О чем молчит река - Изабель Ибаньез

Tío Рикардо взял факел и протянул его Абдулле. Тот вошел первым, мой дядя последовал за ним. Уит жестом предложил мне присоединиться к ним.

Сделав глубокий вдох, я вошла в гробницу.

CAPÍTULO VEINTICINCO

Глава 25

Нас встретило еще одно препятствие. Я прикусила губу от досады: мне не терпелось увидеть, что нас ждет, но я боялась продвигаться дальше. Но ни Абдуллу, ни Tío Рикардо толстая стена впереди не беспокоила. Она была очень внушительной, и в центре ее находились две двери, ведущие в гробницу, на которых было вырезано еще больше иероглифов. Медные ручки на них были связаны толстой веревкой, скрученной по спирали слева направо.

– Сделаны из папирусного волокна, – заметил Абдулла.

– Нам придется вскрыть печать, чтобы узнать, кто находится по ту сторону, – сказал Tío Рикардо с детским воодушевлением. Я никогда не слышала, чтобы он говорил так. Он вытащил перочинный нож, намереваясь перерезать веревку, но остановился. Печально покачав головой, отошел от дверей и протянул Абдулле нож.

– Все-таки одумался? – насмешливо спросил Абдулла. – Я ведь не этому тебя учил.

Рикардо закатил глаза.

– Эта честь принадлежит тебе.

– Думай головой, Рикардо, – сказал Абдулла. – Ты вечно спешишь. – Он помолчал несколько долгих секунд, размышляя. – Сначала мы попросим Инес зарисовать печать. А потом, когда все будет зафиксировано, я сломаю ее. Но мы не откроем саркофаг и не вынесем его из камеры.

Я с облегчением выдохнула. У нас с мамой было достаточно времени, чтобы придумать план.

– Мои вещи наверху. Если хотите, я могу начать рисовать другие комнаты.

Абдулла кивнул.

– А команда?

– Хочешь, чтобы все спустились сюда? – спросил Tío Рикардо.

Абдулла задумался, а затем покачал головой.

– Пока нет. Пусть продолжат работу в комнатах под Киоском Траяна. – В его теплых карих глазах промелькнул восторг. – Теперь, когда мы знаем, что находится под храмом Исиды, я задаюсь вопросом, не могут ли они соединяться под землей.

Волнение пульсировало в моей крови. Должно быть, магия, которую я почувствовала под Киоском.

– Согласен, – ответил Tío Рикардо. – Уит, пока Инес рисует, мы опишем все, что находится в обеих комнатах. – Он повернулся ко мне. – Ты справишься сама?

– Конечно, – сказала я.

– Bien, bien[51], – сказал Tío Рикардо. – Думаю, нам следует пригласить мистера Финкасла посторожить вход на лестницу.

– Я помогу описать артефакты, – сказал Абдулла.

Мой дядя кивнул, и мы по очереди прошли обратно через две комнаты и поднялись по потайной лестнице, каждый со своим заданием.

Той ночью, когда все в лагере спали, ко мне пришла мама. Я сидела на своем спальном мешке, беспокойно теребя простыни, пока по ту сторону занавески не показался ее силуэт, освещенный мягким светом луны. Она отодвинула ткань и вошла внутрь. На ней снова была темная одежда: длинное черное платье и двубортный жакет, скрывающий ее хрупкую фигуру. Мама обмотала голову шарфом, закрыв волосы и бóльшую часть лица.

Я встала и подняла указательный палец. Показала в направлении комнаты Уита. Mamá сразу все поняла и поманила меня за собой на улицу. Молча повела в другой конец острова. Луна, висевшая высоко в небе, освещала наш путь. Несколько раз мама останавливалась, чтобы проверить, не угрожает ли нам опасность. Дежурить должен был мистер Финкасл, но даже он уже лег спать. Наконец мы достигли берега реки, и Mamá замедлила шаг.

Затем она повернулась и крепко обняла меня. От нее пахло по-другому, не знакомым цветочным парфюмом, который всегда напоминал мне о ней. Здесь, в Египте, ее аромат был более землистым. Я все еще не могла поверить, что моя мать жива и что она нашла меня. Мне несказанно повезло. Я получила второй шанс, когда уже не надеялась на него.

– Сегодня что-то произошло, – пробормотала Mamá. – Все вы много времени провели в храме. Почему?

Я облизнула пересохшие губы.

– Это я виновата. Я почувствовала магию, ошеломляющую, мощную. Я привела их прямо к ее могиле.

Моя мать словно окаменела.

– Клеопатру нашли.

Я печально кивнула.

Mamá повернулась к Нилу, наблюдая, как течение проносится мимо нас. Миллионы звезд мерцали в кромешной ночной тьме, отражаясь на водной глади.

– Ты знала, что древние египтяне бросали свои ценные вещи в реку?

Я кивнула.

– Во время ежегодного наводнения в дань поклонения Анукет.

Mamá наклонилась и окунула ладонь в воду.

– Представь себе все, что видела эта река на протяжении веков.

Эта мысль отрезвляла. Нил знал все, видел все лучшее и худшее в Египте.

– Клеопатру привезли в Филе из Александрии по воде, в процессии, подобной которой не было раньше. – Mamá встала, и ее лицо побледнело. – Твой дядя разрушит место ее последнего упокоения. Заработает миллионы, нелегально торгуя артефактами на «Торговых вратах».

– Как его остановить? Что нам делать? – Мой вопрос повис в холодном ночном воздухе, прежде чем я продолжила: – Мы должны отправиться в Каир сегодня вечером. Мы можем забронировать билет обратно в Аргентину и оставить все это в прошлом.

– Как мы это сделаем? Два человека не справятся с «Элефантиной», и мы уж точно не сможем доплыть до Каира. Мы на острове, окруженном рекой, которая кишит крокодилами.

– Но ты добралась сюда одна, – заметила я.

– О нет, – ответила Mamá, едва сдержав смех. – Я присоединилась к группе туристов. Мы могли бы сделать то же самое, но до приезда моего друга пройдут недели. И я здесь не просто так, Инес. Мой брат причинил боль мне, причинил боль нам.

– Тогда мы должны обратиться в полицию, – не отступала я. – Так будет правильно.

Mamá покачала головой.

– Мы должны действовать немедленно, Инес. Я не знаю, как долго смогу скрываться. Настало время восстать против Рикардо. Для него это будет неожиданностью.

– Не будет. Не зря же он нанял мистера Финкасла.

Мама небрежно махнула рукой.

– Он сделал это, чтобы защитить себя от конкурентов.

Miércoles. Стоило опасаться кого-то еще?

Внезапно мне захотелось сбежать с этого проклятого острова. Оставить весь ужас позади.

– Почему ты не можешь просто уехать? Ты отдала Египту семнадцать лет своей жизни. – Я подумала о шести месяцах в году, которые проводила без родителей в Аргентине, о том, как мне было больно, что они никогда не брали меня с собой. Пропущенные дни рождения и праздники, бессчетное количество часов, которые я никогда не смогу вернуть. Я потеряла отца, и все, чего я хотела, – быть с мамой. Меня охватил ужас. Я не хотела потерять в Египте и ее. – Разве этого мало?

Mamá прерывисто вздохнула. От этого