Жабья царевна - Екатерина Валерьевна Шитова

Первым в дом вошел Игнат. Щеки у него раскраснелись от холода, глаза сияли яркими огнями от счастья. Скинув у входа фуфайку, он прошел в спальню. Василиса лежала на кровати, прикрыв глаза от усталости. Коса ее была расплетена, и волосы разметались по подушке. Лицо жены было измученным, но очень красивым. Правду говорят, что роды меняют женщину. Игнат уже сейчас видел эту перемену. За эти несколько часов Василиса будто превратилась из симпатичной девушки в красивую женщину-мать.

Открыв глаза, Василиса взглянула на мужа и отвернулась к стене. В этот момент повитуха, принимавшая роды, поднесла к нему туго запеленанного младенца. У него было круглое красное личико, маленький носик и пухлые губки.

– Красавец! – с благоговением проговорил Игнат.

– Не красавец, а красавица! Девка у тебя народилась, папаша! – ухмыльнулась повитуха и вложила растерянному мужчине в руки кулек с ребенком.

– Как девка? Поди плохо рассмотрела?– громко заворчал свекр, и тут же сплюнул на пол и растер ногой.

– Не переживай, дед, я все хорошенько рассмотрела! Сколь лет смотрю – ни разу еще не ошиблась! – захохотала повитуха.

– Радость-то какая! Василисушка, умница наша, доченьку родила! – заворковала Иринушка, прижав руки к груди, – Сердце того гляди из груди от счастья вырвется.

– Девка! Ну и ну! – снова заворчал свекр.

– Чего ворчишь, дед? Все правильно она родила – сначала няньку, а потом уж Ваньку. Слышал такую поговорку? – шутливо спросила она.

Иринушка нагнулась к дочери и поцеловала ее в потный лоб.

– Ты моя умница. Никого не слушай! Слышишь, доченька? Ты такую чудную девочку родила: крепкую, здоровую! Помнится, когда ты-то у меня народилась, так батя твой неделю домой не заходил – расстраивался. А потом с рук тебя не спускал, полюбил больше жизни! Вот и у вас в семье теперь все наладится. Теперь уж точно все будет хорошо!

Иринушка подошла к Игнату, поднялась на цыпочки и заглянула через его плечо. Ей не терпелось полюбоваться на внучку, но едва она увидела маленькое детское личико, как переменилась в лице. Улыбка медленно сошла с ее губ, брови поползли вверх, румянец поблек, и на лице резко обозначились морщины.

– О, Господи! – воскликнула Иринушка и прижала руки к лицу.

– Что такое? – громко спросила повитуха.

Игнат обернулся, удивленно глядя на тещу.

– Что с тобой, мама? Что-то с девочкой моей? – испуганно спросила Василиса, приподнимаясь с кровати.

Повитуха взяла у Игната младенца, посмотрела на круглое личико и пожала плечами.

– Ты чего пугаешь-то? Хорошее, здоровое дите. Раскрасавицей будет! Вон какая чернявая! – проговорила она и отдала ребенка Василисе.

– Ты чего, женка? С ума, что ли, сошла от радости? – строго спросил Василий, приобняв трясущуюся Иринушку за плечи.

Но она оттолкнула его и попятилась к двери.

– О, Господи! – снова прошептала она и выбежала из дома.

Василий выскочил на улицу следом за женой, но догнать ее так и не смог – Иринушка скрылась в темноте так быстро, будто не бежала, а взяла и растворилась в ней.

Глава 10

Было еще совсем темно, когда Иринушка подошла к дому Матрены и Якова Афанасьича. Она тихонько постучала в дверь и отошла от нее на пару шагов. В последний раз ведьма была не в духе, разозлилась непонятно из-за чего и прогнала их с Василисой, запретив им впредь являться к ней. Но теперь Иринушке некуда было деваться. Ей нужна была помощь или хотя бы совет той, которая видит и чует больше, чем обычные люди.

Подышав на озябшие руки, Иринушка подошла к двери и постучала еще раз. За дверью послышались лёгкие, торопливые шаги, засов, тяжело сдвигаясь, скрипнул, дверь распахнулась, и перед Иринушкой предстала красивая молодая девушка. Густая русая коса ее была уложена вокруг головы, как корона. Она кивнула в знак приветствия, и у Иринушки по спине прошел озноб.

– Здравствуйте… Мне бы увидеть Матрену, – растерянно проговорила женщина, обхватывая себя руками.

– Милости прошу, проходите, я ее позову! – тонким, приятным голосом ответила девушка и запустила Иринушку в дом.

Иринушка оказалась в доме, но по-прежнему дрожала. Перед глазами стояло личико новорожденной внучки, и она никак не могла унять волнение, то и дело вздыхая. Еще и тут как будто было зябко. Печи, наверное, еще не затопили…

– Опять ты, бабонька? – вдруг услышала она вместо приветствия и вздрогнула от неожиданности, – Чего тебе опять здесь понадобилось?

Матрена встала посреди кухни, окинула недовольным взглядом поникшую женщину и снисходительно кивнула. Иринушка не могла не заметить, как красива ведьма, будто годы ее не вперед идут, а вспять. Ни седого волоска в темной косе, ни единой морщинки на лице. Она, по сравнению с Матреной, казалась совсем старой.

– Лесана! – окликнула ведьма молоденькую девушку, – Иди пока скотине корм задай! Чего встала?

Девушка еще раз доброжелательно посмотрела на Иринушку, потом на Матрену – дерзко, с вызовом, слегка поклонилась и вышла.

– Помощница? – шепотом спросила Иринушка.

– Кабы там! Невестка! Из самого Северного леса пожаловала! Степушку моего заблудшего вывела из леса, да с ним и осталась. Мнит о себе Бог знает что! Никакого уважения. Но сын любит ее без памяти. Вот, к свадьбе готовимся, – недовольно проговорила Матрена.

– Вот как! – удивилась Иринушка и поспешно добавила, – Поздравляю! Красивая девица. Пусть в молодой семье будет мир да лад!

Матрена в ответ только хмыкнула недовольно, потом поставила на печь котелок и, отодвинув в сторону льняную шторку, взяла из буфета две глиняные чашки.

– Чаем напою, коли пришла. А пока я травы завариваю, ты рассказывай, с чем на этот раз пожаловала.

И Иринушка, теребя каемку, нашитую на подол платья, без лишних предисловий рассказала Матрене в спину все, что так долго скрывала и камнем носила на душе – как тайно родила первую, нежеланную дочь, как унесла ее той же ночью к Зеленому озеру, как оставила ее там, в траве на высоком берегу на верную смерть… Рассказала, как потом эта загубленная девочка мерещилась ей – мертвая, гнилая, страшная, не давала спокойно жить.

– Несколько часов назад дочь моя, Василиса, родила дитя, – хриплым голосом закончила она, – И это рожденное дитя – одно лицо с той девочкой, которую я загубила. Похожа на нее, как две капли воды! Что же мне делать, Матрена? Как же мне жить-то сейчас?

Проговорив это высоким, полным отчаяния голосом, женщина вновь закрыла лицо руками и отчаянно разрыдалась.

– Вот это дел ты наворотила, голубушка… – нараспев протянула Матрена, скривив красивые губы в недоброй улыбке, – Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь в том,