Фонарь Джека. 31 история для темных вечеров - Александра Рау

и это будет грандиозное представление, настоящая сенсация, – заверил его господин Линдхорст. – Вы сделали правильный выбор, молодой человек, – добавил он многозначительно. – Вас ждет блестящее будущее. Уверяю, перед вами откроются двери лучших концертных залов, а ваши произведения будут звучать по всему миру.

Гектор слушал его вполуха, очарованный улыбкой Олимпии. Он мечтал прикоснуться губами к ямочкам на ее щеках, убрать под шляпку нежный локон, выбившийся из прически, а может быть – когда-нибудь, – увидеть тонкую полоску кожи над подвязкой чулок.

Вот только на следующий день вместо Олимпии к нему привезли Клару. Господин Линдхорст настаивал на репетиции, и Гектор не нашел повода, чтобы ему отказать. А еще он не сумел объяснить оркестрантам, что с ними будет сегодня выступать не совсем обычная солистка. Впрочем, музыканты ни о чем не догадались. Даже первая скрипка, уважаемый Морис Сельвин, заметил, что у новой артистки прекрасное туше и великолепное вибрато.

Гектор даже удивился. Неужели никто не заметил подвоха? Впрочем, надо признать, Клара играла превосходно. Более того, в полумраке концертного зала она и вовсе выглядела как живая. Иллюзию поддерживали руки, которые двигались легко и плавно, будто у настоящего музыканта.

В перерыве между репетициями, когда господин Линдхорст куда-то отошел, Клара повернулась к Гектору и посмотрела на него. Мужчина отшатнулся. Глаза у куклы были человеческими. И в них читалась мольба.

– Будьте осторожны с господином Линдхорстом! – проговорила она стремительной скороговоркой, почти не приоткрывая искусно скрепленную шарнирами нижнюю челюсть. – Это страшный человек. А главное, не подписывайте никаких контрактов. Сами не заметите, как превратитесь в автоматона, вернее в послушного голема.

В это время к ним снова подошел господин Линдхорст, и Клара тотчас умолкла. Но Гектору почудилось, будто в ее глазах промелькнул страх.

– Думаю, пока достаточно, – самодовольно проговорил производитель автоматонов. – Бедная Клара устала. Надо еще смазать зубчатые колеса и подправить парик.

И снова Гектору показалось, что на лице куклы-автомата проступил испуг. Померещится же такое! Он понимающе кивнул, ожидая, пока рабочие уберут со сцены Клару. Однако, к его удивлению, механическая кукла спустилась по лестнице сама и в сопровождении господина Линдхорста удалилась. Произошедшее показалось музыканту странным. Возможно, с ним сыграл шутку свет – или то виновата усталость? Впрочем, вскоре все мысли мужчины вновь заняла прекрасная Олимпия. В приятном предвкушении Гектор отправился обедать в ресторан, расположенный на башне господина Верфеля.

Наступил вечер, и Олимпия появилась в ложе в сопровождении своего отца. Оркестр и Клара уже заняли свои места. Гектор поднял палочку, показывая вступление. Он дирижировал на подъеме, совершенно забыв, что сегодняшний концерт – это, по сути, рекламная акция господина Линдхорста, а в качестве солистки выступает кукла-автомат. Тем более что Клара, несмотря на свою неживую природу, прекрасно ощущала все отступления от темпа и идеально выдерживала дирижерские указания, словно бы и в самом деле чувствовала музыку.

Когда же на сцену вышел господин Линдхорст и объявил, что в качестве солистки выступала кукла-автомат, выпущенная его компанией, публика заревела от восторга. После концерта Клару выставили на всеобщее обозрение в стеклянной витрине, а ахтуранские шейхи и толстосумы Бургланда спорили о том, кому достанется эта уникальная игрушка.

– Господа, Клара не продается! – улыбнулся в усы господин Линдхорст. – Но я готов по вашему заказу сделать вам точно такую же куклу, которая выполнит все ваши прихоти, да еще и сумеет доставить удовольствие в постели.

Торг закипел еще активнее, а Гектор игриво подумал, что, пожалуй, ночь с куклой-автоматом могла бы стать незабываемым опытом. Вот только его сердце захватила Олимпия, с которой после концерта ему наконец удалось поговорить.

– Как вам понравилось сегодняшнее выступление? – спросил Гектор, краснея из-за банальности вопроса.

Он считал, что с такой девушкой надо объясняться исключительно стихами, но забыл даже простые слова.

– Очень неплохо, – кивнула хорошенькой головкой Олимпия. – Папа, думаю, получит неплохой куш. Так что и вам советую не теряться.

– Я уже нашел настоящее сокровище! – пылко заверил ее Гектор.

– Ах, не говорите глупостей, – рассмеялась серебряным колокольчиком Олимпия. – Клара обошлась папе гораздо дороже.

– Когда мы снова увидимся? – спросил Гектор.

– Мы же еще не расстались, – резонно заметила Олимпия.

– Я могу вам написать?

– Все, что я хотела бы услышать, думаю, вы сможете сказать мне лично. Папа ведь уже пригласил вас отобедать вместе с нами в обществе господина Верфеля на его знаменитой башне?

Гектор хотел пояснить, что каждый день там обедает, но опять не нашел нужных слов и сразу же согласился. Когда он проходил мимо стеклянной витрины, ему показалось, что Клара смотрит на него с сочувствием и сожалением, но он счел это очередной оптической иллюзией. Разве кукла-автомат способна испытывать чувства?

На следующий день, закончив репетицию пораньше, Гектор едва дождался времени, которое назначили господин Линдхорст и Олимпия. Хотя и понимал, что побыть наедине с предметом его вожделения ему опять не удастся. Вместо этого ему пришлось выслушать скучнейшую лекцию господина Верфеля о строительстве башен и мостов и о преимуществах стальных конструкций перед каменными сводами. Господин Линдхорст понимающе кивал и задавал вопросы по теме, не забывая поглощать устрицы, морские гребешки и седло барашка с брусникой.

Олимпия скучала над тарелкой, сидела паинькой с прямой спиной, иногда бросая на Гектора игривые взгляды. Как же ему хотелось с ней уединиться, переброситься хотя бы парой слов! Увы, даже когда господин Верфель перед сырами и ликерами предложил подняться на смотровую площадку, Олимпия шла, словно приклеенная к своему отцу.

– Почему вы избегаете меня? – с мольбой спросил Гектор, воспользовавшись тем, что господин Верфель решил показать гостю устройство балок.

– С чего вы решили? – жеманно глянула на него Олимпия. – Разве мы с вами не провели сегодня рядом несколько часов?

– Рядом, но не вместе, – печально проговорил Гектор.

– Это одно и то же, – усмехнулась та.

– Вы позволите послать вам цветы? – взмолился Гектор.

– Это совершенно излишне, – покачала головой Олимпия. – Они навевают грусть своей недолговечностью.

– Вы предпочитаете драгоценности? – оживился Гектор.

– Я этого не говорила. Но их красота способна на много веков пережить их хозяев. – Девушка кокетливо улыбнулась. – Только предпочитаю, чтобы их мне дарил папа. Он лучше знает, что мне нравится.

– А вас не тяготит его общество? – нахмурился Гектор, чувствуя, что его водят за нос.

– Ничуть. Он добрый и