Избранные произведения писателей Южной Азии - Такажи Шивасанкара Пиллэ

Палани купил себе лодку, заговорили на берегу. И мало ли что могут сказать злые языки? Они могут сказать, что и на эту лодку деньги дал торговец-мусульманин!

Дела Палани с самого же начала пошли неплохо. Выдавались дни, в которые он выручал до десяти рупий. Но Палани — могучему, мускулистому рыбаку — тесно в маленькой лодке. Ему кажется, что он ничего не делает. Сила ищет себе применения. Он не знает усталости. Эта лодка, это короткое весло не по нему. Во что бы то ни стало надо купить большую лодку!

Когда он поделился своими мыслями с Карутаммой, та возразила:

— Как ты сможешь один управляться с большой лодкой? Тебе потребуются люди — где их возьмешь?

— Была бы только лодка, люди соберутся, как голодные псы.

Что Палани задумал, он того добьется.

Карутамма чувствует себя плохо. Живот ее день ото дня увеличивается — скоро роды.

Палани, находясь в море, постоянно возвращается мыслью к дому, его заботит состояние жены. Он не может оставаться в море слишком долго, так и тянет домой…

Однажды, когда он возвратился с лова, он застал в своей хижине нескольких женщин. Они встретили хозяина радостными улыбками:

— Брат Палани! Жена родила тебе дочку!

Новорожденную купали в корыте. Малютка била по воде ручками и ножками, кричала «ау, ау». Повитуха вынула ее из корыта, протянула отцу. Тот не знал, как взять малютку. Еще ни разу в жизни ему не приходилось держать на руках детей.

Потом муж и жена остались одни. Он внимательно на нее посмотрел и спросил:

— Почему ты печальна?

Карутамма и вправду была огорчена.

— Ты недовольна, что это не мальчик?

— Ах, если бы у нас родился мальчик!..

— Думаешь, и мне не хотелось бы того же?

— Девочка так девочка, но я не буду ее растить, как некогда растили Карутамму.

На эти слова Палани улыбнулся.

— В таком случае Палани не придется стать вторым Чемпанкунджу.

Появление маленького существа придало их жизни новый смысл: оба они должны теперь жить ради ребенка, который всецело от них зависит. Что касается Палани, то ребенок для него — источник вечной радости. Находясь в море, он постоянно думает о дочери, вспоминает ее глазки, ее улыбку. И ему хочется поскорее вернуться домой. Карутамма очень скоро научила его, как надо обращаться с ребенком, — как брать на руки и держать. Иногда она даже останавливала мужа:

— Если ты все время будешь держать ее на руках, можешь ее избаловать.

После таких слов Палани поспешно клал девочку на пол.

Если для отца ребенок сделался лишь источником радости, то матери он принес еще и огорчения. Карутамме было очень горько, что ее мать не дожила до рождения внучки. Кроме того, малютка чем-то сильно напоминала ей Панджами. Маленькая Панджами вот совсем так же била ручками и ножками, так же смеялась. При этих воспоминаниях у Карутаммы сжималось сердце от тоски по младшей сестре. Панджами ни в чем перед ней не виновата, а она ни в чем не виновата перед Панджами. Почему же они разлучены? Что-то с ней сейчас? Как она живет, оставшись без матери? Эти мысли обжигали Карутамму мучительнее огня.

Однажды Палани вернулся домой с новостью: Чемпанкунджу привел к себе в дом новую жену, которую он взял в Шорталлане или еще где-то. Палани узнал об этом от местных рыбаков, а те, в свою очередь, слышали от человека из Ниркуннатта.

Новость — печальная для Карутаммы. Итак, в доме, где она выросла, где когда-то безраздельно властвовала ее покойная мать, теперь появилась какая-то чужая, совсем неизвестная женщина, стала в нем полновластной хозяйкой. Благополучие этого дома создавалось неусыпными заботами и трудами ее матери; все, что есть в нем хорошего, — дело ее рук. И вот теперь этим будет распоряжаться кто-то совсем чужой… И еще одна тревожная мысль — самая тревожная: как эта чужая женщина будет обращаться с Панджами?

Карутамма видит, как бережно держит Палани на руках их дочку, как гуляет с ней около дома, и она задается вопросом: не точно ли так же носил на руках и ласкал Карутамму ее отец?

И, конечно, отец любил ее…

Карутамма чувствует, что после рождения ребенка она обрела над мужем некоторую власть. И, уверенная в этой власти, она как-то раз заговорила с ним о том, о чем раньше никогда бы не осмелилась заговорить:

— Помнишь, чего хотел мой отец? Чтобы мы, поженившись, остались жить у него в доме. Разве это было бы плохо?

Палани возразил:

— Достойно ли порядочного рыбака поселяться в доме родителей жены?

А в другой раз, купая ребенка, Карутамма воскликнула:

— До чего она похожа на мою сестру, когда та была маленькой! И вот как я сейчас купаю мою дочку, купала я и мою милую сестру, маленькую Панджами… — На глазах у Карутаммы выступили слезы. Она продолжала: — Бедная моя сестричка! Как-то ей теперь живется? Не приходится ли сносить обиды и побои от мачехи?..

— Почему ты так думаешь? — спросил Палани.

— Потому что мачехи обычно злые.

— Чем же ты можешь ей помочь?

Очень осторожно Карутамма на это ответила:

— Мне хотелось бы ее повидать…

Палани промолчал.

Дня через два, когда, как ей казалось, муж находился в очень благодушном настроении, она попросила его уже без обиняков:

— Отпусти меня хотя бы ненадолго в Ниркуннатт! Я так соскучилась по сестре…

Улыбка, только что игравшая на лице Палани, сразу же погасла. Но Карутамма не отступила. С шутливой лаской, указывая на дочь, она сказала:

— Смотри! У тебя тоже есть дочь. И вдруг, когда она вырастет, она не сможет навестить отца? Хорошо ли это будет?

Сурово, почти со злобой он спросил:

— Почему тебя так тянет в Ниркуннатт? Повидать родных — пустой предлог. Тебе нужно совсем другое: ты хочешь опять встретиться со своим проклятым мусульманином!

Карутамма содрогнулась. Значит, все осталось, как было? Эта черная тень из прошлого, этот мусульманин, по-прежнему тяготеет над их жизнью? Неужели он так никогда и не исчезнет?..

Карутамме стало ясно, что, начиная этот разговор, она совершила ошибку. Надо попытаться ее исправить. Она поспешно говорит:

— Я никогда больше не вернусь в Ниркуннатт. Никогда больше не скажу, что мне хочется там побывать…

Довольно ли для него такого обещания? Или вновь разбуженное подозрение ничем уже не усыпить? Почти плача, она спросила:

— Ты мне веришь?

Он не отвечает. Он отворачивается.

Черная тень, которая никогда не исчезнет! Нет от нее спасения…

Айо! Что же делать? Как восстановить семейный мир, который снова нарушен?..

Глава семнадцатая

Жена умерла, но по