Ведун - Александр Владимирович Мазин

— Надо же! Лат! Да и не простой колдунец — Велсов жрец! Чем же я тебе не сподобился, чужой бог?

Колдун, понятно, молчал. А вот Бурый — догадывался.

Часть добра с убитых воев отошла Дедке. То, что сам выбрал. Из коней взяли двух. Возок хозяин двора дал. И возницу, чтоб потом повозку с конями забрать. Очень хозяин Дедке был благодарен. Думал: без ведуна погибли бы все и двор сгорел.

Дедко его не разубеждал. Зачем?

Уехали, однако, не сразу. Задержались. Была причина.

Днем к ним жрец прибежал, из стрибожьих. Судьба привела. Или воля божья.

Увидал стрибожич колдуна повязанного, аж затрясся. Признал.

Месяцем тому у жрецов четверых младших схитили, когда те с подношением на капище возвращались. Рыбаки после видели, как их в лодку грузили. Помочь не рискнули. Кто они против воев? Но колдуна сего запомнили хорошо и описали подробно. Особливо власы белые под черной повязкой, кои собраны в косу с черными лентами.

Не порадовал стибожича Дедко. Поведал: погубил колдун всех его соверцев. Скормил богу-покровителю своему именем Велс. Еще добавил: кабы не было здесь его, ведуна, Волчьего Пастыря, еще и не то наворотил бы черно-белый лат.

О Велсе стрибожич не слыхал. А вот о Волчьем Пастыре — да. Обещал: непременно на капище узнают, кто за ихних отмстил.

— Пока что не отмстил, — заметил Дедко. — Но отмщу. Он ваших своему скормил, а я его душу из крепей Велса-бога вырву и Морене отдам. Пусть поиграется с чужинцем век-другой.

Стрибожич порадовался. Участь сия похуже, чем та, что его соверцам чужак уготовил.

— А теперь, — сказал Дедко Бурому, — будет тебе урок: как надобно с колдунами и иными сильными обходиться, чтоб силу их связать и дурных хлопот избегнуть.

Первым делом сварил Дедко отвар. Ну как сварил: следил, как его Бурый варит. Схожий отвар Бурому уже знаком был. Его раненым и болящим давать полагалось, чтобы боль унять. Травы и снадобья те же, а вот чары потребны другие оказались. Посильней. И в том Бурому ножик для силы помог. Он теперь для Бурого стал как Морда для Дедки.

Сделали снадобье. И влили злыдню в глотку, вытянув у него изо рта деревяху-затычку и зажав нос пальцами.

Жрец-колдун давился, хрипел, но деться некуда: проглотил.

И вскорости подействовал отвар: потухла в велсовом прислужнике всякая сила.

И колдовская тож. Ни гнева, ни злобы, ни ясной мысли в нем не осталось. Только улыбка глупая на устах, как у того, кто хмельным упился.

Тем временем по слову Дедки челядь хозяйская стол во дворе собрала крепкий. На него колдуна и уложили, допрежь раздевши донага.

Всю одежу и прочее Дедко осмотрел дотошно, попутно поясняя Бурому, что на это и для чего.

Однако и Дедко не обо всем рассказать мог. Окромя оберегов и оружья немало было на колдуне всякого непонятного. На одежде, на самом теле, на коже его, и поверх кожи. Не во всем опасное таилось, но Дедко решил не рисковать. Всю одежку колдуна, все его повязки, ленты и иное тряпичное огню предали.

Знаки же телесные Дедко Бурому порушить велел.

Дело непростое оказалось: сперва надо понять, на что и для чего знак поставлен, а потом линии его разорвать. В иных знаках сила была, в иных — связь с Велсом-покровителем. С этими — особо осторожно пришлось. Пусть и чужой бог, а гнев его может быть неприятным. Потому не стал их Бурый ножом резать. Нагрели на огне клеймо скотье и дали его самому глупому из челяди, чтоб прижег.

Толково вышло. И холоп не пострадал. Огонь и железо разом. Умен Дедко.

Прочее добро колдуново, что из металла сделано: серебро, бронзу, медь, железо, олово, разделили по родам и по родам же обратили. Что-то расплавили, что-то и просто прокалить хватило, чтоб сила вышла.

Засим Дедко к самому колдуну приступил. Сам. Бурый только смотрел и запоминал.

Первым делом Дедко жилы подрезал, повыше пяток. Подрезал, прижег и лекарство приложил. Пояснил: ни к чему, чтоб злыдень прежде времени от огневицы ушел.

Потом взял молоток малый, кузнечный, коим тонкую работу делают, и молотком тем аккуратно размозжил суставы на колдуновой деснице. Шуйцу не тронул. Она и без того распухла. Знак на ней был, коий клеймом выжгли.

Опосля рук Дедко занялся головой.

Первым делом волосы белые состриг и в огонь кинул. На всякий случай. Силы или иного чародейского Бурый в них не увидел.

Потом Дедко взял нож острый, обычный, не заговоренный, и голову колдуну обрил. Сказал: бывалые прячут знаки особые именно под волосьями.

Но тут знаков не оказалось. Кожа белая.

Закончил Дедко к полудню. Устал. Проголодался.

Сразу и поснедали. Хозяин двора расстарался. Молочного поросенка зарезал, каши с травами наварил, меда добыл ставленного, отборного, целую баклагу. Знал уже, что Дедко любит. По покону так: за добро надо добром платить. Так заповедано.

Но Бурый и другое видел: страх. Боялись их, и Дедку и Бурого, куда больше, чем прежде. Потому что жечь, мучить, жилы тянуть-резать, это любой вой умеет. А уж терпеть такое способны только великие мужи. Те, что пред лицом богов мужество свое кажут. Но даже сильнейшие их них, претерпевая, не улыбаются. Кричат, хохочут, безумствуют, да. Но вот так улыбаться, тихо и счастливо, будто солнышку весеннему, когда раскаленное железо на тебе шипит…

Не бывает так.

А колдун-чужак — улыбался.

Орать он начал, когда они от городка порядком отъехали и никто, кроме возницы и птиц-зверей лесных его уже не слышал.

И тут уж Дедко постарался, чтоб колдун веселей кричал. Было у него снадобье подходящее. Если такое с водой смешать, то внутри все сначала огнем гореть будет, потом онемеет, а потом, наоборот, острота чувств придет необычайная. Похожим зельем Дедко когда-то глаза Мальцу из человечьих в ведовские оборачивал. Очень полезное снадобье. Смажешь им кожу, иглой кольнешь, а кажется — ножик воткнули. Слух, обоняние тоже обострялись. Дашь зелье человеку и станет у него нюх почти как у ведуна. А Дедко, бывало, баб им подпаивал, коих пахтал. Ух они и орали! Словно сам огненный змей летучий им в нутро входил.

Колдун не по-бабьи орал. Нерадостно. Но не так, чтобы долго. Охрип и засипел. Но не обеспамятел ни разу. Хорошее зелье.

Бурый видел, как душа колдунова из тела рвется. К богу, которому колдун служил. Но порваны скрепы и не видел