стремительно, словно кто-то выкручивал на максимум громкость в стереосистеме, и меньше чем через минуту густое темное облако из тысяч пчел уже расползалось по переулкам и закоулкам базара. Они перелетали через навесы и врезались в сотни прилавков, примешивая к жужжанию тонкий перезвон подвесок.

И конечно, они роились вокруг людей. Найла схватила Шани за руку, чтобы их не разбросало в разные стороны в суматохе, но вариантов выхода им не оставили: толпа несла их вниз по улице. В какой-то момент, когда их в очередной раз толкнули в давке, Найла все-таки выпустила руку подруги.

– Найла!

– Встретимся у Мохаммеда! – крикнула она, имея в виду бакалею неподалеку от рынка.

Когда Найла привстала на цыпочки, отыскивая Шани взглядом в толчее, невысокая подруга уже растворилась в этом людском море. Через несколько метров какой-то нахал, спешащий больше других, сильно толкнул Найлу в спину, и она полетела на землю. Голову она успела прикрыть руками, но коленями стукнулась здорово: основной удар пришелся на них. Ее прелестная шляпка взмыла в воздух и потерялась окончательно.

И разумеется, никто не остановился ей помочь. Когда она наконец приподнялась и встала на четвереньки, еще оглушенная падением, ее чуть не затоптали, несколько раз пройдясь по ногам. Она повертела головой, пытаясь понять, куда двигаться, и тут спину накрыло что-то теплое. Рядом с ее руками в землю уперлась другая пара – гораздо более крупных, мускулистых, бронзового цвета.

Над ухом посетовали беззлобно:

– И все из-за пары потревоженных пчел…

Найла оцепенела, осознав, что отлично знает и этот глубокий голос, и эти жилистые руки. Вывернув шею, насколько получилось внутри тесного укрытия, образованного телом пришедшего ей на выручку, Найла уперлась взглядом в знакомый подбородок.

– Г-геб? – выговорила она.

Бог, полностью поглощенный своими обязанностями живого щита, отгораживающего ее от толпы, резко обернулся. Когда их взгляды встретились, в глазах цвета листвы отразилось искреннее удивление.

– Найла Бек?

Несколько секунд оба изумленно смотрели друг на друга, а потом выпалили одновременно:

– Ты что тут делаешь?

8

Любопытство

Когда солнце начало скрываться, по спине Геба, находившегося в тот момент в казанной лавке, пробежал ледяной озноб.

«Быть того не может…»

Оказалось, может. Вообще-то должен был и сам предугадать. На совете эннеады Сет держался как взрослый и всех удивил несвойственной ему рассудительностью. Надо было сразу насторожиться и догадаться, что этот невменяемый не преминет воспользоваться обстоятельствами, чтобы снова похитить Глаз Гора. И в этом не было бы никакой беды, если бы не отсутствие Ра, который прежде пресекал их стычки и наводил порядок.

Эх, надо было все-таки двинуть ему тогда в нос.

– Такого толкового парня вчера из-за тебя лишился, – бушевал торговец. Был он высокий и тощий, с густыми черными усами, заворачивающимися внутрь на концах двумя одинаковыми запятыми, которые сейчас вместе с ним тряслись от ярости. – Взял и уволился после твоего ухода. Довел ты его. Вон из моей лавки! Я обожаю деньги, Аллах и моя жена тому свидетели, но собственные нервы мне дороже.

К этому моменту Геб его уже не слушал, сознавая, как будут развиваться события дальше. Пока Глаз Гора в руках этого психопата, на земле смертных будет царить мрак. Или пока он, Геб, не расхлебает то, что заварила Сехмет.

Беда беду кличет.

«Чтоб тебя Осирис нашел, Сет, и всыпал тебе хорошенько, честное слово!»

Геб направлялся к выходу с базара, когда торговые ряды накрыл огромный рой пчел. Его они не трогали, чувствуя магию хека, но смертным приходилось несладко. Он понятия не имел, насколько неприятными или опасными могут быть укусы, поскольку его никто никогда не жалил, но точно знал, что к гибели они не приведут. Это не обычные пчелы, их задача не впрыскивать яд, а сеять хаос и панику. Это предостережение, цель которого предельно ясна: дать смертным понять, что в царстве мрака не может быть покоя.

Гебу хватало сил идти против потока, не обращая внимания на тычки, толчки и подножки, и хватало роста, чтобы видеть, куда идти. Так он и заметил, как в толпе кого-то сбили с ног и вот-вот затопчут. Смиренно вздохнув, он стал прокладывать себе путь в том направлении. Упавшая пыталась подняться, но в воцарившейся неразберихе ей это вряд ли удалось бы, поэтому Геб и решил защитить ее от ударов, накрыв собой.

Эх, чего стоило затмению начаться хоть на пару минут попозже… Он ведь уже почти уломал торговца показать ему настоящий товар, хранившийся в подсобке. Как ни ярился хозяин лавки, а при виде горстки рубинов, которую выложил на прилавок Геб, глаза у него загорелись алчным блеском.

А теперь девушка, которую он прикрывал, подала голос, и у Геба разом окаменели мышцы. Оторопевший, он встретился взглядом с такой же изумленной Найлой Бек.

– Ты что тут делаешь?! – выпалили они одновременно.

Первое, о чем Геб спросил себя, – как он умудрился не уловить неповторимый аромат Найлы, но, собственно, чему тут удивляться: в этой давке смешивались все запахи и чувства, забивая такие тонкие, как у нее.

Как только он осознал, кого именно накрывает собой, ситуация изменилась в корне. Его грудь и бедра касаются ее спины и ягодиц – поза кажется уж очень интимной. Хотя почему кажется – интимная и есть. Геб, сам себе не веря, почувствовал внутри огненный клубок стыда, опаляющий щеки. Оставалось изо всех сил уповать на то, что бронзовая кожа скроет румянец.

В бок врезалось чье-то колено, и Геб еще крепче прижался к Найле, укрывая ее понадежнее.

Чудесно.

Девушка поспешно отвела взгляд, поэтому Геб не мог сказать наверняка, что означают искорки в ее глазах.

– А ты, я вижу, мастер эффектных появлений, принц богов, – поддразнила его Найла.

– Подожди секунду, сейчас я нас отсюда вытащу.

– Только без магических фокусов, пожалуйста! – тут же попросила она.

Нет, ничего, кроме обычной физической силы, не потребуется. Геб осторожно выпрямился, подхватывая Найлу на руки. Когда она сцепила пальцы у него под затылком, он вынужден был признаться самому себе, что на сердце почему-то потеплело.

Прижимая девушку к груди, он зашагал вперед, рассекая толпу, пока не добрался до тихого узкого проулка, где можно было укрыться. Там он бережно поставил Найлу на землю.

– Почему пчелы тебя не трогают? – спросила она, озадаченно морща лоб.

– Потому что знают, кто я.

Прекрасные темные глаза обратились к улице. Основная часть толпы уже успела скрыться внутри лавок или сбежать куда подальше, и жужжание стало почти оглушительным.

– Что происходит, Геб?

Ее любопытство его порадовало, однако он лишь головой покачал:

– Тебе, думаю, это знать не надо.

Ответ ей не понравился – судя по тому, как на микроскопическую долю секунды сжались ее губы.

– Но вот это все… Затмение, пчелы – это ведь связано с тобой? С тем, что тебя к нам привело?

– Да.

Найла шумно втянула в себя воздух и с сердитым видом откинула волосы за спину. Геб почти машинально скользнул взглядом по изящному контуру ее шеи и ниже, отмечая про себя, как прелестно она смотрится в этой простой белой блузе с юбкой. Он не ожидал увидеть ее снова. Каир большой, и, хотя базар был излюбленным местом встречи всех и вся, народу там