Темная жатва - Норман Партридж

Еще один взгляд в зеркало. Очередной фонарь освещает салон патрульной машины. Сейчас Рикс улыбается. В машине он не один. Впервые Зубастый Джек замечает, что полицейский едет с пассажиром, парнем, который прислонился к окну.

Три быстрых вспышки за спиной. Три громких хлопка раздаются среди ночи, но Зубастый Джек не слышит их. Все что он слышит, это звук разбивающегося стекла, когда лопается заднее окно "Крайслера". Пули со свистом проносятся сквозь кабину. Одна вонзается в его плечо, вторая проделывает борозду на его лице, а третья ничего не задевает кроме лобового стекла... которое разбивается подобно стене льда.

Осколки стекла разрывают уродливые руки Джима Шепарда. Он выворачивает руль в сторону, когда происходят еще два выстрела, и времени гадать, куда попали пули у него нет. Жесткий поворот направо, еще сотня ярдов... и, вот именно там, ты упрешься в старую кирпичную церковь.

Он почти на месте.

Холодный ночной ветер пробивается через разбитое окно. Он вьется по всему салону, почти задувая осенний огонь в вырезанной голове Джека, но этого он не допустит. Ни в коем случае. Не сейчас. Сейчас он тащит свою задницу на скорости семьдесят. Он понимает, что шанс у него один. Ему нужно будет зажать тормоза как раз вовремя, затем поворот и...

Сейчас. Он должен сделать это сейчас.

Узловатая нога Джима нажимает на тормоз. Он резко поворачивает руль вправо, как раз в тот момент, когда Рикс в последний раз отбойным молотком вносится в задний бампер "Крайслера". Руль вырывается из рук Зубастого Джека, оторвав ему пару пальцев, как будто это были спелые морковки. Руль поворачивается влево, когда две машины разъезжаются, и задний бампер "Крайслера" отрывается, искрясь об асфальт и исчезая под шинами патрульной машины, как сверкающий складной нож, вонзенный в брюхо здоровенного жирного кота.

Лопается передняя шина. Бампер повредил ходовую часть. Джерри Рикс вцепился в руль, потому что уличный фонарь каким-то образом оказался посреди дороги, и кажется, что за ним кирпичная стена... и если у вас есть время для небольшой сессии вопрос-ответ, Зубастый Джек бы ответит вам, что фонарь и стена сейчас для него отличное предложение, потому что "Крайслер" больше не на четырех колесах. Нет. Счет идет на "два"... пока дорога не ударяется о боковую водительскую дверцу, а боковое окно не лопается, а жесткая крыша не скрипит, когда "Крайслер" летит задницей на чайник, в то время как законы физики нарушают самые продуманные планы Зубастого Джека.

* * *

Часы отсчитали пару секунд и двум машинам подведен итог.

Все тихо в течение двадцати секунд. Может тридцати.

В это время, Джим Шепард зарыт в темном месте, подобно семени, зарытом в земле. Для него это не новые ощущения. Фактически, они ему весьма знакомы. Потому что Джим помнит кукурузное поле... и пистолет Джерри Рикса напротив своей головы... и звук лопаты, которая засыпает его могилу черной, грубой землей.

Так что он пробивается сквозь тьму, борется за ясный свет, подобно зеленому ростку, что пробивается через землю в поисках солнца. Тени на момент пропадают, но вскоре возвращаются. Вспышка октябрьского света, затем еще одна, и Джим видит свои резные черты, проецирующиеся на черную обивку в нескольких футах от его лица.

Джим тянется к этому обратному силуэту правой рукой, которая стала короче на два пальца, но его рука не выдерживает и падает на грудь как горсть мякоты. "Крайслер" перевернут. Джим распластался на спине на крыше. В его голове пульсирует электронный писк, проектирующий мигающий свет на обшивку над ним – улыбка Джима и его глаза моргают одновременно с писком, его остроконечный разрез носа мигает, как старая лампочка и цепочки гирлянд.

Джим не может сделать чего-либо больше, чем просто так вот лежать. Его глаза мигают. Улыбка приходит и уходит. И там еще одно очертание, которому он должен быть благодарен аварии – зубчатая трещина проходящая с маковки его головы, через его правый глаз, к углу его ухмылки. Рана сверкает подобно молнии на обшивке. Снова... и снова... и снова...

И это пронзает Джима сейчас насквозь. Из его тела вырывается новая вспышка по мере того, как трещина дает свет на сиденье над ним. Его тело снова содрогается в спазме, как будто его мышцы окутаны проводами, а не тыквенными лианами и кто-то только что вставил эти провода в розетку. Господи. Он чувствует себя как монстр из старого фильма – типа Франкенштейна, через которого снова проводят молнию... только это не работает так как должно... заряд прожигает его, заместо заряда его батареи.

Разряд! Правая рука Джима бьется о грудь, как подсеченная рыба.

Разряд! Обертки конфет, которые свалены у него в груди скатываются подобно мусору в огромный кулак.

Разряд! Джим пытается перевернуться. Господи. Он мечтает перевернуться. Но по всей видимости, он даже рукой сейчас пошевелить не может. Она там, на его груди, приклеенная к дыре вырезанной в его плече пулей, дыре, из которой повсюду сочиться нуга и зефир на джинсовую куртку.

Разряд!

В голове взрываются искры.

Разряд!

Писк молнии.

Разряд!

Еще один спазм скручивает тело Зубастого Джека.

* * *

Риксу удается открыть глаза. Вскоре он понимает, что ему не следовало этого делать, потому что его отражение ожидает его в лобовом стекле. Из его пореза на лбу сочиться кровь, а его левая щека выглядит так, будто кто-то перепутал лицо Рикса с индейкой на День благодарения. Но не кровь со лба сейчас беспокоит Джерри. Кровь, которая пролилась на его брови, залила его зрачки. Черт, да он чувствует себя так, будто кто-то ему в глаза горсть соли высыпал.

Полицейский стирает кровь и пот с глаз – он потеет как чертов мул. Несколько раз он моргает. Все становиться немного четче. Фонаря нигде не видно – скорее всего он его проехал – но вот кирпичную стену он находит довольно быстро. Ничего с этим у него не вышло. "Додж" развернуло боком, левая часть передней части машины врезалась в него, а остальная часть водительской стороны довольно сильно ударилась о кирпичи. Он может протиснуть свой язык через окно и облизать чертову стену если захочет. Ни коим образом он не выберется сейчас из машины со стороны водителя. Даже с разбитым боковым стеклом, у него недостаточно места чтобы выкарабкаться.

Не то чтобы он мог, учитывая, как он себя чувствует. Подрезанный, разбиты, все его тело перемолочено. Что касается его