От Особой группы до легендарного Смерша. 1941—1946 - Николай Николаевич Лузан

Леонид улыбнулся и в тон ей ответил:

– Я было подумал, что ко мне снизошел сам ангел.

– Ха-ха, – рассмеялась Антонина, смыла мыльную пену с его волос и предложила: – Приподнимитесь, я потру вам спину.

– Я сам. Сам, – пытался возразить Леонид.

– Да ее скребком не отскребешь, а вы сам, – ворчливо заметила Антонина и предложила: – Может, перейдем на ты.

– После такой бани вам уже надо переходить не на ты, а отправляться в ЗАГС, – пошутила «Кнопка».

– А что, может и пойдем, вот только война закончится, – с вызовом заявила Антонина.

– Ну, вы даете, девчата! Без меня и меня женили! – протест Леонида потонул в дружном хоре голосов.

– Горько! Горько!..

Громче всех кричала «Кнопка». Ее глаза азартно блестели, рой задорных веснушек плясал на щеках. Антонина зарделась, а Леонид с головой погрузился в воду. Война – это тоже жизнь, в ней от трагического до комического всего один шаг.

«…Фронтовой быт на позициях был очень тяжелый. Часто шли дожди. Никаких землянок не было. Все бойцы, включая командование батальона, находились в окопах по колено в грязи. Спать приходилось стоя, прислонившись к углу окопа. Месяцами были лишены возможности поменять белье или скупаться. Вшей было множество. Бывало, засунешь руку за воротник гимнастерки и на ощупь, не глядя, вытаскиваешь маленький катышек, состоящий из трех, четырех, пяти вшей… Потом бросаешь этот катышек из окопа в сторону немцев…» (Иванов Л. Правда о «Смерш». С. 110–115).

Так, совсем не при героических обстоятельствах состоялась встреча Леонида Георгиевича Иванова и Антонины Григорьевны Хрипливой (Буяновской). Дальше они вместе прошли два с лишним года по фронтовым дорогам Великой Отечественной войны.

Ад в раю

Наступивший ноябрь 1941 года, с его проливными дождями и распутицей, нисколько не облегчил положения советских войск в Крыму. Ненастная погода не стала препятствием для боевой техники 11-й армии Манштейна и румынского горного корпуса. Их бронированные кулаки: танки, самоходные орудия и бронетранспортёры – орудийно-пулеметным огнем и гусеницами, сминая оборонительные заслоны 51-й Отдельной и Отдельной Приморской армий, упорно пробивались к побережью Черного моря.

3 ноября вражеские орудия уже прямой наводкой били по спешно возводившимся оборонительным укреплениям Севастополя. Авиация люфтваффе постоянно висела в воздухе и затрудняла снабжение севастопольского гарнизона морским путем. Гитлеровские генералы без бинокля могли видеть окраины города. Это придало Манштейну, его штабу уверенности в успехе операции по захвату Севастополя, и они предприняли попытку с ходу овладеть черноморской твердыней.

7 ноября группировка танков 11-й армии при поддержке пехоты прорвалась к поселку Дуванкой. Казалось, путь к Севастополю открыт, но на ее пути встали бойцы морской пехоты 18-го батальона. В течение нескольких часов они держали оборону, в живых осталось всего пятеро, отважные моряки не сдались и продолжали стоять насмерть. Закончились боеприпасы, и тогда политрук Николай Фильченко, обвязавшись гранатами, бросился под головной танк. Вслед за ним матросы Юрий Паршин и Даниил Одинцов повторили его подвиг. В том бою морские пехотинцы подбили десять танков противника, ни на шаг не отступили с рубежа и держали оборону до подхода основных сил. В тот и последующие десять дней немецко-румынские части с трех направлений пытались взломать советскую оборону, но сумели продвинуться всего на один-полтора километра, началась 8-месячная героическая эпопея защиты Севастополя.

Более драматично складывалась обстановка на керченском направлении. 51-я армия, в командование войсками которой с 30 октября вступил генерал-лейтенант Павел Батов, подвергаясь непрерывным атакам противника на земле и с воздуха, с тяжелыми боями отходила к Керчи и к Феодосии.

Ранее, 4 ноября приказом командующего войсками Крыма был создан Керченский оборонительный район. В его состав вошли уцелевшие части 51-й армии и Керченская военно-морская база. Это было запоздалое решение и не могло остановить надвигающейся катастрофы. Новому командованию не хватало оперативности в принятии решений, четкой координации между подчиненными частями при отражении ударов противника. При численном превосходстве в авиации и в артиллерии они крайне неэффективно использовались против мобильных бронетанковых групп противника.

16 ноября последние части 51-й армии в беспорядке, с огромными потерями оставили Керчь. Под непрерывным артиллерийским огнем, налетами авиации люфтваффе лишь немногим командирам и красноармейцам удалось живыми добраться до Таманского полуострова. В их числе были Антонина Георгиевна и ее коллеги Пименов, Богданов и Тененбойм. Позже к ним присоединились Иванов, второй заместитель Пименова полковник Звездин, начальник 1-го отделения подполковник Душник, начальник 3-го отделения подполковник Гинзбург и его подчиненные старшие лейтенанты Буяновский, Козаченко и Стороженко.

Обосновавшись в станице Крымской, они приступили к организации контрразведывательной работы и основное внимание сосредоточили на выявлении среди потока военнослужащих, вырвавшихся из Крыма, вражеских агентов, дезертиров и членовредителей. Только за первые несколько недель подчиненные Пименова задержали и арестовали свыше полутора десятка шпионов. Объем работы настолько возрос, что к ней привлекли Антонину и Татьяну-«Кнопку». Они занимались тем, что оформляли протоколы допросов, фильтрационные дела и, когда оставалось время, помогали подругам оборудовать пункт ПК, его разместили на месте почтового отделения совхоза.

Один день походил на другой, и так продолжалось до 6 декабря 1941 года. В тот день эфир взорвался сенсационным сообщением: войска Калининского и Западного фронтов перешли в наступление. Немцы отступали?! В это с трудом могли поверить Антонина Григорьевна, Леонид Георгиевич и их боевые товарищи! Они уже плохо слышали, как диктор Левитан перечислял освобожденные советские города и поселки, захваченные трофеи и число сдавшихся в плен офицеров и солдат вермахта. Фашисты впервые за время войны не просто отступали, они бежали под ударами Красной армии.

В тесном кабинете Пименова негде было упасть яблоку. Звенели алюминиевые кружки, из фляжек рекой лился спирт, тосты завершались громовым «Ура!». Впервые в своей жизни Антонина пила и не пьянела. Она пьянела от другого, ее голова кружилась от счастья, а ноги сами просились в пляс. Вслед за ней в круг вышли Иванов, Буяновский, Козаченко, Богданов, к ним присоединились остальные. За все время своего существования стены кабинета бывшего директора колхоза не видели столько разудалого веселья.

То был первый крупный успех Красной армии. Он порождал в душе Антонины, Леонида и их сослуживцев надежду на скорый перелом в войне. Победа под Москвой кружила головы не только им, а и полководцам. В Ставке ВГК полагали, что пока немцы с румынами не успели закрепиться в Крыму, а Севастополь оставался мощным центром сопротивления, то пришло время нанести по ним удар.

В пожарном порядке началась подготовка одной из самых крупных десантных операций в истории Великой Отечественной войны. В лихорадке приготовлений Антонина, Леонид и сотрудники особого отдела по 51-й армии не заметили, как пролетело время. Они жили жаждой мести за погибших товарищей, рвались в бой и верили, что победа будет за ними.

Наступило 26 декабря 1941 года. Под покровом ночи и тумана сотни десантных судов, рыбацких сейнеров и барж с десятками тысяч моряков и красноармейцев устремились к затаившемуся в темноте высокому крымскому берегу. Погода выдалась скверная. В Черном и Азовском морях разыгрался шторм, волны достигали высоты в 3–4 метра, они грозными валами обрушивались на скалы, гасили все звуки и притупили бдительность вражеских часовых. Пока природа играла на руку десантникам и обеспечила скрытность в проведении первого этапа операции.

Свой вклад в ее успех внесли и сотрудники особого отдела по 51-й армии. Они беспощадно пресекали все случаи нарушения правил маскировки, требовали строжайшего соблюдения правил конспирации при ведении радиопереговоров, из писем военнослужащих вымарывались даже намеки на предстоящее наступление.

Несмотря на сложные погодные условия, участникам десанта приходилось высаживаться в ледяную воду, операция началась удачно. К исходу дня удалось захватить два крупных плацдарма на побережье. 26 и 27 декабря на них были переправлены основные силы 51-й и 44-й армий.

Развивая успех, их передовые отряды 28 декабря освободили Керчь, а к 1 января вышли к Феодосии. Противник, не выдержав натиска, все дальше откатывался на запад, вглубь Крымского полуострова и на ряде участков отступил на 100–110 километров. Спасая положение, гитлеровцы сняли с Севастополя наиболее боеспособные части и ввели в бой против войск 51-й и 44-й армий. С крупными потерями для обеих сторон 2 января 1942 года линия фронта стабилизировалась на рубеже Киет – Новая Покровка – Коктебель.

Пауза длилась недолго.