Избранные произведения писателей Южной Азии - Такажи Шивасанкара Пиллэ

Чемпанкунджу продолжал молчать. Паппикунджу заплакала.

— В тот день, когда я переступила порог твоего дома, в него вошла беда, с тех пор начались твои несчастья… Айо!

Чемпанкунджу горько улыбнулся и сказал:

— Если даже это и так, чем теперь поможешь?

— Но что же я должна делать?

— Делай, что хочешь.

Гангадаттан не отставал от матери: он требовал, чтобы она дала ему пятьсот рупий и отпустила на все четыре стороны.

У Паппикунджу есть чувство материнского долга. Его требование нужно исполнить. Ему нет никакого дела до того, как это ей удастся. Мальчик считает, что деньги должен дать отчим. Этот человек купил его мать. Мать позволила себя купить. Кровь валаккарана Канданкорана жива в ее сыне. И Паппикунджу иногда кажется, что с нею говорит и от нее требует не сын, а его покойный отец.

Итак, Паппикунджу позвала Оусепха, и Оусепх тотчас же пришел. Паппикунджу сама ему все рассказала о положении, в каком находятся дела ее мужа. Оусепх согласился дать денег. Он поставил условия: обе лодки и сети будут отданы ему в залог, и, если сумма долга и проценты не будут выплачены в срок, лодки и сети перейдут в собственность Оусепха.

Когда Чемпанкунджу услышал эти условия, он ничего не возразил, промолчал.

— Почему брат Чемпанкунджу молчит? — спросил Оусепх.

— А что я могу сказать? Деньги мне нужны во что бы то ни стало.

На следующий же день Оусепх принес письменное соглашение. Чемпанкунджу даже не стал его читать: тут же подписал. Оусепх отсчитал и передал ему семьсот девяносто пять рупий, Чемпанкунджу с безучастным видом взял деньги и запер их в свой ящик.

С этого дня молчаливость и замкнутость Чемпанкунджу как будто бы стали проходить. Он заговорил о починке лодок, сетей, о своих пошатнувшихся делах, которые нужно обязательно поправить. Сказал жене, что деньги должны быть возвращены вовремя, чего бы это ни стоило. Иначе будет беда: Оусепх безжалостен. Паппикунджу на это ответила, что и она не позабудет о необходимости расплатиться в срок.

Не известно, узнал ли Гангадаттан, что в доме появились деньги, но только после прихода Оусепха он стал приставать к матери с удвоенной настойчивостью: пусть она отошлет его отсюда! Больше он не может здесь жить.

Паппикунджу пробовала его образумить. Надо подождать еще совсем немного, говорила она. Скоро лодки будут починены, Чемпанкунджу снова пойдет на лов, и тогда она так или иначе добудет для него денег.

Но Гангадаттан ничего не хотел и слушать; на все ее доводы он упрямо твердил:

— Я не могу больше здесь жить!

В конце концов Паппикунджу рассердилась:

— Если не можешь здесь жить, уходи! Что я могу поделать?

— Достойно ли хорошей матери, — спрашивает Гангадаттан, — отказывать в помощи родному сыну?

У Паппикунджу недостает мужества возразить. Да, она мать! Она дала ему жизнь, и она перед ним виновата: пренебрегши верностью его покойному отцу, вышла замуж за другого. Беспомощно, почти плача, она говорит:

— Как я могу попросить у этого человека денег?

— Не знаю, но мать должна отпустить меня отсюда.

Он ни за что не останется здесь дольше. Он пытается убедить мать, что и ей самой будет легче жить, если он уйдет: тогда она всецело станет принадлежать мужу. Паппикунджу на это возражает:

— Выходя во второй раз замуж, я хотела сделать лучше и для тебя — создать новую семью.

— Не надо мне никакой семьи; как хочешь делай, но отпусти меня!

У Паппикунджу нет смелости попросить у мужа денег для Гангадаттана. Она уверена, что он не только ей откажет, но и сильно рассердится. Однако Гангадаттан пристает к ней неотступно, и она совсем лишилась покоя.

А если и в самом деле не было смысла выходить во второй раз замуж, как считает ее сын? Но ведь им нужна была поддержка, и эту поддержку она рассчитывала получить, став женой богатого Чемпанкунджу. Она польстилась на жениха — владельца двух лодок. Могла ли она предположить, что с самого же начала все сложится так нехорошо? Что муж обеднеет, падчерица ее возненавидит, сын захочет уйти на сторону? И не известно, что ждет ее еще в будущем.

В душе Паппикунджу происходила напряженная борьба между чувствами жены и матери. В этой борьбе победила мать. Матери всегда побеждают. Она готова на все: остаться без крова, просить милостыню, голодать. У нее хватит мужества принять такой исход. Что связывает ее с этим домом? Если хорошенько вдуматься, ничего! Погибнет Чемпанкунджу, ее ждут нищета и голод. А Гангадаттан, получив деньги, сможет выбиться в люди, и тогда он поддержит и свою мать, а та, в свою очередь, поддержит Чемпанкунджу…

Такими доводами старалась Паппикунджу оправдать перед самой собой поступок, на который она решилась ради сына.

И однажды, воспользовавшись тем, что мужа и падчерицы не было дома, Паппикунджу открыла ящичек, где он хранил деньги. Из семисот девяноста пяти рупий, полученных от Оусепха, она взяла двести. Закрыла ящик и поставила его на прежнее место.

В эту ночь Панджами слышала, как мать и сын, стоя у западной стены хижины, о чем-то долго шептались. Девочка спряталась за кокосовой пальмой и старалась подслушать. Не все, но кое-что ей удалось разобрать. Паппикунджу уговаривала сына удовольствоваться пока двумястами рупиями. Она обещала ему дать потом больше.

Затем мать благословила сына, и он ушел. Мать долго стояла и смотрела ему вслед. Она плакала. Наплакавшись и отерев слезы, она возвратилась в дом, где мирно спал Чемпанкунджу.

Теперь в руках у Панджами имелось хорошее оружие. И она решила им воспользоваться. Мачеха отдала какие-то деньги сыну. Хотя из того, что удалось подслушать Панджами, и нельзя было понять, что это за деньги, но Панджами не сомневалась: это деньги из ящичка ее отца. Она обязательно все расскажет отцу! Отец заложил лодки и сети, получил за них деньги, а мачеха отдала эти деньги своему сыну!

Когда на следующее утро Чемпанкунджу вышел из дома, Панджами, вопреки обыкновению, отправилась его проводить. Не прошло и нескольких минут, как Чемпанкунджу прибежал назад. Он совсем обезумел. Сразу же бросился к своему ящичку, раскрыл его, пересчитал деньги — оказалось всего лишь пятьсот девяносто пять рупий. Бешеный рев раненого зверя огласил берег:

— Ты взяла деньги?!

Паппикунджу не стала отпираться и призналась во всем. Чемпанкунджу трепетал от ярости; он впал в гнев, от которого у человека может разорваться сердце. Раздался новый, еще более страшный рев:

— Вон из моего дома!!

Паппикунджу вышла, не возразив ни слова.

— И не смей