Наследник богов - Нира Страусс

Чудовищное существо разинуло рот, обдавая Найлу могильным смрадом. В ее груди, прижатой к торсу монстра, отозвался зарождающийся в его недрах рокот, и Найла без труда представила, как эта зловонная пасть распахивается все шире и шире, пока наконец не проглотит ее одним махом.

Но тут кто-то захватил в горсть футболку у нее на спине и с силой дернул вверх, поднимая на ноги. Талию крепко обхватили мускулистые руки Геба.

– Держу, – прохрипел бог.

Подавив вскрик, Найла обернулась к нему. Геб дышал с трудом, все лицо и шея были мокрыми от пота. Судя по тому, как он, моргая, открывал глаза на наносекунду дольше обычного, ему приходилось очень тяжко.

Тем временем чудовище тоже поднялось и целеустремленно двинулось на них. Геб загородил Найлу собой и шагнул навстречу. От удара мотыгой он увернулся без труда, блокировав вязкую текучую руку в замахе, но прицельный удар кулаком по скуле заставил его попятиться.

Судя по всему, эти создания способы лепить из себя что угодно прямо на ходу.

Найла огляделась в поисках Мере и Умай. Они стояли в двух шагах, старушка с суровым видом прижимала к себе девочку. На лице Умай не было даже тени страха, и впервые за все время знакомства она не горбилась и не тряслась. Казалось даже, наоборот, выросла на несколько сантиметров.

Мере ответила на взгляд Найлы слабой улыбкой, пытаясь, видимо, показать, что с ними все в порядке, но улыбка вдруг застыла, и милое детское личико сковала оторопь. Девочка начала вырываться из объятий Умай, а когда не получилось, закричала: «Тау!»

Ахнув от изумления, Найла проследила за ее взглядом. Там, по другую сторону загона, внутри которого угадывался Мин, отражавший атаку сразу нескольких противников, стоял человек. Безусловно человек. Об этом Найле говорило наличие у него головы – с кожей, глазами, носом и ртом.

Не просто человек – юноша. Долговязый, нескладный, той же масти, что и Мере, а насчет остального сходства трудно было судить с такого расстояния. Найла различала только, что смотрит он в их сторону и стоит не шелохнувшись, как деревья за его спиной и как окружившие его четыре фигуры в красных панцирях.

– Тау! – вновь раздался отчаянный крик девочки. Голос ее дрогнул. Обернувшись, Найла заметила слезы на ее щеках. – Тау, иди сюда!

И он как будто послушался. Подавшись всем корпусом вперед, он согнул ногу. Но с места не сдвинулся.

– Почему он не идет? – всхлипнула Мере, по-прежнему вырываясь из рук Умай, но старушка, демонстрируя сверхчеловеческую силу, держала ее как в тисках. – Он же меня видит. Он должен прийти!

Найла оглянулась через плечо. Геб все еще сражался с непонятным текучим созданием, успевшим за это время лишиться руки, – мотыга валялась в нескольких метрах от них. Но и сам бог был не в лучшем состоянии. Любимая льняная рубаха разодрана, сквозь широкие прорехи видны грудь и спина, некоторые раны кровоточат.

Словно почувствовав взгляд Найлы, Геб на миг обернулся.

И у нее вновь перехватило дыхание, хотя на этот раз никакая стрела в нее не вонзалась. Просто эти глаза… Эта изумрудная зелень…

– Геб! – Крик Мина разорвал протянувшуюся между ними незримую нить.

Все – и даже Мере – разом повернулись на голос бога дождя. Всю лужайку вокруг него усеивали тела поверженных противников – причудливое нагромождение страшных обрубков. В руке бога сияло орудие, которое Найла до сих пор видела только в музеях и на папирусах, – нехех, короткий жезл в поперечную полоску с прикрепленным к нему цепом из нескольких тростниковых плетей с острыми треугольными лезвиями на концах.

Безжалостная смертоносная плеть, которую, по преданию, вручила Мину высшая сила – настолько могучая и необъятная, что не имела ни имени, ни обличья.

– Хеху! – крикнул Мин. – Не отдавай их!

Найла, холодея, завертела головой в поисках священной пары. Почему она не спохватилась раньше? Ведь первая туча стрел явно была выпущена в них – тогда и донеслось то истошное мычание. Даже в ярком лунном свете она не сразу отыскала их взглядом. А отыскав, тут же об этом пожалела.

Бык лежал на боку в загоне, неестественно вытянув одеревеневшие ноги. Сквозь проем между перекладинами изгороди Найла различила его глаза – открытые, уставившиеся в никуда… помутневшие. Корова стояла рядом с ним, забрызганная кровью и заляпанная ошметками грязи, и жалобно мычала, бодая своего друга в живот безрогим лбом.

Рядом с ними выросли еще два глиняных монстра. Не обращая внимания на корову, перепуганную настолько, что даже убежать не отваживалась, один склонился над открытым брюхом быка и приподнял его переднюю ногу, а второй…

Найла задохнулась от ужаса. Второй заносил над быком изогнутый клинок вдвое длиннее обычного ножа и невесть во сколько раз острее и гибельнее.

– Нет!

Она лихорадочно пошарила взглядом вокруг, пока не наткнулась на валяющуюся поодаль мотыгу. Обогнув Геба, Найла cхватила орудие и обернулась как раз в тот миг, когда первый удар ножа рассек шкуру быка. Глаза несчастного все так же смотрели в никуда – его страдания закончились чуть раньше.

– Прекратите! – Найла решительно двинулась на них, хотя мышцы рук у нее, кажется, превратились в желе. Мотыга весила целую тонну. Ей не поднять эту тяжесть даже на уровень плеч.

Кто-то преградил ей дорогу и мягко оттеснил. Перед глазами мелькнуло облако седых волос Умай – всего на миг, но мотыга вдруг перестала оттягивать руки, а холод древка сменился теплом чьей-то ладони.

Старушка перемахнула через полутораметровую ограду с изяществом газели. Ее ноги коснулись травы совершенно бесшумно, и двое чудовищ даже не догадывались о ее присутствии, пока, очертив рукой полукруг в воздухе, она не метнула в них мотыгу. Пролетев три с лишним метра, та с размаху вонзилась в спину орудовавшего ножом.

И снова они не услышали ничего, кроме смачного шлепка рухнувшей ничком глиняной глыбы. Его подельник поднялся, расширяя пустые глазницы и распахивая рот в подобии клича. В руках его что-то краснело.

– Нет… – прошептала тонким голоском Мере, стискивая пальцы Найлы. – Это… Это сердце…

Совсем близко шмякнулось что-то внушительное. Найла прижала к себе вскрикнувшую от испуга Мере, а сама, осторожно присмотревшись к загадочному «снаряду», опознала в нем торс и часть ноги чудовища, с которым сражался Геб. Все это стремительно оплывало, таяло и смешивалось с болотной грязью.

Рядом с ними почти сразу очутился и сам Геб, едва дышавший после схватки.

– Проклятье! – просипел он, не сводя глаз с Умай и другого грязевого монстра. – Бегите в дом! Прячьтесь!

И он помчался на выручку Умай так стремительно, что Найла даже возразить не успела. Прятаться ей казалось бессмысленным: ясно же, что эти создания пришли не за ними.

Внезапно лужайку сотряс мощный громоподобный раскат. Точнее, он сотряс весь остров. Мере едва устояла на ногах, и Найла только чудом вновь не упала вместе с ней. Воздух быстро сгущался, словно какая-то огромная машина спешно пропитывала его душистым ароматом, – только теперь Найла почувствовала благоухание, о котором говорила Мере. От запаха дум-пальм, очень напоминающего имбирный, только более приторный, как у тальковой присыпки, у нее зачесалось в носу.

– Это Мин! – взмахнула рукой девочка.

Точно. Мин удлинил древко нехеха до самой земли. На верхушке жезла по-прежнему позвякивали металлическими наконечниками тростниковые плети, которые раскачивал поднимающийся ветер. Судя по странным дерганым движениям в беспорядочной груде у ног Мина, поверженные, хоть и изрубленные, сдаваться не желали. Вот-вот они вылепят себя заново и восстанут из грязи, видимо, их и породившей.

Найла взглянула на небо. Луну и звезды прямо на глазах затягивали угольно-черные тучи – плотные, словно и в самом деле состоящие из угля. Появившись из ниоткуда, они только множились и разрастались, пока все небо, сколько хватает глаз, не скрылось за этим антрацитовым занавесом.

Она опустила голову – и успела заметить, как переглядываются Мин и Геб. Бог дождя кивнул. Геб оставил кивок без ответа.

Мин глухо ударил жезлом оземь, и по островку вновь прокатился оглушительный рокот, только на этот раз он гремел с неба, из скопления туч.