Фонарщица - Кристал Джей Белл

Я качаю головой и топаю к следующему фонарю вдоль набережной. Несколько китобоев загружают последние припасы на «Элизабет». Завтра утром они отчаливают в новую экспедицию, которая продлится полтора года. Туман уже настолько густой, что поглотил причал. Китобои исчезают в нем, словно за занавесом, потусторонним.

– Тогда скажи.

Джози напирает, совершенно со мной не считаясь.

– Я работаю, Джози.

Я даже не утруждаюсь почистить фонарь. Фитиль горит, я перехожу к следующему, едва сдерживая закипающий внутри гнев, а Джози не отстает. Его грудь вздымается и опускается, он шумно дышит через нос.

– Что у вас с Гидеоном? – говорит он сквозь зубы.

Если бы я была на стремянке, то свалилась бы от такого вопроса.

– Ничего. Почему ты вообще спрашиваешь?

– Тогда скажи, что ты имеешь против него. – Джози вздергивает подбородок и встает в стойку, точно дерево перед лицом бури. – Тебе досадно, что он женится на Пру, а не на тебе?

– Что?! – Меня разбирает смех от нелепости этой идеи и непреклонности его тона.

На куртке Джози поблескивают капельки. В его ярких глазах пляшет пламя моего фонаря.

– Ты была в его мастерской во время Собрания. И потом еще, утром.

– Во время Собрания я зашла в его мастерскую только потому, что дверь была открыта, и я случайно увидела корзинку Молли. – Я знаю, он слышал, как я рассказывала об этом Генри. У меня внутри все сжимается. – А в то утро, когда Гидеон завел со мной разговор, я была на смене.

Меня мутит от выражения лица Джози. Этой смеси гнева и негодования. Мы с ним друг друга стоим.

– А потом еще, ночью?

У меня замирает сердце.

– Пардон?

– Четверо суток назад. Я выгуливал Руби и увидел, как вы выходите из его мастерской. Ты была не на смене и выглядела… – он пытается подобрать слово, и я вижу, как шевелится его кадык, словно он давится: – довольной.

Я могу только разинуть рот от отвращения. Я отворачиваюсь от него, гнев гонит меня прочь.

– Не уходи от меня. – Он хватает меня за запястье и дергает назад.

Я вскрикиваю от внезапной боли. У Джози округляются глаза. Я не успеваю пошевелиться, как он задирает рукав моей куртки. У меня на запястье два синяка. Длинные, как пальцы.

– Кто это тебя? – Его голос становится опасно тихим.

Я смотрю ему в глаза. Осознание делает их жестче, его ноздри раздуваются, губы поджимаются. Я ступаю по зыбкой почве. Джози – пушка, готовая взорваться. Малейшее неверное движение – и с ним все кончено.

– Пожалуйста, пусти.

Он отпускает, но не сводит с меня глаз. Джози говорил, что будет ждать меня, сколько мне нужно. Теперь я вижу, что это уже не так. Сейчас или никогда.

– Помнишь, Гидеон сказал, что у нас с ним есть история?

Я растираю запястье, разболевшееся после его хватки.

– Ты сказала, это не то, что я подумал.

– Ну да. Не совсем. Когда мне было шестнадцать, он пригласил меня в свою мастерскую во время ливня, чтобы я не промокла. – Я не хочу рассказывать ему больше. Я и сама не хочу к этому возвращаться. Ворошить такое – все равно что брести босиком по речному берегу, усеянному острыми камнями. Но мне нужно, чтобы он понял. Я обязана быть с ним честной. – У меня было трудное время… психически. У меня путались мысли, и я… я… поцеловала его.

В этом месте своей исповеди я опускаю глаза, чувствуя кислый привкус во рту, и жду. Как так получилось, что три простых слова – я поцеловала его – способны разрушить будущее? Собравшись с духом, я поднимаю взгляд из клубящегося тумана на лицо Джози. Он никак не реагирует; у меня такое чувство, что все его мышцы окаменели.

– А дальше он напал на меня. Швырнул о стену.

Мои теперешние болячки разгораются при воспоминании о том первом нападении, о боли уязвимости. О том, что мне сделали больно. Искры из глаз. Вырванные волосы. Саднящая рука.

Моя рука… Гидеон воткнул мне в руку что-то острое. Как и прошлой ночью. Я просто тогда не поняла, что это было – корень, растущий из этого чудища. Он пытался обратить меня, как и других. Однако ему это не удалось, прикосновение просто обожгло меня и вывело из состояния шока. Настолько, что я плюнула Гидеону в лицо. Если Молли и Сюзанна одеревенели от этого корня, как я смогла уцелеть? Что это значит? «Ты исключительна, Темперанс. У тебя огненная кровь. Огненный дух. У тебя и у Пруденс».

Меня отвлекает смех, доносящийся из тумана. Китобои ушли с причала и направляются к таверне. Джози все еще смотрит на меня. Сейчас не время пытаться что-то разгадать. Сейчас я должна рассказать ему как можно больше правды, но не настолько, чтобы подставить под удар.

– Я не хотела, чтобы Пру была с ним, из-за того, что случилось со мной. Я ее оберегала.

– Почему ты никому не рассказала? Почему мне не рассказала?

Его голос спокоен. Слишком спокоен. У меня в ушах звенят тревожные звоночки.

– Мне было стыдно, – голос у меня дрожит. – Я ведь поцеловала Гидеона, несмотря на нас с тобой. Я боялась, что будет, если ты узнаешь. Если кто-то узнает.

– Что взрослый мужчина обидел тебя?

Не в силах скрыть свою досаду, я качаю головой. Как можно быть настолько тупым?

– Люди поняли бы это иначе.

– Ты могла бы довериться мне.

Я прерывисто вздыхаю, отводя взгляд в сторону и глядя на следующий фонарь, ожидающий, когда его зажгут.

– Наверное.

Туман сгущается, и я переминаюсь с ноги на ногу, многозначительно оглядываясь на Джози. Сейчас неподходящее время для этого разговора, который я вообще не думала заводить с ним. Его проницательность и терпение – два качества, которыми я всегда восхищалась, – аукнулись мне. Я склоняю голову в сторону дороги, и он кивает, сводя с меня свой сверлящий взгляд. Мы вместе идем к следующему фонарю, но я знаю, что мне не уйти от его вопросов.

Стремянка тяжелая и громоздкая, руки у меня дрожат. Джози стоит совсем рядом, но между нами могла бы протекать река. К тому времени, как мы добираемся до фонаря перед верфью, слезы текут ручьем. Ставлю стремянку, поднимаюсь, открываю, вычищаю, подрезаю, зажигаю. Дыши, Темп. Он ждет, пока я слезу, прежде чем снова заговорить.

– Ты не сказала мне, зачем ходила к нему намедни ночью.

– Это трудно объяснить…

Джози фыркает и отворачивается. Я хватаю его сзади за куртку, и он останавливается, ссутулившись.

– Пожалуйста, Джози. Я залезла в мастерскую, чтобы найти корзинку Молли.

Он раздраженно