Избранные произведения писателей Южной Азии - Такажи Шивасанкара Пиллэ

Нет ни одного человека на всем берегу Триккуннаппужи, кто вымолвил хотя бы слово в защиту бедной Карутаммы. Никто не заступается и за Палани, у которого нет родни. И о муже и о жене говорят только плохое, и никто не противоречит.

Хозяин лодки, на которой работает Палани, — валаккаран Кунтан. Когда-то Кунтан был очень богат, но потом обеднел; продал свой хороший дом, и единственная оставшаяся у него ценность — это лодка да сети. Если он лишится и их, ему придется умирать с голоду, ибо семейная честь не позволит валаккарану наняться простым рыбаком на чужую лодку. Кроме того, Кунтан уже в очень преклонном возрасте.

Молва о Карутамме достигла и слуха Кунтана. Старик встревожился: муж порочной женщины выходит в море на его лодке! С тех пор Кунтан лишился покоя. Каждый день он с тревогой дожидался возвращения своей лодки с лова. Присутствия в ней Палани достаточно, чтобы она разбилась о скалы, была захвачена подводными течениями, потонула. И тогда для Кунтана все погибло!

Старый валаккаран созвал всех своих рыбаков — всех, за исключением Палани, — и переговорил с ними. Оказалось, что все они разделяют его опасения и жены их живут в постоянном страхе и трепете, каждый день вознося горячие молитвы к богине моря, умоляя ее сжалиться над их детьми и сохранить им отцов. Поэтому, когда валаккаран Кунтан созвал их и заговорил с ними, они почувствовали облегчение.

Кумаран сказал:

— Ты, хозяин, боишься за свою лодку. Нам же приходится опасаться за собственные жизни. Погибнем мы, и двенадцать рыбацких семейств, оставшись без кормильцев, умрут с голоду.

Даже добрый Велаюдхан не нашелся, что возразить против этих слов. Ему тоже страшно.

Валаккаран Кунтан согласился с Кумараном:

— Да, да. Правильно говоришь, Кумаран. С морем шутить нельзя.

Все единодушны в своих мнениях. Пусть меняются времена, но законы моря неизменны, и горе тому рыбаку, который вздумает ими пренебречь!

Кумару говорит со страхом:

— Ведь может так случиться, что в то самое время, когда мы будем в море, к порочной женщине, воспользовавшись отсутствием мужа, явится тот развратный мусульманин… Какая участь ждет тогда нас всех!..

Эти слова заставили Кунтана затрепетать от ужаса:

— Да, да… ты прав, Кумару… Но что же нам делать?

Андикунджу с возмущением заметил:

— Говорят, что мусульманин ходит к ней до сих пор…

Валаккаран Кунтан воскликнул:

— Вот как? А что, если подстеречь его и избить до смерти?

Велаюдхан на это возразил:

— Не вышло бы еще хуже, хозяин; как знать, что он за человек.

Андикунджу с горечью рассказывает:

— Наши жены совсем лишились покоя. Они провожают нас каждый день со слезами и причитаниями. И только когда мы возвращаемся, могут они немного перевести дух. Лишь молитвам наших жен обязаны мы тем, что богиня моря еще нас щадит. Если бы она строго соблюдала свой закон, не видать бы нам берега. Мы давно бы все нашли себе могилу на морском дне.

Веллакунджу передал о том, что он слышал от Паппу: четыре или пять дней тому назад Паппу в полночь видел мусульманина на их берегу. Он пел какую-то песню. Значит, он является сюда каждую ночь!

Несмотря на все, рыбакам было очень жалко своего товарища Палани.

— Хороший человек! Какая горькая выпала ему судьба! Но чем мы можем ему помочь! — так говорили рыбаки.

Валаккаран Кунтан спросил, терзаясь тревогой:

— Друзья! Что же нам делать?

По мнению Кумару, выход только один: не брать больше с собой Палани в лодку.

Прав Кумару! Это — единственное спасение. Кумару в сотый раз повторяет историю о том, как Палани, будто одержимый дьяволом, погнал лодку в открытое море. Но сегодня он свой рассказ заключает выводом:

— Это может с ним повториться в любой день. Сидя с ним в лодке, я внимательно к нему приглядываюсь. Посмотрели бы вы, какое у него бывает страшное выражение лица!

И опять Кумару прав. Даже если в руках у Палани не будет весла, его присутствие в лодке — опасность для них всех. Все согласны с Кумару.

Лишить Палани главного весла — об этом не может быть и спора, здесь все единодушны. Но лишить его вообще весла? Не слишком ли жестоко? Палани с детства работает на лодке валаккарана Кунтана. Еще мальчиком он начинал с расстановки в море сетей; опасная для ребенка работа, но у мальчика Палани никого не было, и некому было бы о нем плакать, если бы он утонул. Постепенно он сделался главным гребцом — кормчим. Кормчий получает на две рупии больше, чем другие гребцы. Валаккарану Кунтану жалко своего верного рыбака. Он спрашивает:

— Если я отниму у Палани главное весло, не станет ли его доля на две рупии меньше?

Кумару возражает, и остальные рыбаки его поддерживают: не главное весло надо отнять у Палани, а вообще не брать его больше с собой в море. Только так смогут они избегнуть великой опасности. Иного средства нет!

Валаккаран Кунтан с ними соглашается. Но кто возьмется сообщить об этом решении Палани? Во всяком случае, не сам валаккаран, у него не хватит на это мужества. Пусть это сделает один из его рыбаков.

Однако и из рыбаков никто не соглашается. Как же быть?

Карута подсказывает выход:

— Соберемся заранее и выйдем в море до его прихода.

Самый лучший способ отделаться от нежелательного рыбака. Валаккарану Кунтану этот способ известен. Но ему известно также и другое: рыбак, от которого таким образом отделываются, потом приходит объясняться к хозяину. И старый валаккаран чувствует, что не сможет поднять на Палани глаза, когда тот придет и спросит, за что хозяин его прогнал.

И все же иного выхода нет. Решив к нему прибегнуть, рыбаки разошлись, а Кунтан нанял нового работника на место Палани.

Как обычно, поднявшись ранним утром, Палани пришел на берег. Но лодки уже были в море. Они были еще совсем близко. Палани принялся громко звать: он кричал так громко, что подобного крика еще никогда не раздавалось на берегу Триккуннаппужи. Когда он понял, что его не взяли умышленно, вся гордость сына моря в нем возмутилась. Напряглись все мускулы его могучего тела, — это тело создано для борьбы с волнами, ветрами и бурями, а у него отнимают море! Много лет он честно и исправно выполнял свою работу. С нынешнего дня он ее лишен! Чувство обиды овладело всем его существом. Он продолжал кричать и звать. Ветер