Избранные произведения писателей Южной Азии - Такажи Шивасанкара Пиллэ

class="p1">Карутамме трудно объяснить, что она имеет в виду. Но она-то сама хорошо знает, о каких девушках спрашивает: она спрашивает о молодых рыбачках, которые любили мужчин другой веры и ничего не могли поделать со своей несчастной страстью. Жили на их берегу такие девушки или нет — вот что ей хочется узнать от матери. Хранит ли здешний берег воспоминание об этих женщинах, чье чувство с течением времени не ослабевало, а все возрастало? Любил ли их ответной любовью иноверец? Если любил, счастье или гибель несла им взаимная любовь? Хранят ли прибрежные пески воспоминание о песнях, которые пели влюбленные? И какова была их судьба?

Может ли девушка обо всем этом спрашивать даже родную мать? Да, такие девушки были на этом берегу! Здесь, по этим пескам, бродили они, затаив в сердцах муку несчастной любви. И были среди них такие, кто, выйдя замуж за другого, за нелюбимого, всю жизнь сохраняли тайну ничем не утоленной, непреходящей любви к избраннику сердца… А может быть, были и такие, кто лишал себя жизни? Или находил еще какой-нибудь выход?.. И все же Карутамме мнится, что только на ее долю выпал тяжкий жребий несчастной любви. Сколько бы других девушек ни любили на этом берегу, ни для одной из них любовь не складывалась так мучительно, так страшно, как для нее, для Карутаммы…

С внезапно возникшим подозрением Чакки спрашивает:

— Не случилось ли с тобой беды?

Карутамма не понимает, о какой беде спрашивает мать. Чакки старается сказать яснее:

— Для взрослой девушки…

Теперь Карутамма поняла, на что намекает мать. Спокойно и с достоинством она отвечает:

— Нет, мать! Твоя дочь чиста.

Карутамма просит лишь об одном: чтобы ее спасли и отпустили отсюда. Если она останется, ей не избежать гибели. Чудовище уже разинуло пасть и готово ее пожрать. Пусть родители спасут ее от гибели.

Мать согласна на все: она обещает отпустить Карутамму в самый же день свадьбы.

Когда в рыбачьем поселке стало известно, что Карутамма выходит замуж, она сразу же сделалась предметом внимания местных женщин. Издавна на берегу установлен и нерушимо соблюдается обычай: замужние женщины должны наставить невесту, научить ее всему, что следует знать хорошей жене. Если невеста, выйдя замуж, будет плохо выполнять обязанности жены, вина за это падет на женщин ее общины.

Наллапенну поучает Карутамму:

— Помни, дочка, что тебе вручается судьба мужчины: не женщина вручается мужчине, а наоборот.

Каликунджу начинает:

— Наши мужья, дочка, живут в море, среди бурных волн.

Кунджупенну доканчивает:

— А их жены, оставаясь на берегу, должны блюсти свою чистоту, чтобы не прогневалась богиня моря, чтобы благополучно возвратились мужья к берегу…

Так эти женщины готовили Карутамму к супружеской жизни. Каждая из них в свое время получала такие же советы и наставления. Теперь настал их черед поучать других. Каждую девушку на берегу, выходящую замуж, напутствуют таким образом. Так повелось с незапамятных времен.

Карутамма все выслушала, все поняла. Добрых советов хоть отбавляй. Но ей хотелось бы спросить этих женщин совсем о другом: задать им вопрос, с которым она не решилась обратиться даже к родной матери: «Случалось ли здесь, на берегу, чтобы девушка, любившая одного мужчину и любимая им, после выходила замуж за другого?»

Вот вопрос, ответ на который так хочется получить сердцу Карутаммы! И тем не менее она никому не задает этого вопроса.

Иногда Карутамме кажется, что душа несчастной погибшей девушки витает где-то здесь, на берегу, томимая не утоленной при жизни жаждой счастья. Иногда Карутамме кажется, что горестную историю этой девушки рассказывает на своем непонятном языке ветер. Ее рассказывают волны моря. И прибрежные пески ее знают. И знают кости схороненных в песке старых женщин…

И однажды Карутамма отважилась и спросила у Наллапенну:

— Скажи мне, тетя Наллапенну: жили когда-нибудь, на нашем берегу греховные женщины?

— Да, девушка! Такие женщины здесь когда-то жили, хотя и было их мало. Про жизнь одной из них даже сложена песня. Эта женщина впала в грех, прогневала богиню моря, и тогда волны морские, поднявшись выше гор, низринулись на берег. Из морских глубин выползли на землю змеи и источали яд. Морские чудища, разевая огромные пасти, гонялись за рыбачьими лодками. Но все это случилось в очень давние времена.

И Наллапенну спела вполголоса несколько слов из старой песни о девушке, накликавшей беду на берег.

Это случилось давно, и про несчастную любовь люди сложили песню. Как знать? Пройдут годы, и, быть может, такую же песню будут петь и про ее, Карутаммы, любовь?

Наллапенну говорит:

— Так гласит предание.

Карутамма допытывается:

— А теперь? Могло ли бы случиться то, о чем говорит предание, и нынче?

— Нынче старые обычаи соблюдаются не так строго, как раньше. И люди стали другими. Но все равно: дочери морского побережья должны блюсти свою чистоту по-прежнему!

Молодые девушки, встречаясь с Карутаммой, спрашивали ее:

— Карутамма, милая! Ты уезжаешь?

С беспечностью мотыльков порхают эти девушки на берегу. Карутамма могла бы рассказать им о себе — предостеречь их.

Карутамма прощается с родными местами, где родилась и выросла. Сможет ли она позабыть этот берег? И каким окажется берег там, где ей предстоит жить? Так же ли величественно в час заката погружается там в море солнце, золотя волны прощальным блеском своих лучей? И какое там море? Здешнее море, ее море, даже и в гневе своем прекрасно, и Карутамма никогда не боялась бури. И ветер на этом берегу, поющий песню о несчастной любви, нежит ей слух. Чужой берег, чужое море окажутся ли такими же?

А люди? Даже если они добрые и примут ее ласково, смогут ли они заменить ей тех, среди которых она выросла?

Со всеми и со всем прощается Карутамма.

Лунная ночь! Море спокойно спит. Словно возникая из лунного света, на берегу раздается песня…

Перикутти поет!

Но не как песня Перикутти доносятся эти звуки до слуха Карутаммы. Никакого Перикутти здесь нет. Звуки переносят Карутамму в чудесный таинственный мир. Это призыв самого моря, озаренного блеском луны… Это зовет само счастье ее жизни… Сколько сладостных воспоминаний пробуждается в душе Карутаммы!

Песня проникает до самого ее сердца. И Карутамма вдруг догадывается: все это не сон, это Перикутти призывает ее песней!

Мать спит. Отца нет дома. Карутамма знает, что берег сейчас пустынен. Как хорошо бы распахнуть дверь и выйти в ночь! Искушение слишком сильно…

По-прежнему доносится с берега песня. Сердце певца не разрывается, но он поет для того, чтобы оно разорвалось. Он поет про загубленную дочь рыбака: та самая песня, которую