Избранные произведения писателей Южной Азии - Такажи Шивасанкара Пиллэ

Через час с небольшим подошел еще один поезд. Ноби сразу повеселел. Вагоны еще продолжали катиться, а он уже кричал во все горло: «Кому поднести вещи?»

Возле вагона первого класса чья-то большая рука с часами на запястье поманила мальчика.

— Сможешь снести эти вещи в зал ожидания? — спросил хорошо одетый господин, указывая на кожаный чемоданчик и портплед.

— Отчего же не смогу? — небрежным тоном обронил Ноби. — Кладите мне на голову.

— А сколько ты просишь? — с едва заметной улыбкой сказал господин.

— О, мне нужно очень много денег! — воскликнул Ноби. — Сколько вы можете мне дать?

Господин внимательно посмотрел на Ноби. Занятный мальчуган!

— Зачем тебе очень много денег? Что ты собираешься с ними делать?

— Как что? Куплю ниток для змея, несколько катушек.

Господин рассмеялся. Он положил портплед мальчику на голову, чемоданчик взял сам, и они направились в зал ожидания. Там господин вместо четырех пайс, которые обычно платят за такую услугу, вынул монету в четыре аны и подал ее маленькому кули.

— Вот возьми. На катушки хватит.

Ноби в сердцах швырнул монету на пол.

— Не возьму! На что мне четыре аны? Мне нужно много-много ниток, чтобы мой змей мог достать до неба.

Неожиданная выходка Ноби поразила всех, кто находился в зале ожидания. Господин поднял монету и со смехом спросил:

— А зачем тебе нужно, чтобы твой змей мог достать до неба?

— Как зачем? Я зацеплю ниткой за ножку небесного трона и потяну к себе. Трон покачнется, и Аллах заметит меня, — открыл свой заветный замысел Ноби. Он говорил с такой убежденностью, что окружающие поглядели на него с невольным уважением. — Должен же он знать о делах бедняков!

Все смущенно переглянулись. Воцарилось долгое неловкое молчание. Слова мальчика прозвучали как бунтарский вызов. Наконец господин достал из кармана полтака.

— Вот возьми. Надеюсь, хватит?

Ноби принял монету со слезами благодарности.

— Приходите к нам, когда у нас будет много-премного денег, я вам набью полные карманы, — пообещал Ноби со свойственной детям искренностью.

В ответ раздался дружный хохот. Громче всех заливался щедрый господин.

— Ну что ж, — вдоволь насмеявшись, сказал он. — Я обязательно приду. Мы все придем.

Последних слов Ноби уже не слышал. Он со всех ног бросился бежать на базарную площадь, там он накупил ниток на все деньги. Затем он отправился к заброшенной мечети и спрятал катушки в тайнике рядом со змеем.

Когда он вернулся домой, уже завечерело. Халима собиралась варить выпрошенный ею рис. Вся в дыму, она возилась около очага. Хворост был сырым и никак не разгорался. Заметив сына, Халима протерла слезившиеся глаза.

— Где ты пропадал?

В этих словах прозвучал лишь мягкий укор, и Ноби обрадовался. У матери хорошее настроение. Значит, она еще не заметила исчезновения двух ан, — подумал Ноби и поблагодарил в душе Аллаха.

— Я был в лавке, ма, а потом погулял немного, — не моргнув глазом ответил он.

Халима взяла несколько хворостин и подбросила их в очаг.

— Ну вот и хорошо, — ласково промолвила она. — Смотри не убегай из лавки. Научишься делу — заживешь на славу, а не научишься — будешь вечно ходить голодный да оборванный. Учись, сынок, учись, на тебя вся надежда… Наверное, есть хочешь? — спросила она, внимательно взглянув на сына.

Доброта матери рассеяла все опасения Ноби. Какой же счастливый день: мать его не только не бьет, но даже и не ругает. К тому же ему удалось купить нитки.

— Нет, ма, не хочу, — сказал он с улыбкой. — Мы в лавке поели.

— Вот и хорошо, — довольным тоном заметила Халима. — Рис, который подают люди, детям не впрок.

Однако, когда ужин был готов, Ноби и Халима с удовольствием полакомились этим рисом.

На следующее утро Ноби поднялся куда раньше обычного. Погода в этот день была как по заказу: свежий ветер, ясное небо. Все складывалось как нельзя лучше. Ноби сказал матери, что идет в лавку, а сам поспешил к заброшенной мечети.

Прежде чем запустить змей, Ноби прижал его к груди и почувствовал, как сильно бьется сердце. Через минуту-другую змей был уже высоко над головой. Под напором ветра он метался вправо и влево, резко падал, и тут же взлетал. В дерзкой, неистовой пляске он поднимался все выше и выше. Нитка быстро разматывалась. Змей уменьшался в размерах, превращаясь в крошечную точку. Вот-вот он растворится в бездонной пустоте неба. Ноби следил за ним, охваченный диким возбуждением, и в его глазах вспыхивали шальные огоньки.

Но вот нитка кончилась. А змей так и не скрылся из вида. Расплакавшись, Ноби стал сматывать катушку. Ниток опять не хватает. И что это Аллаху вздумалось поставить свой трон так высоко над землей? Разве не опасно спать на такой высоте?

Неудача только подхлестнула Ноби. Он спрятал змей с нитками на обычном месте и опять пошел на станцию. Как бы там ни было, он должен заработать денег, должен купить столько ниток, чтобы наконец достать до трона господня и заставить всевышнего спуститься к людям. Но в тот день ему не везло. Несмотря на все старания, он заработал лишь две аны, а много ли на них купишь ниток? С тех пор Ноби стал регулярно ходить на станцию. Все заработанное он тратил на нитки.

Теперь он почти не покидал поляны за Пилкхана. На этом безлюдном клочке земли он один на один вступал в спор с небом, и это нелегкое единоборство только распаляло его дерзость. Когда бобина разматывалась до последнего витка, а змей все равно можно было разглядеть, хотя он и казался совсем крошечным, Ноби каждый раз был близок к отчаянию. И все же он не сдавался, не падал духом. Вера в близкий успех прибавляла ему сил, смелости, делала его еще упрямее и настойчивее.

Каждое утро, уходя из дому, он отправлялся на станцию или на рынок, таскал всякую поклажу, а на заработанные деньги покупал нитки. Бобина, с помощью которой Ноби запускал змей, день ото дня становилась все толще.

И вот однажды змей, забираясь выше и выше, превратился в едва заметную точку, а немного погодя и совсем скрылся из глаз. Ноби напряженно всматривался в небо. Наконец-то! Какая радость! Ноби блаженно улыбался. Небо и земля словно сошлись в решительной схватке, — кто кого, — и, будто свидетельствуя об остроте этого поединка, нить врезалась глубоко в пальцы. Казалось, с другого конца ее натягивает чья-то могучая рука.

Изумленный взгляд мальчика скользил по нити. Где-то там его змей? Ясно только, что торопиться с его спуском не надо. Рано или