Новобранцы холодной войны - Ирина Владимировна Дегтярева

Американцы? Но с ними-то какое примирение? Сирийские курды жили за их счет до недавнего времени. Затем поднадоевших курдов фактически отдали туркам. Кинули как откормленного барана. Американцы спешно оставили свои базы на территории Рожавы. Планировалось, что их займут турки по тайной договоренности со спецслужбами Штатов. Если бы не русские, просчитавшие этот маневр и предотвратившие очередной геноцид — в данном случае по отношению к курдам, все кончилось бы плачевно. По идее, курды должны были очень обидеться на своих «благодетелей». Но поскольку американцы лицемерно продолжили их подкармливать, смолчали и утерлись.

Оставался один вариант — с сирийской властью. Зачем? Что им это даст в перспективе? Почему именно сейчас? И кто выступит в роли посредника? Не Турция же… Почуяли курды, что законное правительство Сирии вот-вот нарастит вес, утерянный за годы войны с ИГ, поднаберется сил и жахнет по Рожаве, сметет Сирийскую свободную армию и прижмет их к ногтю, — вот и засуетились.

Если бы Россия выступала посредником, Мансур знал бы. В последнее время ДСС и даже РПК заметно снизили градус доверия по отношению к Москве из-за ее близости, конечно же, относительной, к Анкаре. Хотя участие в деле РПК могло говорить о том, что прорабатывается и такой вариант. Все же связи РПК с Россией, несмотря на некоторое охлаждение, более чем тесные.

Мансур пока еще не совсем понимал, как перешагнуть на другую ступень, как завоевать доверие Секо, чтобы свободно передвигаться и по лагерю, и за его пределами. Спецпропуск-то ему оформили. Но толку от него? Выезжать Мансур не мог, вроде как не имелось формального повода, на самом же деле он оказался практически арестантом.

Пока что добился только одного — заполучил невесту, которая пока и не знает о своем «счастье». Секо загорелся всерьез этой идеей. Предлагал съездить во Францию, выманить туда под благовидным предлогом Кинне и поженить их.

Мансур догадывался, что Центр не отпустит ее ни в какую Францию, тоже под «благовидным» предлогом, но если уж получится, то Мансур в качестве мужа сможет отправить ее обратно в целях безопасности. И Секо тут ничего поделать не сможет. Да и согласится, скорее всего. Ведь он и до того не позволял ей влиться в ряды РПК. Ему нужно только привязать Мансура понадежнее. «А это пожалуйста, — думал Мансур, мечтательно закинув руки за голову, лежа на своем матрасике в уже отдельной комнате, без соседей. — Свадьба это не тот неприемлемый вариант, когда повязывают кровью, терактом. Тем более Кинне…»

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Черная пропаганда

Февраль 2022 года, г. Самара

Заснеженная Самара, лед на Волге, и там, где ветром сдуло снег, видна поземка на темной поверхности льда. Спуск к Волге по улице Осипенко к ресторану-дебаркадеру. Внутри блестящие отполированные палубы, лампы под старину, местная рыба в меню. Череда тостов, по большей части скучных и однообразных, иссякла, так же, как и день за окнами ресторана. Стемнело, зажглись лампы в металлической оправе, висящие над столами.

Виктор Яфаров крутил рюмку водки, стоящую перед ним, то по часовой, то против, подносил ко рту, но оставлял практически нетронутой. Соседи по столу не обращали внимания на такую халтуру, поглощенные выпивкой и едой.

Юбиляра, своего дядьку, Виктор не видел уже лет пять. Не особо его угнетало отсутствие общения. Слишком он занят на работе, которая съедала все время и силы. Поэтому нынешний приезд в Самару был связан не с тоской по родным пенатам, а последним шансом развеяться. Уже все понимали, что вот-вот начнутся события на Украине. Уже вышел циркуляр об усилении, и всех собирались посадить на казарменное положение. Виктор подумывал даже потратиться на новую подушку в кабинет.

Глядя на блюдо с заливным судаком, в желтовато-прозрачном желе которого отражалась цепочка ламп над столом, он прикидывал, как боевые действия на Украине, бои за безопасность Донбасса отразятся на работе их отдела.

Американцам из посольства, которых опекает отдел, где Виктор Яфаров работает заместителем начальника, активизироваться вряд ли удастся. Они сведут всю внешнюю активность к нулю, чтобы тишь да гладь да божья благодать, а под этой гладью будут бурлить скрытые процессы. Американцы непременно затаятся, чтобы их вовсе не вытурили из страны в качестве персоны нон грата за неосторожные действия. Их работа, скорее всего, сведется, с одной стороны, к анализу всего, что «проскочит» в СМИ, а с другой стороны, они постараются все же проводить спецмероприятия по встречам с агентурой. Осторожные, тщательно подготовленные, дозированные. Разумеется, особенно их будет интересовать оборонный сектор, но тут интересы отдела непременно пересекутся с интересами ДВКР.

Если бы удавалось все контролировать, разведка перестала бы существовать в принципе. Поэтому будет продолжаться игра в казаки-разбойники. Те же черточки-стрелки, оставленные «разбойниками» на контрольных объектах как сигнал разведчику к выходу на контакт, которые должны приметить и «казаки», денно и нощно следящие за «разбойниками», разговаривающими с английским прононсом. Та же слежка и попытки взять с поличным во время передачи материалов от агента разведчику глубокого прикрытия. В идеале такой разведчик не должен вызывать подозрений у российских контрразведчиков — сотрудник американского посольства с чистой биографией в плане разведдеятельности, не замеченный ранее в работе на ЦРУ, в том числе трудясь в американском диппредставительстве и в других странах.

Вообще-то, первый язык у Виктора испанский. На нем он разговаривает свободно. И только второй английский. Это обстоятельство являлось поводом для шуток среди товарищей по отделу: «Тебе надо к “латиноамериканцам”. Большинство стран в Южной Америке испаноговорящие. Там непаханое поле, не то что здесь у нас».

В Самару Толмачев отпустил Виктора весьма неохотно в преддверии начала событий. Во всяком случае, начальственно хмурил брови. Поэтому, когда в кармане Виктора завибрировал мобильный, а на экранчике телефона высветилось «Степаныч», он не слишком удивился.

— Отдохнул? — загадочно поинтересовался Толмачев.

— В процессе, — вкрадчивым голосом ответил Виктор.

Он сразу достал из кармана другой телефон и на нем стал просматривать расписание рейсов в поисках ближайшего самолета — они летали почти каждые полчаса из «Курумоча».

— Сворачивай свой «процесс». Поздравил дядьку — и хорош. Ноги в руки и… Через сколько сможешь быть?

— Что-то началось?

— Не в этом дело…

Виктор словно бы увидел, как Толмачев поморщился. Судя по его интонации, ему не слишком нравится новая вводная, которой его самого ошарашило начальство. Теперь он хочет загрузить своего зама, беспечно гуляющего