Жабья царевна - Екатерина Валерьевна Шитова

– Так ведь ты обо мне ничего не знаешь! – насмешливо проговорила Василиса.

– Я знаю главное – то, что ты меня любишь. Больше ничего знать не нужно.

– Раз так, раз ты уж точно все решил, то давай как можно быстрее сбежим. Чего ждать?

Василиса перевернулась на живот, приподнялась на руках и томно взглянула на Игната. В лице ее читалась любовь, и снова он поразился тому, как она похожа лицом на его жену. Как две капли воды! Это было странно и даже пугающе.

– Сбежим хоть завтра! Как захочешь, так и будет! – радостно ответил Игнат.

Девушка посмотрела на него пристально, прищурив глаза, будто ждала, что он возьмет и передумает. Но ее дерзость лишь подстегивала чувства Игната.

– Неужели и вправду не побоишься вот так взять и все изменить? – спросила она.

– Не побоюсь! За тобой хоть на край земли пойду! – воскликнул он и звонко поцеловал ее.

– На край земли не нужно, – задумчиво проговорила Василиса, а потом спросила, – В наших лесах есть такое Зеленое озеро. Слыхал?

Игнат кивнул, и Василиса продолжила:

– Недалеко от того озера стоит избушка. Там тетушка моя живет. К ней-то мы и отправимся.

Лицо Игната вытянулось от удивления.

– Тетушка твоя у Зеленого озера живет? – спросил он, – Как же так? У нас в деревне болтают, что те места нечистые, кикимор, жаб и прочей нечисти там полно! Местные в ту сторону не ходят уже много лет. Говорят, там нежить лютует.

Василиса улыбнулась.

– Ты не бойся. Там мой дом, никто тебе зла не причинит.

Игнат отстранился от девушки, щеки которой от возбуждения покрылись алым румянцем. Ему стало не по себе от ее слов. Он думал, что они с Василисой сбегут далеко-далеко, осядут где-нибудь в незнакомом городке или деревне, Игнат найдет там работу, и заживут они с Василисой припеваючи, в любви и счастье. А что теперь? Василиса хочет скрыться от всех в лесу, который зовётся нечистым? Там их искать не будут, это понятно, да только как же там им жить-то в одиночестве? Что делать в лесных дебрях?

– Все тропы к Зелёному озеру давным-давно позаросли, – неуверенно произнес он, – Дойдём ли?

И снова Василиса загадочно и хитро улыбнулась, сверкнув белыми зубами.

– Дойдём, любимый мой, дойдем. Я дорогу хорошо знаю. С закрытыми глазами проведу.

– Как же мы в лесу, без людей-то будем жить? – спросил Игнат, почесывая затылок.

– Тебе, кроме меня, никто не нужен, ты сам так сказал. И мне нужен только ты.

Василиса поцеловала Игната, и по телу его вновь потекло приятное тепло. Когда она касалась его, он был согласен на все. Испокон веков у женщин была и есть особая любовная власть над мужчиной, хоть и временная, но сильная и опасная. Мужчины и сами не замечают, как склоняют голову, покоряясь ей. Вот и Игнат поддался, покорился своей страстной возлюбленной.

– Хорошо, Василиса. Как скажешь, так и будет. Пойду с тобой к Зелёному озеру, – изнемогая от нестерпимо горячего жара в теле, проговорил он, – Прямо сейчас и пойдем!

– Не торопись, – прошептала ему в ухо Василиса, – через неделю буду ждать тебя на этом самом месте. Придешь – будешь счастлив со мной до конца своих дней. Ну а если не придешь, то больше никогда меня не увидишь, так и знай.

Внезапно рядом раздалось громкое кваканье. Игнат глянул вниз – на его ноге сидела огромная жаба. Он брезгливо стряхнул ее, отодвинулся в сторону, но Василиса строго взглянула на него.

– Ты сестриц моих не обижай!

– Каких еще сестриц? – испуганно пробормотал Игнат, а потом добавил, – Ты, Василиса, ведьма, что ли? В проклятом лесу живешь, жаб сестрицами называешь!

– А если вдруг и ведьма, то что? Разлюбишь меня сразу?

Взгляд девушки стал ледяным, и внутри у Игната как будто что-то оборвалось.

– Нет, – уверенно ответил он, – Я тебя никогда не разлюблю. Будь хоть самой дьяволицей!

Василиса рассмеялась, запрокинув голову.

– Не дьяволица я и не ведьма! А жаб сестрицами зову, потому что выросла с ними. Я ведь сиротка, Игнат. Меня в младенчества у Зеленого озера оставили. Для кого-то те места прокляты, а для меня они стали домом. Тетушка меня подобрала, пожалела, взяла к себе. Я росла у Зеленого озера, как дикая озерная кувшинка. Детям свою любовь нужно дарить кому-то, вот я и подарила ее жабам, они стали мне родными сестрицами. Ближе них у меня никого не было. Тетушка как-то раз увидела меня в окружении сестриц, и дала мне жабью кожу, научила оборачиваться жабой. В жабьем обличье я впервые увидала тебя. И так ты мне приглянулся, что не утерпела, обернулась собой и пустилась в пляс, хотя до того момента никогда прежде не плясала!

Василиса положила голову Игнату на грудь, и он почувствовал на коже горячие капли – девичьи слезы.

– Прости меня Василиса! На твою долю выпали тяжелые испытания. Ты всю жизнь была одна, нелегко тебе пришлось! Но теперь у тебя есть я, и я все для тебя сделаю.

– Я люблю тебя, Игнат. Все, что я хочу – чтобы ты стал моим мужем.

Игнат крепко обнял возлюбленную, прижал к груди, вдыхая ее запах. Он твердо решил уйти с ней во что бы то ни стало. Ничто его не остановит.

Когда они с Василисой расстались, с трудом разомкнув объятия, девушка долго смотрела на него печальным взглядом, а потом достала из узелка, подвешенного к платью, что-то маленькое, темное, похожее на камень, подбросила в воздух. Камень взлетел высоко, к самым вершинам осин и берез, расправился в воздухе, словно большой, темный парус, а потом опустился и накрыл Василису. И вмиг не стало девушки, лишь большая коричневая жаба поскакала прочь от него.

– Василиса! – крикнул Игнат вслед жабе, – Я люблю тебя! Я вернусь на это место через неделю!

Но вернуться ему было не суждено.

Глава 9

Игнат резким движением распахнул дверь и громко позвал:

– Василиса!

В доме было тихо. Василиса, наверное, унесла корм свиньям или доила корову. Игнату тоже нужно было идти в хлев, чтоб хорошенько вычистить его, но он решил, что не пойдет, пока не поговорит с женой. Его переполняли самые разнообразные чувства – любовь, удивление, восторг, нежность, страсть. Он хотел скорее объясниться с женой, не откладывая на потом. Он не какой-нибудь подлец, не станет ее обманывать. Скажет все, как есть. А если Василиса начнет плакать – пусть плачет. Станет злиться, ругаться – пускай. Игнат все стерпит.