Фонарщица - Кристал Джей Белл

Она прикусывает губу, и ее самоуверенность дает трещину.

– Да.

Я жестом прошу ее продолжать, мысленно собираясь с духом.

– Ты так усердно трудишься для нас, но нельзя, чтобы я служила тебе оправданием в том, чтобы отказывать себе в своих желаниях. – Она одергивает юбку без всякой надобности. – Если ты будешь так продолжать, то упустишь свой шанс и останешься старой девой.

Ну ясненько. Я так и вижу, как они все сидят здесь со своими любовными романами на коленях, гоняют чаи и сплетничают обо мне и моих очевидно ошибочных женских приоритетах. Я сжимаю в кулак всю силу воли, чтобы не закричать.

– Единственный путь к счастью в этой жизни – через замужество. Так по-вашему? По-вашему, я зря трачу время на работу, когда могла бы гоняться за мужчиной?

– Конечно, нет. Все восхищаются твоим усердием, готовностью бороться за свою должность. Я – в первую очередь. – Она улыбается с гордостью, но меня это сейчас совсем не трогает. – Но замужество, любовь тоже ведут к счастью. Ты ведь хочешь быть счастлива с Джози, а сама совершенно им пренебрегаешь.

– Довольно с меня разговоров. – Я встаю и иду в нашу спальню. – Пойду прилягу.

Это не просто отступление. Мне предстоит не раз обойти ночной Уорблер, и сон мне не помешает. Закрыв за собой дверь, я выдыхаю. И обращаю внимание на свое отражение в зеркале. Суровое лицо лишено всякой мягкости, бледную кожу бороздят морщинки. Ни малейшего признака уязвимости. Высокие скулы подчеркивают темноту под усталыми голубыми глазами. Не могу вспомнить себя с беззаботной улыбкой.

Я пытаюсь представить себя с распущенными волосами. Мысленно меняю темную одежду и кепку фонарщицы на нежно-сиреневое платье с лентой, в котором я танцую вместе с остальными. Смех и веселье. Сейчас не время думать об этом, разве только мечтать. Правда в том, что среди танцующих я оставалась бы фонарщицей с собранными волосами, пристальным взглядом и прямой осанкой. Никакой другой я бы себя не чувствовала. Простым камнем среди драгоценностей. Я прищуриваюсь, глядя на свое отражение, и вижу утомление, тревожность, опустошенность. Вздергиваю подбородок.

Теперь я вижу силу и решимость. Правда в том, что мне не нравится, как меня задели слова Пру. Я рада, что у нее есть кому довериться, и благодарна ее подругам за то, что они помогают ей. Но почему бы ей не довериться мне? Неужели она думает, что я не могу помочь? При одной мысли об этом жгучую ревность перекрывает стыд. Или она не хочет взваливать на меня больше, считая, что мне такое бремя не по силам?

Можно подумать, это она старшая сестра. Но, может быть, она права? Что, если я настолько погрузилась в работу и заботу о семье, что упустила что-то важное? Я понимаю, Пру желает мне добра, но ее слова ранили меня до глубины души. Правда это или нет, но ее, похоже, совершенно не волнует, сколько сил я прикладываю, чтобы она была здорова и счастлива.

Она считает, что единственный путь к счастью – это замужество. Что нет ничего хуже, чем остаться старой девой. Наверное, если я что-то и сделала правильно, так это сумела достаточно обеспечить ее, чтобы она не думала о еде, а больше беспокоилась о личной жизни. И если это делает ее счастливой, я намерена продолжать так и впредь. Этим я, в сущности, и занимаюсь, в ущерб своим желаниям и потребностям. Возможно ли, что я ошиблась в своем выборе?

Я отворачиваюсь от зеркала и сбрасываю с себя одежду вместе с сомнениями. Пусть валяются на полу. Нет ничего плохого в том, чтобы быть готовой к жизненным бурям. Во всеоружии. Хотела бы я пойти на Собрание. Отложить кепку с сумкой и танцевать с Джози ночь напролет, удовольствия ради, в таком платье, от которого Сюзанна посинела бы от зависти. Как есть, старая дева.

Я ополаскиваю лицо холодной водой и мою руки в тазу. Кровать скрипит, когда я забираюсь на нее, натягивая одеяло на голову. От холодных одеял, таких приятных летом, у меня мурашки с ног до головы. Я сворачиваюсь калачиком и жду, когда согрею постель своим теплом. И как это людям удается забыть о заботах и обязанностях, чтобы расслабиться и веселиться? Столько человек с недавних пор – и мужчин, и женщин – стали указывать мне, как жить, не понимая, чем бы это обернулось для меня. Я знаю, каким путем мне идти. Но все эти люди качают головами, глядя на меня с разочарованием; тут есть о чем подумать. Я прячусь под одеялом от света. И от сомнений.

Да только никуда они не делись. Так и шепчут в уши.

* * *

Неудивительно, что сон у меня прерывистый и короткий. Даже дома я не могу дать выход своим мыслям, поэтому одеваюсь и отправляюсь на набережную, где идут приготовления к Собранию. Устанавливают столы из досок, уложенных поверх бочек, и накрывают скатертями. Их расставляют длинными рядами перед торговыми лавками. Свет, льющийся из заведений, будет освещать импровизированные столы. Каждый вносит в празднование свою лепту. Столовые приборы, цветы, игры для детей, хлеб, пироги, похлебки, эль, сидр и даже свежие фрукты. Деревенские музыканты будут играть по очереди, чтобы каждый мог поесть и повеселиться, а затем соберутся все вместе и отыграют вторую половину ночи.

Джози с Джорджем и еще несколько человек уже выкатили бочки из бондарной мастерской. Эти бочки устанавливают по периметру Собрания. На них поставят масляные лампы и бутылочные тыквы с букетами из листьев. Обычно такая щедрая растрата ворвани не допускается. Но поскольку празднование затянется, известное дело, до поздней ночи, безопасность требует как можно больше света.

Я с удовольствием вспоминаю прошлые Собрания. Дети шныряли под столами, пытаясь стырить сладости, пока взрослые не видят. Собаки бегали взад-вперед, готовые схватить любую еду, упавшую на землю. Сладкий аромат горячих пирожков смешивался с запахом табака от трубок. Все были одеты в свои лучшие наряды и пребывали в прекрасном настроении. Когда пары танцевали в светящемся тумане, мне нравилось представлять, что сиды – волшебный народец из историй Па – присоединяются в такую ночь к нам, людям.

От воспоминаний меня отвлекает стук молотков, доносящийся с причала. Нос захожего китобойного судна закрыт лесами. На них стоят двое мужчин, а еще трое помогают на палубе, протягивая инструменты для установки носовой фигуры. Среди них Гидеон, он с легкостью взбирается на леса, одной рукой держась за плечо фигуры, а другой стуча молотком по дереву. Он закончил свою