Дыхание Донбасса - Владимир Дмитриевич Пронский

– Взвод, к бою!

Бойцы заняли места у брустверов, и Толян, горячая голова, высунулся и крикнул, увидев наступавших:

– Закопошились, суки!

Заработали гранатомёты, и Семён чуть ли не радостно подумал: «Вот и началось!», и, взяв на мушку ближайшего врага, ломившегося сбоку от БТРа, угостил его двумя короткими очередями.

26

До обеда противник наступал не раз, оставил два подбитых бронетранспортёра, нескольких убитых и одного раненого, звавшего на помощь, привлекая внимание болтавшейся рукой, как заведённой. Но вскоре он, видимо, упокоился, и никто не обращал на него внимания, даже не смотрел в ту сторону.

Во время «отжимания» наступавших во втором взводе ранило двух бойцов. Одного, с пробитым плечом, эвакуировали, другому осколком посекло руку, но не опасно, и он, выделяясь белой повязкой с проступившей запекшейся кровью, сидел на уступе бледный, осунувшийся, скорее не от боли, а от каких-то своих мыслей.

Зато Толян Кочнев весь взвод взбаламутил.

– Глядите, что сделали мрази?! – и показывал верх каски, пробитой пулей навылет. – Ненавижу их, ох как ненавижу! Пусть живыми не попадаются!

В какой-то момент его осадил Семён:

– Хватит верещать! И каску надень, а то шальные пули только и ждут момента.

– Да никто же не стреляет!

– Во-во, зато снайпера́ не дремлют, только и ждут таких лохов. Пока только каску пощекотали, а не ровен час, и башку снесут. И вообще: бери котелок – пошли за обедом. На край, говорят, термосы привезли.

Они долго петляли окопами, а потом за минуту расправились с супом, кашей и наелись хлеба. Тут же напились невкусной воды, наполнили фляжки. Возвращались назад неожиданно сытые и сонные.

– На ходу сейчас засну, – то ли пожаловался, то ли предупредил Толян. – Свалюсь здесь, где иду, и до утра меня не кантовать.

– Не слышал, что Акимов говорил: «Если позволит обстановка, все будут строить укрытия!»?

– А спать когда? Ведь почти ночь глаз не сомкнули?

– Забудь о сне… Это тебе не у мамки. Вот когда будешь на ходу засыпать, тогда и прикорнёшь часок. А пока надо блиндажом заниматься! Вот построим, тогда и поспишь!

– Чем его строить-то?

– Лопатами да топорами. Чем же ещё?

После небольшого перекура, расставив наблюдателей, Акимов определил место для второго блиндажа своего взвода, сказав:

– Чем раньше сделаете, тем лучше!

– А если завтра пойдём в наступление? Вся работа псу под хвост?

– Как фамилия? – спросил лейтенант у Толяна.

– Рядовой Кочнев!

– Вас, рядовой, это не касается. Будете ночевать под открытым небом, благо дождик в ночь обещают!

Толян хотел что-то ответить, но Прибылой одёрнул:

– Угомонись…

Кочнев промолчал, а когда начали копать, первым взялся за лопату. Семён улыбнулся:

– Вот и молодец, на ходу подмётки рвёшь. Толк из тебя будет.

Копали, вышвыривая грунт высоким бруствером, все вместе, кто был свободен: и «старики», и мобилизованные. Когда блиндаж более или менее начал приобретать нужное очертание, задумались о брёвнах для наката. Лучший вариант – почти облетевшие клёны на меже заброшенной усадьбы. Сходили, присмотрелись: использовать можно, но кривоваты, только и сгодятся для второго и третьего наката. Надо бы в лес наведаться, но до него метров двести по луговине, да и не заминирована ли она? Доложили лейтенанту, тот через ротного связался с сапёрами, уточнил этот вопрос и сказал для всех:

– Враги не могли наставить мин, а нашим пока без надобности, хотя это неосмотрительно: ДРГ так и шныряют по лесам, вынюхивают секреты. Поэтому пойдёте с охранением, и шага не ступайте, не глядя под ноги, – вполне могут быть растяжки. Сержант Перфильев – старший.

В лес отправили первое отделение второго взвода. На опушке пять бойцов охранения рассыпались веером, углубились в лес, а остальная десятка принялась валять подходящие деревья. На породу не смотрели, лишь бы были ровными. Семён попал в охранение. Он выдвинулся вместе с остальными, осторожно ступая, стараясь не хрустнуть палым сучком, и шёл, более всего опасаясь растяжек, хотя кто их мог поставить в тылу – вопрос. Но уж лучше перестраховаться. Он слышал, как метрах в ста за спиной шумно падали деревья, как изредка долетало чьё-то ругательство, но не эти звуки заставляли Семёна ко всему прислушиваться и приглядываться. Его задачей было наблюдение за тем, что происходило впереди, среди пожелтевшего редкого подлеска, отчего сам лес просматривался достаточно далеко. Напрягая в первые минуты зрение и слух, мало-помалу Прибылой ослабил внимание, даже начал зевать в какой-то момент, понимая, что днём вряд ли можно ожидать противника. Другая забота, более насущная, овладела им в этот момент. Не зная, как долго придётся находиться в охранении, он решил не терять времени и присесть за пенёк по нужде. «Распахнул» «броник», ослабил ремень и тут боковым зрением увидел движение… Присмотрелся и обомлел: шли трое, а впереди Толян без автомата с поднятыми руками, а за ним метрах в трёх военный и следом второй с жёлтой повязкой на рукаве! «Враги!» – будто лезвием резануло. Не снимая с шеи ремень автомата, Семён, прижимая ладонью планку предохранителя, чтобы не щёлкнула, двумя короткими очередями, зная, что патрон в патроннике, сначала уронил одного конвоира, потом второго. Они и завалиться толком не успели, как Толян прыгнул в сторону, спрятался за дерево, а Семён оцепенел, ещё не до конца понимая, что произошло.

Подошёл к бледному товарищу, спросил:

– Что это было?

– В плен взяли…

– И что, никто из наших не видел?

– Четверо понесли брёвна, остальные устроили перекур. Я в сторону отошёл, грибы посмотреть. А эти двое вышли из-за куста и один скомандовал: ствол на землю и руки в гору. Второй забрал автомат и шибанул пинком. Повели – куда мне деваться? А тут ты нарисовался.

– Грибник хренов. Много грибов насобирал?

В этот момент один из лежавших застонал, потянулся за оружием… Семён подскочил, отбросил автомат.

– Пшепрашам, пан… – пролепетал тот и попытался вытянуть руки вверх.

– Что, пшек, добегался по чужой земле? Исподтишка за автоматиком тянешься?! – и, не прицеливаясь, всадил в него короткую очередь. Тот дёрнулся, засучил ногами.

Семён посмотрел на Толяна, гаркнул:

– Что застыл? Забирай свой автомат, да и чужие бери заодно.

Кочнев завертелся юлой, обвешался автоматами, один из которых был иностранным, спросил:

– А дальше что?

– Скажешь, что отошёл по нужде, они пытались захватить в плен, а рядовой Прибылой их завалил. Понял?

Вдруг в глубине леса застучали короткие очереди, и Семён крикнул:

– К бою! ДРГ!

Толян с Семёном упали за деревья, вглядываясь в сторону, откуда разносились выстрелы. Вскоре подбежали «лесорубы», тоже заняли позиции. В глубине леса очереди прекратились, и