Кукла на цепочке - Алистер Маклин

еще продолжают это делать. Они сильно нервничают, не понимая, что, черт побери, пошло не так, что случилось с их товарищами, которые отправились «побеседовать» с нами. Именно так все и происходит, конечно, если они те преступники, которых мы ищем.

– Наши друзья совершат еще одну вылазку.

– Не в ближайшие час-два. Они будут ждать возвращения своих людей. Скорее всего, они предположат, что те долго добирались до «Файркреста» и что мы снялись с якоря еще до того, как те оказались на месте. Или, вероятно, возникли проблемы со шлюпкой.

Я услышал, как дождь забарабанил по крыше каюты, и сказал:

– Время выдвигаться.

Мы вышли через дверь камбуза, пробрались на корму, тихо спустили шлюпку на воду, полезли вниз по транцевому трапу и отчалили. Ветер и волны относили нас в гавань. Из-за проливного дождя мы едва видели якорный огонь «Шангри-ла», дрейфуя в сотне ярдов относительно ее левого борта. На полпути между «Шангри-ла» и берегом я запустил подвесной мотор и взял курс на судно.

Большой тендер покачивался на стреле, расположенной с правого борта «Шангри-ла» примерно в десяти футах от носовой части мостика. Корма тендера находилась примерно в пятнадцати футах от подсвеченного трапа. Я приблизился к судну с кормы – с наветренной стороны – и уцепился за трап. Человек в дождевике и модной французской фуражке члена экипажа «Шангри-ла» сбежал по трапу и взял фалинь.

– Добрый вечер, приятель, – произнес дядя Артур; это было не напускное, он и в самом деле общался в такой манере со многими людьми. – Сэр Энтони на борту?

– Да, сэр.

– Можно увидеть его на минутку?

– Если вы согласны подождать… – Матрос запнулся и взглянул на сэра Артура. – О! Вы… вы адмирал, сэр.

– Адмирал Арнфорд-Джейсон. Я вас узнал, вы тот парень, который отвез меня после обеда в «Колумбию».

– Да, сэр. Я провожу вас в кают-компанию.

– Оставим мою лодку здесь. Я к сэру Энтони ненадолго. – Невысказанный намек, что я его водитель.

– Хорошо, сэр, – ответил моряк.

Они с дядей Артуром поднялись по трапу и направились на корму. Секунд десять я осматривал переносную проводку, которая освещала трап, и пришел к выводу, что нужно приложить усилие, чтобы ее выдернуть. Далее я последовал на корму за своим боссом. Я пересек коридор, ведущий в кают-компанию, и спрятался за вентилятором. Практически тотчас из коридора выплыл моряк и отправился в носовой отсек. Спустя двадцать секунд он кричал во всю глотку о таинственно исчезнувшем водителе. Чем он занимался в течение двадцати секунд, меня совсем не волновало.

Добравшись до приоткрытой двери кают-компании, я услышал голос сэра Артура:

– Нет-нет, мне очень неудобно вторгаться к вам таким образом. Да, спасибо, немного, пожалуйста. Да, содовую, пожалуйста. – Дядя Артур этим вечером сильно налегал на виски. – Спасибо-спасибо. Ваше здоровье, леди Скурас! Ваше здоровье, джентльмены! Не хочу вас задерживать. Можете ли вы мне помочь? Мы с другом очень сильно переживаем. Кстати, где он? Я думал, он идет за мной.

Сигнал для меня. Я опустил воротник дождевика, скрывавший нижнюю часть лица, снял непромокаемую шляпу, скрывавшую верхнюю часть лица, вежливо постучал и зашел.

– Добрый вечер, леди Скурас! Добрый вечер, джентльмены! – поприветствовал я всех. – Прошу прощения за вторжение, сэр Энтони.

Помимо дяди Артура, в дальнем конце кают-компании у камина расположились шесть человек. Сэр Энтони стоял, остальные сидели. Шарлотта Скурас, генеральный директор Скураса Доллманн, бухгалтер Лаворски, брокер лорд Чарнли и еще один человек, которого я не узнал. У всех были бокалы в руках.

Судя по выражениям их лиц, реакция на мое неожиданное появление была преинтересная. Старик Скурас отчасти хмуро, отчасти рассеянно удивился. Шарлотта Скурас натянуто улыбнулась в знак приветствия. Оказывается, дядя Артур не преувеличил, когда рассказал о синяке. Тот действительно был знатный. Незнакомец выглядел равнодушно, у Лаворски – непроницаемое выражение лица, у Доллманна – строгое лицо, будто вырезанное из мрамора, на долю секунды лорд Чарнли выглядел как человек, который решил прогуляться в полночь по деревенскому кладбищу и кто-то постучал по его плечу. Ну или так мне показалось. Я мог все это выдумать. Но моего воображения явно не хватило бы на то, чтобы придумать едва уловимый звук, раздавшийся при падении отколотой от бокала ножки на ковер. Сцена прямо из викторианской мелодрамы. По всему видно, что наш друг брокер-аристократ о чем-то задумался.

Задумались другие или нет, сложно сказать. Доллманн, Лаворски и, я уверен, сэр Энтони могли с легкостью управлять выражением своих лиц.

– Боже мой, Петерсен! – воскликнул Скурас удивленно, но не как человек, приветствующий восставшего из могилы. – Я не знал, что вы знакомы.

– Ах да, Тони. Мы с Петерсеном долгие годы работаем вместе. В ЮНЕСКО. – Согласно легенде, дядя Артур – британский представитель в ЮНЕСКО, прикрытие, которым он успешно пользуется, чтобы часто ездить за границу. – Морская биология не имеет отношения к культуре, но напрямую связана с наукой и образованием. Петерсен – один из моих лучших сотрудников, я имею в виду лекторов. Я отправлял его по работе в Европу, Азию, Африку и Южную Америку. – (Ну это отчасти правда, разница в том, что я не читал лекций ни в одном из этих мест.) – Не знал, что он здесь, пока мне об этом в отеле не сказали. Боже мой, зачем я все это рассказываю?! Цель нашего визита совсем иная. Мы здесь из-за Ханслетта, коллеги Петерсена. В некотором отношении он и мой коллега. Мы не можем его найти. Не появлялся он и в городе. Ваша яхта ближайшая. Вы, случайно, его не видели?

– Боюсь, что нет, – ответил Скурас. – Может, кто-нибудь из присутствующих его видел? Нет? – Он нажал на звонок, и появился стюард; Скурас попросил его навести справки у членов экипажа относительно Ханслетта, после чего стюард удалился. – Когда он исчез, мистер Петерсен?

– Без понятия. Я вышел в море проводить эксперименты, оставив его на борту. Весь день отсутствовал, собирая образцы – медуз, если быть точнее. – Я невесело улыбнулся и потер свое горящее лицо. – Причем ядовитых, как оказалось. Вернувшись на судно, я не смог его найти. Его и след простыл.

– А ваш друг умеет плавать, мистер Петерсен? – спросил незнакомец.

Я посмотрел на него. Темноволосый коренастый мужчина с черными колючими глазами, глубоко посаженными на загорелом лице. На вид ему лет сорок пять. Равнодушные лица в этой компании казались в порядке вещей, поэтому мое лицо тоже ничего не выражало. Это было нелегко.

– Боюсь, нет, – тихо сказал я. – Мы, кажется, мыслим в одном направлении. У нас нет кормовых ограждений. Неосмотрительный шаг… – Я осекся, когда зашел стюард.

Он доложил, что никто не видел Ханслетта, затем добавил:

– Думаю, нужно незамедлительно сообщить об этом сержанту Макдональду.

Остальные, казалось, согласились со стюардом. На этом мы с дядей Артуром покинули кают-компанию. Холодный косой дождь лил сильнее, чем обычно. У трапа я сделал вид, будто поскользнулся, суматошно взмахнул руками и затем свалился в море, прихватив с собой электропроводку, освещавшую трап. Из-за дождя, ветра и внезапно обрушившейся темноты случилось некоторое замешательство, и потребовалось около минуты, чтобы втащить меня на сходни. Старик Скурас был само сострадание. Он тотчас предложил мне сменную одежду, но я вежливо отказался и вернулся на «Файркрест» с дядей Артуром. Весь обратный путь мы молчали.

Мы с дядей Артуром закрепили шлюпку на шлюпбалке, после чего я сказал ему:

– Обедая на «Шангри-ла», вы, вероятно, рассказали легенду, чтобы объяснить свое присутствие здесь и свое эффектное появление на спасательном катере ВВС Великобритании.

– Да. Причем хорошую. Я рассказал им о важной конференции ЮНЕСКО в Женеве, приостановленной из-за отсутствия некоего доктора Спенсера Фримана. И эта информация подтвердится во всех сегодняшних газетах. Доктор Фриман отсутствует на конференции, потому как нам так нужно. Конечно, никто об этом не знает. На «Шангри-ла» я сказал, что его присутствие – вопрос национальной важности, что мы получили информацию о том, что доктор Фриман отправился на полевые исследования в Торбей и что правительство прислало меня сюда за ним.

– Зачем вы в таком случае отпустили