Жабья царевна - Екатерина Валерьевна Шитова

– Ты лежи, я к лекарке побегу! – сказал он, погладив жену по голове.

Василиса приоткрыла глаза и прошептала:

– Нет-нет, что ты! Не надо звать лекарку! Поставь мне возле кровати ковшик с водой, а сам ступай обратно! Красная горка раз в году бывает, жаль будет, если пропустишь такое веселье!

Игнат удивленно поднял брови.

– Да как же я тебя больную-то оставлю? – спросил он.

– Так маменька должна после обеда прийти, не волнуйся за меня. Ступай.

Мужчина налил полный ковш воды и поставил его на табурет рядом с кроватью. А потом, поцеловав Василису в макушку, вышел из дома и отправился на поляну, где уже начались задорные пляски. Несколько гармоней заливались, гармонисты, красные от усердия, по полной растягивали меха, возле них вились смеющиеся девушки с подведенными углем бровями. Гармонисты на праздниках не могли плясать в общем кругу, но, тем не менее, они всегда находились в окружении девушек. Некоторые из них даже спорили, кто сможет заарканить гармониста, если он был холост.

Игнат сначала уселся на прежнее место, но залихватские мотивы так и зазывали пуститься в пляс. Он притопывал в такт ногами, улыбался, глядя на толпу пляшущих. Поэтому когда две молоденькие девчонки подбежали к нему и за обе руки потянули плясать, он не стал сопротивляться и тут же пошел отбивать трепака. Плясал Игнат ловко и умело, даже теперь девушки засмотрелись на него, зашушукались, заулыбались, хотя знали, что он еще с осени женат.

Мужчина на девок внимания не обращал, плясал в свое удовольствие, отбивал ногами землю так, что комья летели из-под сапог в разные стороны, ходил по кругу, раскинув руки и широко улыбался, а потом пускался по кругу вприсядку, выкидывая попеременно то одну, то другую ногу в стороны, да так здорово, так неистово это получалось, что возле него образовался целый круг зрителей. Парни свистели, хлопали в такт, а девушки топтались на месте, взмахивая белыми платочками. Рыжие кудри Игната растрепались, превратились в пышную копну над головой, щеки раскраснелись, глаза заблестели, будто два зеленых драгоценных камня. Он плясал, никого вокруг не замечая.

И тут вдруг к Игнату вышла девушка – высокая, стройная, видать, самая смелая. Лица ее он не видел, потому что оно было до половины скрыто алым платком. Девушка вскинула руки вверх и принялась кружить вокруг пляшущего Игната, подол ее развевался то тут, то там алым всполохом, ослепляя его. Он подхватил незнакомку под руку, вторую руку положил на широкую девичью талию и закружился с ней под общий смех и улюлюканье.

– Ну, Игнатка! Жену домой отправил, чтобы вдоволь с девками наплясаться! Ох, хитер! – послышалось из толпы.

Постепенно к пляшущим стали присоединяться и другие пары. Поляна закружилась в веселой русской кадрили. Игнат, сбавив темп, наклонился к незнакомке и прокричал ей в ухо:

– Хорошо пляшешь! Не видал я тебя раньше. Как тебя звать?

Она ничего не ответила, остановилась, тяжело дыша, и, не взглянув на него, пошла прочь с поляны. И вот тут-то бы Игнату отвернуться да продолжить веселый пляс, но что-то заставило его задержать взгляд на удаляющейся женской фигуре, что-то поманило его пойти следом за ней. Что это было? Обычное любопытство или мужской интерес? Игнат и сам потом не мог понять. Девушка шла быстро, а миновав поляну, и вовсе перешла на бег, будто хотела скрыться от него.

– Эй, постой! – крикнул Игнат и побежал следом за ней.

Она бежала не к деревне, а в сторону леса. Земля здесь еще не просохла, и брызги грязного месива летели во все стороны от прикосновения к ним тяжелых мужских шагов. Нарядная рубаха Игната скоро вся покрылась ошметками весенней грязи, но он все бежал и бежал, пытаясь догнать загадочную беглянку. А в лесу она сама вдруг остановилась, развязала алый платок и небрежно бросила его на землю. По плечам рассыпались длинные черные волосы, они блестели и кучерявились на концах. Игнат остановился в нескольких шагах от девушки и почему-то задрожал. Хотелось подойти и зарыться лицом в эти густые, красивые локоны.

– Ты куда бежишь? Я же только спросить хотел – кто ты, как звать тебя? Пляшешь так, будто всю жизнь только этим и занимаешься! Чего ж ты перепугалась да поскакала, как лошадь дикая?

Он сделал шаг навстречу, и тут девушка развернулась, взмахнув волосами, и Игнат остолбенел. Щеки его вмиг побелели, глаза округлились, а губы дрогнули и приоткрылись от удивления. Перед ним стояла его жена.

Перед ним стояла Василиса!

Глава 8

Впоследствии Игнат много раз вспоминал тот момент, и он переплелся у него лишь с одним ощущением – нестерпимого жара. Словно вспыхнуло где-то глубоко внутри пламя и выжгло все нутро дотла. Он даже испытал тогда самую настоящую боль – физическую и острую. Застонав, Игнат зажмурился, стал изо всех сил тереть глаза кулаками, но когда снова глянул на девушку, сердце его опять екнуло и упало в это яростное, жгучее пламя. Перед ним стояла она – Василиса!

Только это была она и не она. Голубые, почти прозрачные, как вода, глаза, маленький курносый носик, родинки на левой щеке, темные, широкие брови, длинные ресницы, пухлые губы – все было точь-в-точь, как у жены. Но вот остальное… Крепкое тело, пышная грудь, широкая талия, сильные руки – это было не Василисино. А волосы девушки так и вовсе были черными, как смоль. Нет, не могла она быть его женой. Он ошибся. Наверное, нечистая сила так решила над ним подшутить и хитростью заманила в лес. Игнат попятился назад, но уйти не смог – стоял, смотрел в пронзительные глаза незнакомки. Он смотрел и не мог насмотреться. Были эти глаза не холодными и безразличными, как у жены, а теплыми и живыми. От ее взгляда Игнат разволновался.

– Ты кто? – хрипло выговорил он.

– Василиса. Разве не узнаешь? – ответила она чужим, незнакомым голосом и улыбнулась хитро и лукаво.

Подойдя, она обошла его кругом и остановилась напротив – так близко, что Игнат почувствовал ее запах – сладкий женский пот, смешанный с горечью лесного мха. Запах этот был горячим и терпким, у Игната внутри все затрепетало, тело напряглось, налилось жаром. От Василисы никогда так не пахло. Это не она. Не она…

Обветренные губы приоткрылись, будто у жаждущего воды путника. Ему словно перестало хватать воздуха – он дышал шумно и тяжело, а внутри все горело неистовым пламенем. Девушка еще