Гюлистанский договор 12 (24) октября 1813 г - Владимир Александрович Иванов

обеих сторон, сделают верное и подробное описание земель, деревень и ущелий, также рек, гор, озер и урочищ, кои до настоящего времени находятся в действительной власти каждой стороны, и тогда определится черта границ Талышинскаго Ханства на основании Status quo ad presentem, таким образом, чтобы каждая сторона осталась при своем владении. Равным образом и в вышеупомянутых границах, ежели что перейдет за черту той или другой стороны, то по разобрании коммисарами обеих высоких Держав, каждая сторона, на основании status quo ad presentem, доставит удовлетворение»[482].

Н. Ф Ртищев, обращаясь к обстоятельствам согласования статьи II, подробно перечислял встретившиеся затруднения. Так, он отмечал следующее «Вторая статья мирнаго трактата, заключающая в себе определенное наименование всех мест и урочищ, чрез кои положена черта нынешних границ наших с Персиею, была первым предметом весьма продолжительных между нами объяснений и несогласий на оную Мирза-Абуль-Хасан-хана, который за неимением во всей Персии понятия о картах, обозначающих разграничение между государствами и владениями, так как и по неизвестности ему, какие именно места до нынешнего состояния дел находились в действительной власти каждой стороны, несколько дней упорствовал согласиться на предложенные мною границы, опасаясь потерять в сем случае что-либо из мест Персии принадлежащих, в противность status quo ad praesantem, и потому не решаясь отступить от наставлений, данных ему персидским правительством, границы обозначит одним общим наименованием главных пограничных владений, состоящих под зависимостью каждой стороны и находящихся между собою в соседстве, с присовокуплением, что границу между ними должны составлять прежние межи, издревле существующие. Итак, во избежание всяких впоследствии недоразумений и распрей в рассуждении границ, я, дабы не оставить сию статью без ясного определения оной и вместе с тем убедить к согласию на мое требование персидского полномочного, признал единственным способом, полезным для обеих сторон, чтобы сею же статьею предоставить право обеим высоким державам избрать по заключении и ратификации трактата взаимных комиссаров, кои под руководством главнокомандующих разберут между собою настоящие принадлежности постановленных ныне границ и тогда, с утверждения главнокомандующих, постановится действительная в общих чертах, на основании status quo ad praesantem. Сим же самым средством, на которое Мирза-Абуль-Хасан-хан по убедительным моим внушениям наконец изъявил свое согласие, удержано мною в вечном подданстве Российский империи и Талышинское ханство, которое в продолжении войны с Персиею несколько раз переходило из рук в руки и которое по положению своему весьма для России важно во многих отношениях, ибо через удержание в наших руках крепости Ленкорани, постановив теперь в Талышах твердый пункт, мы можем иметь в здешнем краю превосходную пристань на Каспийском море, удобную для военных судов и полезную как для коммерции, так и для свободного сообщения, равным образом лес на строения, в котором Бакинская провинция совершенно недостаточно и держать самую Персию если не в повиновении, то во всегдашнем страхе поблизости Талышинскаго ханства к самому, можно сказать, ея сердцу. А потому, весьма нужно, по моему мнению, усилить сие владение достаточным числом войск и военною флотилиею, занимающею теперь пост между островом Сара и Ленкоранскою крепостью. При том, по превосходству сего места против астраханского порта и Бакинскаго рейда, так как первый слишком отдален и остается уже внутри границ, а последний по неимению леса более открыт для ветров, я имею в виду предположение, чтобы со временем военный порт вместо Астрахани учредить при талышинских берегах. Впрочем, как сей важный предмет относится до пользы службы е. и. в. и лучшего удобства в выгодах, то я таковое предположение мое не прежде могу представить на высочайшее благоусмотрение е. и. в. чрез посредство в. с., как по собрании нужных сведений и по зрелом соображении всех обстоятельств»[483].

Безусловно, аргумент иранской стороны об отсутствии карт представлялся надуманным. Как отмечал Б. Балаян «Иранская делегация настаивала, чтобы линия границы указывалась в договоре только в общих чертах. Делалось это для того, чтобы в последующем, ссылаясь на неопределенность границ, добиваться пересмотра договора или сохранить повод к новой войне. Не случайно, например, специально оговаривалось, что после ратификации Гюлистанского договора границы талышинского ханства со стороны Энзели и Ардебиля будут окончательно определены комиссарами сторон на основании статус-кво. Известно, что именно проблема Талыша была использована в качестве повода к новой войне»[484].

Можно конечно сейчас (по прошествии длительного периода времени) упрекать Н.Ф. Ртищева в отсутствии необходимой твердости. Но, как представляется, оценка личности главнокомандующего Н.Ртищева, также как и его успехов или неудач – дело чрезвычайно субъективное, и, таким образом, вряд ли стоит сильно углубляться в рассмотрение этого (хотя и представляющего определенный интерес) аспекта. Он сделал то, что сумел сделать. Главнокомандующий понимая, что в сложившихся условиях это может застопорить все дело, в конце концов уступил. В своем донесении Румянцеву Ртищев отмечал, что турецкая активизация, равно как нахождение царевича Александра в Кахетии, подготовлявшего с иранской помощью новое вторжение в Кахетию, побуждали его поторопиться с заключением как «Сепаратного акта», так и мира[485]. А.Р. Иоаннисян, анализируя обстановку того времени, и возросшую турецкую активность в Закавказье отмечал, что «Нужно признать, что Ртищев был прав, когда писал об угрожающих действиях турок и о сложной обстановке в Закавказье летом и осенью 1813 г.»[486].

Так, в письме трапизондского сераскира Сулейману-паше к Левану Дадиани, тавадам, азнаурам и жителям Мингрелии от 19 реджеба 1228 г. (1813 г.), было сказано «Мингрельскому владетелю, избраннейшему из христиан Левану, прочим князьям, азнаурам и всем жителям да будет известно владения Мингрелии, Гурии и Имеретин с давнего времени, как явствует из трактатов высокой Оттоманской Порты, принадлежат этой державе, что разъяснено и в мирном трактате, заключенном между Турцией и Россией, так что Русская Держава не имеет права заявлять на эти владения и малейшего притязания и русские на основании этих трактатов обязаны очистить те земли и вы отныне должны считать себя освобожденными от русских и склониться в подданство Оттоманской державы, а потому вам предстоит не допустить к себе и ваше соседство ни одного русского. Не говоря о тех высочайших милостях, которые будут изливаемы на вас со стороны высокой Порты, я не премину удостоить каждого из вас по приличию заслуженной благосклонности и уважения. Все места. Жилища и владения, которыми вы доселе располагали, будут предоставлены по прежнему вам. Сами же вы будете благоденствовать под тенью всемилостивейшего нашего падишаха. Теперь мне остается известить вас о том, что составляет вашу обязанность. Вы, мингрельский владетель, Дадиани Леван, тавады и азнауры должны совершенно и сердечно довериться нашему правительству и не иметь ни малейшего опасения и с моей стороны,