Путь Абая. Книга I - Мухтар Омарханович Ауэзов

По степи разнеслась зловещая весть: «Кунанбай напал на траурную кочевку Божея. Надругался над аруахом покойного».

Следующую ночь жигитеки готовили оружие, правили снаряжение. К утру мужчины всех аулов, начиная с траурного, что был остановлен в долине, уже были на конях. Сам собою выявился опорный стан для ополчения Жигитек - на месте вынужденной стоянки аула покойного Божея, в долине Мусакул. Байсал бросил клич о походе на Кунанбая и объявил всеобщий сбор котибаков. Бай Суюндик поднял всех бокенши.

Та же решающая ночь была отведена и на сборы всего ополчения Кунанбая, стекавшего в Жидебай. Долина Мусакул начиналась всего в трех верстах от Жидебая. Долине этой надлежало стать полем большого кровопролитного сражения. Кунанбай собрал вокруг себя не только ближайшие дружественные роды и племена, он разослал конных нарочных с заводными лошадьми во все дальние пределы Тобыкты.

Сторона Байдалы - Байсал точно так же копила силу. От них были посыльные в аулы Каратая из рода Кокше и к многочисленным дальним племенам Мырза и Мамай.

Ввиду неминуемо надвигающихся событий Байдалы озаботился еще одной мерой предосторожности: отправил этой же ночью в Каркаралинск Тусипа. Для сопровождения придал ему пятерых джигитов, каждому выделил заводную лошадь. Карманы гонца набил деньгами. Тусип повез к властям составленные приговоры, жалобы, заверенные печатями разных родов. В приговорах было одно: «Кунанбай возмутил народ, сеет смуту. Громит аулы, напал на траурный караван. Сталкивает разные племена Тобыкты в кровавых стычках, допускает взаимные убийства».

Теперь аткаминеру Байдалы ничто не мешает пойти на открытое, яростное столкновение с ага-султаном.

Вот уже забрезжил рассвет следующего утра. Уже понеслись по степи конные дружины Кунанбая - с гиканьем, с боевыми кличами, в грохоте копыт.

Воители Байсал, Байдалы, Суюндик тоже вскочили на коней и во главе своих отрядов понеслись навстречу противнику. На выстоявшихся сильных лошадях, размахивая соилами и шокпарами, с пиками наперевес, конники двух войск сшиблись посреди широкой долины, тонувшей в утренней мгле. Все перемешалось в хаосе сотен беспощадных поединков. В густой туче поднятой пыли обезумевшие джигиты свирепо набрасывались друг на друга, неясно различая своего от врага. Взаимное избиение было свирепым, яростным и страшным.

Этот бой, впоследствии получивший в народе название «Мусакульской битвы», надолго остался в памяти казахов Тобыкты. Каждая из воевавших сторон смогла выставить тысячное войско. На этот раз Кунанбай не имел численного преимущества. Его отряды неоднократно в неистовом натиске врезались в самую гущу жигитеков, но каждый раз, получая жестокий отпор, вынуждены были уноситься назад, чтобы вновь собраться в кулак для следующей атаки. При каждом накате и откате конницы падало человек десять-пятнадцать. Их тут же подбирали и уносили с полей сражения.

В первый день бои продолжались с утра и до вечера, никакого преимущества ни на чьей стороне не наблюдалось. К ночи обе стороны отступили.

На следующее утро сражение возобновилось. И снова до самого вечера шла упорная, тяжелая, равная битва.

Невиданное, небывалое по взаимной ожесточенности и упорству сражение продолжалось третьи сутки. В этот день по приказанию Кунанбая сто пятьдесят лучших воинов было пересажено на свежих коней, и их перевооружили. Отставив деревянные соилы, они взяли в руки стальные секиры и копья. Упорное двухдневное сопротивление жигитеков привело Кунан-бая в состояние кромешного бешенства. Он решил пойти на большое кровопролитие - используя преимущество стального оружия над деревянным. Добиться победы, убивая наверняка. Вся беспощадность, все злобное коварство Кунанбая проявились во всей своей бесчеловечности.

Он решил заманить врага, выпустив утром третьего дня воинов с обычными белыми дубинами-соилами. Он велел им вступить в схватку, а потом среди боя изобразить поспешное отступление и бегство. Он знал, что в преследование пойдет лучшая часть воинов противника - которую и надо было заманить в ловушку.

Его замысел удался. От жигитеков и котибаков вскоре оторвалась группа на самых быстрых скакунах, стала наседать на плечи бегущего неприятеля. В этой головной группе мчались все «пятеро удальцов» Кулыншака, также и Балагаз, и могучий Пушарбай, и Кареке. Гоня иргизбаев, они оказались вблизи холма, на котором стоял Кунанбай, с засадным отрядом за спиной. Он махнул правой рукою, двинул вперед бойцов со смертоносным оружием, секирами и стальными копьями, направленными против деревянных дубин. Кунанбай и сам, вместе с другими джигитами, бросился в конную атаку.

Засадный отряд во главе с Изгутты врезался в ряды преследователей, вмиг смял их и обратил в бегство. Человек десять, пытавшихся оказать сопротивление, тут же на месте были изрублены и заколоты. Началось преследование. Изгутты со стальной секирой налетел на Пушарбая. На помощь к старику бросился Кареке, заслонил его собою, Изгутты уже высоко занес секиру над собой - и обрушил ее на Кареке, тот успел откинуться назад, и лезвие топора не врезалось ему в череп, - отрубило нос. Мгновенно кровь залила лицо и одежду воина, на полном скаку он пролетел мимо Пушарбая, взмахнул руками и рухнул с седла на землю. Жигитеки не смогли даже вынести его, - всем им пришлось спасаться бегством, отбиваясь на скаку. Это было началом их поражения. Кунанбай преследовал их яростно и неотступно. Казалось, что он решил: «истребить жигитеков всех до одного!» - и гнал их, наседая им на плечи.

И вдруг далеко впереди беспорядочно бегущих конников Жигитек возник высокий, далеко уносимый в сторону ветром, столб пыли. Подобная пыльная туча могла взвиться только над движущимся в атаку огромным войском конницы.

Лазутчики еще раньше предупреждали Кунанбая: «Жигитек послал нарочного в род Коныр, на помощь позвали войско из племени Мамай». Кунанбай знал, что если Мамай прибудет на помощь жигитекам, то их уже не удастся одолеть. В этом крылась большая опасность. Кажется, это подтверждалось: враг бежал, но навстречу ему, из-за широкого холма, появилось несметное войско. Это идет Мамай.

Иргизбаи смутились. Отважный Изгутты и его дружина стали невольно сдерживать коней. Судя по облаку пыли, через холм перевалило не менее тысячи конников.

Вся кунанбаевская конница тут же развернулась и пошла в стремительное отступление. Однако жигитеки что-то не проявили желания разворачиваться и преследовать врага. Как наладились в беге своем, так и продолжали скакать. Оба войска разошлись - и именно тогда, когда должен быть начаться последний, самый страшный бой.

Кунанбай не догадывался, что он жестоко обманут. Байдалы превзошел его в воинской хитрости. Он заранее пустил слух о том, что ждет прибытия подмоги из Коныра и Мамая. Затем собрал со всех аулов, своих и соседних, огромное стадо верблюдов и велел гнать их через холм в долину, поднимая как можно больше пыли. Несметное