Золото крейсера «Эдинбург» - Владимир Виленович Шигин

8 баллов. Организаторы экспедиции предполагали, что вся работа будет выполнена без заходов в порт для пополнения запасов. Поэтому в трюмы «Стефанитурма» было загружено дополнительно 200 тонн баллонов, содержащих 42,5 тысяч кубометров дыхательной смеси для водолазов, состоящей из 97 % гелия и 3 % кислорода, две установки электродуговой резки металла для работы на глубине до 300 метров, гидрореактивные стволы и другое оборудование. Водолазное снаряжение с дыхательной системой «Кирби-Морган 17» и устройством регенерации позволяло повторно использовать от 62 % до 95 % поданной для дыхания газовой смеси.

28 августа «Стефанитурм» вышел в море, имея на борту: двенадцать водолазов, четырех механиков по системам жизнеобеспечения, четырех водолазов обеспечения, трех руководителей спусков, специалиста по погружениям – руководителя подводных работ, специалиста-минера для руководства работами с боезапасом крейсера, специалиста по системам сбора и регенерации отработанной дыхательной смеси. Кроме них на борту «Стефанитума» находились два представителя советской стороны и один представитель правительства Великобритании.

Семь дней спустя судно подошло к району работ. «Эдинбург» был найден с первого захода. Еще по дороге к месту погружений восемь водолазов заняли свои места в жилом отсеке барокомплекса «Стефанитурма», и началась их компрессия. До «глубины» 150 метров давление в отсеке поднималось со скоростью 25 м вод. ст./ч, затем до глубины 225 метров – со скоростью 12,5 м вод. ст./ч.

Точность установки «Стефанитурма» над крейсером была настолько высока, что уже при первом спуске водолазный колокол попал прямо в пробоину от торпеды в борту «Эдинбурга». От момента подхода «Стефанитурма» к месту работ до выхода водолазов в воду прошло всего несколько часов.

Первые же спуски, однако, показали, что, прежде всего, система очистки дыхательной смеси в колоколе от углекислого газа не может обеспечить нормальное дыхание трех человек одновременно. Кроме этого, когда в колокол поместили два комплекта 60-метровых шлангов для подачи водолазам дыхательной смеси и горячей воды, в нем осталось место лишь для двух человек. Таким образом, из колокола водолазы выходили попарно, что резко увеличивало их нагрузку.

Первые спуски показали также, что пробоина от торпеды, через которую предполагалось проникнуть в крейсер, загромождена обломками и боезапасом. Было решено прорезать в борту новый проход. Основываясь на чертежах крейсера, руководители работ выбрали для этого участок размером 3 x 31метров в 6 метров в корму от пробоины.

После того как бортовая обшивка толщиной 12 миллиметров была прорезана, водолазам пришлось заняться расчисткой прохода от обломков обрушившихся конструкций и нанесенного в корпус корабля ила. Потребовалось десять дней работы по восемь часов в сутки, чтобы расчистить проход шириной 4,5 метров сквозь топливную цистерну. Самым крупным объектом, который пришлось удалить, был сорванный взрывом со своего места и закинутый в цистерну компрессор весом 8 тонн.

На исходе десятых суток подходы к переборке артиллерийского погреба, где должно было находиться золото, удалось, наконец, освободить. Но здесь водолазов ожидала еще одна неприятность: в переборке зияла трещина – взрывная волна торпеды достала до этого места. Трудно было ожидать, что в погребе все будет найдено в первозданном виде.

Во время восемнадцатого спуска водолазы начали прорезать небольшое отверстие размером 0,3 х 0,3 м в «бомбовое» помещение. Это был наиболее опасный момент во всей подводной операции. Пока отверстие не будет проделано, невозможно узнать, что находится за стенкой: там могло быть нагромождение ила и обломков, там могли лежать готовые к взрыву бомбы, но там могло быть и золото.

Из предосторожности сначала проделали рез размером с мелкую монетку. Если все будет нормально и с водолазами ничего не случится, то после этого можно было увереннее прорезать намеченное отверстие. В случае взрыва и детонации боеприпасов водолазы могли погибнуть, а золото так разметать и закрыть сорвавшимися броневыми плитами, что операция могла бы закончиться плачевно. В течение нескольких минут, пока водолазы производили пробное прорезание, напряжение на спасательном судне нарастало, достигнув предела.

Постепенно сантиметр за сантиметром была вскрыта последняя на пути к золоту переборка, но тут возникли новые, едва ли не еще более сложные проблемы.

Первоначально предполагалось, что отсек размером 4,6 х 4,6 метра и высотой 2,7 метра, должен содержать золото в транспортных ящиках – и ничего более.

Оказалось, однако, что все пространство отсека буквально забито обломками и военным имуществом, замытым в ил. Водолазам пришлось вручную, в полной темноте извлекать обломки конструкций судна и содержимого артиллерийского погреба, затем грунтососом на ощупь откачивать ил. В иле оказались замыты, помимо сравнительно безобидных вещей, 100-килограммовые авиабомбы, глубинные бомбы, снаряды весом по полтора килограмма, патроны малокалиберных зенитных полуавтоматов, боеприпасы стрелкового оружия, сломанная тара из-под боеприпасов, бухты троса трала-паравана, бикфордов шнур и взрыватели. Только лишь после многосуточной утомительной разгрузки артиллерийского погреба, когда уже никто не верил в успех, и работа шла скорее из упрямства, был достигнут долгожданный успех. Произошло это так. Произошла очередная пересменка водолазов. Первым из колокола на свою очередную рабочую смену вышел водолаз из Зимбабве Джон Россье. Проходит всего несколько минут, как его руки нащупывают в слое топлива какой-то твердый брусок. Поднеся его поближе к иллюминатору своего шлема, водолаз понял, что он видит золото. Он тут же закричал о своей находке: «Я нашел золото! Я нашел золото!». Так и было записано в журнале событий. Этот брусок был сразу же помещен в корзину и поднят наверх.

Золото «Эдинбурга», поднятое на поверхность через 40 лет после гибели корабля.

Поскольку было около одиннадцати вечера, то руководство экспедиции находилось в своих каютах. Однако оно очень быстро сбежалось по вызову дежурного руководителя водолазных спусков, называвшегося супервайзером. В ряде западных изданий неоднократно подчеркивалось, что это было царское золото с царскими орлами, но первый же образец под номером КР 0620 весом 11 542,7 грамма, обозначенным на нем, и с маркировкой герба в виде серпа и молота и надписью СССР развеял все слухи о его происхождении. На слитке была выбита его проба: 9999,0, то есть золото было высочайшей степени очистки, а значит, и стоимости на мировом рынке. Золотой брусок передавался из рук в руки, но вскоре К. Джессоп взял этот слиток и показал находившимся в камере водолазам через иллюминатор. На судне царило праздничное настроение и ликование. Наконец-то цель экспедиции была достигнута, и тяжелейший, напряженный труд всех ее участников был оправдан.

Можно только представить себе, что испытывал автор этого проекта К. Джессоп. Наконец осуществилась его многолетняя мечта найти подводное сокровище.

Впоследствии установят, что слиток весил 11 килограммов, а стоимость его составляет около 100 тысяч фунтов стерлингов.

Члены экспедиции по