Кукла на цепочке - Алистер Маклин

Любое судно, которое поместится внутри пещеры, может зайти и покинуть эту бухту при любом приливе и отливе. С виду две большие створки ворот выглядели относительно прочными. С восточной стороны был небольшой проход к суше.

Как я и ожидал, причал оказался пуст. Наши друзья – ребята сообразительные, да и оплата у них сдельная. Несложно догадаться, над чем они трудились. Рабочая площадка была щедро усеяна соответствующими инструментами: масляный воздушный компрессор ручного управления с механическим приводом со стальным ресивером и выпускными клапанами, двухпоршневой воздушный насос с двумя выходными отверстиями, два шлема с закрепленными манишками, гибкие несминаемые воздушные трубки с металлическими муфтами, утяжеленные ботинки, скафандры, телефонный кабель для переговоров, грузила, а также оборудование для подводного плавания, такое же как у меня, с запасом баллонов сжатого воздуха.

Своим находкам я не удивился и не обрадовался. За последние сорок восемь часов я стал догадываться, что наши друзья где-то хранят подобное оборудование, но о точном его местоположении узнал только этой ночью. Я опешил, увидев весь инвентарь здесь, хотя это только запасные принадлежности. И почему я испытал удивление? Конечно, у этих ребят свои недостатки, но они точно гении в плане организации.

Погребов, где держали пленников, я не увидел ни той ночью, ни позже. Пыхтя и отдуваясь, я преодолел три четверти пути по бесконечному лестничному пролету и повернул налево в проход, где мы впервые увидели отдыхавшего Гарри. Через несколько ярдов проход расширился в низкую сырую комнату, в которой находился импровизированный стол из ящиков для пива, несколько сидений из того же материала и кое-какая мебель в углу. На столе стояла практически полная бутылка виски – средство Гарри от чесночного галитоза.

В комнате была массивная деревянная дверь, запертая таким же массивным замком, правда без ключа. Никаким целлулоидом в мире не открыть эту махину, с подобной задачей справится только пластит. Я сделал еще одну мысленную заметку, поднялся по лестнице и присоединился к Сьюзан.

Гарри пришел в себя. Он что-то пытался сказать, но, к счастью, его ругательства сдерживал шелковый кляп во рту, и те не доходили до нежных ушей молодой дочери вождя клана. Зато глаза Гарри были красноречивее любых слов, и он изо всех сил извивался, чтобы, как Гудини, высвободиться из веревок на ногах и руках. Сьюзан Кирксайд держала его на мушке и выглядела очень напуганной. Но волновалась она зря. Гарри был перевязан, словно рождественская индейка.

– Люди в погребах, находятся здесь уже несколько недель, некоторые – несколько месяцев. Они будут слепы, как летучие мыши, и слабы, как котята, когда выйдут из темницы.

Она покачала головой:

– Мне кажется, они будут в порядке. Каждое утро их выводят на полуторачасовую прогулку по взлетно-посадочной полосе под охраной. Узников нельзя заметить с моря. А нам запрещено наблюдать за нами. Но я все равно их часто вижу. Отец вместе с сэром Энтони настояли на этом.

– Да, ваш папочка – молодец. – Я посмотрел на нее. – Старик Скурас здесь бывает?

– Конечно. – Она, казалось, удивилась моему вопросу. – Он один из них. Лаворски и этот Доллманн – люди, которые все организуют, – работают на сэра Энтони. Вы не знали? Папа и сэр Энтони – друзья, вернее, были друзьями до этого. Я часто бывала в доме сэра Энтони в Лондоне.

– А сейчас они больше не друзья? – Я тонко прощупывал почву.

– Сэр Энтони сошел с ума после смерти жены, – уверенно ответила Сьюзан.

Я посмотрел на нее с интересом и попытался вспомнить, когда в последний раз столь авторитетно и категорично высказывался на темы, о которых не имел ни малейшего понятия. И не смог вспомнить.

– Вы знаете, он снова женился. На какой-то французской актрисе. Но ему не стало лучше. Она плохой человек. Женила на себе сэра Энтони, когда тот еще горевал.

– Сьюзан, вы на самом деле чудесная, – уважительно сказал я. – Я уже говорил, что моя пенсия встала между нами. Но полагаю, вы никогда этого не поймете. Вы хорошо знаете вторую жену Скураса?

– Ни разу не встречала.

– Так и думал. А бедный старик сэр Энтони – он, наверное, не понимает, что делает, да?

– Да, он совсем запутался, – ответила она, защищаясь. – Он такой милый, в самом деле. То есть был.

– Все это связано со смертью четверых человек, не говоря уже о гибели троих его собственных.

Сержант Макдональд считал Энтони Скураса хорошим человеком. Сьюзан считала его милым. Интересно, что бы они сказали, увидев спину Шарлотты Скурас?

– Как питаются пленники?

– У нас два повара, которые готовят для них. Еду относят вниз.

– А другие слуги?

– Больше никого нет. Отца заставили уволить их четыре месяца назад.

Это объясняет состояние ванной комнаты охранника.

– О моем прибытии сюда на вертолете вчера после полудня сообщили по радио на «Шангри-ла». Человек с ужасными шрамами на лице. Где находится радиопередатчик?

– Вы все знаете, так ведь?

– Я всезнайка Калверт. Где он?

– Рядом с холлом. В комнате за лестницей. Она заперта.

– У меня ключи, которые откроют даже Английский банк. Подождите-ка.

Я пошел в комнату охранника рядом с погребами, в которых держат пленников, принес бутылку виски и передал ее Сьюзан:

– Подержите.

Она в упор посмотрела на меня:

– Вам это действительно нужно?

– Боже, святая простота! – злобно произнес я. – Конечно нужно. Я же алкоголик.

Я развязал лодыжки Гарри и помог ему подняться на ноги. За этот самаритянский жест он решил отблагодарить меня ударом правой ноги, но пятнадцать минут, проведенные на полу, негативно сказались на его кровообращении и реакциях, поэтому я опередил Гарри и сбил с ног. Когда я помог ему подняться во второй раз, он не оказал сопротивления.

– Вы… Зачем вы это сделали? – Снова отвращение во взгляде.

– Я… Вы видели, что он хотел сделать со мной? – спросил я.

– Вы, мужчины, все одинаковые, – заявила она.

– Закройте рот! – огрызнулся я.

Я старый, больной, уставший человек, и у меня не осталось остроумных колких ответов.

Передатчик был просто загляденье – блестящий металлический трансивер производства компании «Ар-Си-Эй». Это новейшая модель, которая используется на военных кораблях всего дюжины стран. Я не стал долго удивляться тому, как наши друзья его заполучили. Эти ребята способны на все что угодно. Перед тем как начать настраивать оборудование, я сказал Сьюзан:

– Сбегайте за бритвенным лезвием отца.

– Вы не хотите, чтобы я слышала ваш разговор?

– Думайте что хотите. Просто принесите его.

Будь на Сьюзан юбка, я бы сказал, что она выпорхнула из комнаты. Но в том, что на ней было, «выпорхнуть» было невозможно. Передатчик охватывал все частоты – от минимальной длинной волны до максимума очень высокой частоты. Потребовалось всего две минуты, чтобы настроиться на станцию Эс-пи-эф-экс. Значит, передатчик обслуживался круглосуточно на протяжении всего года. Как приятно, что мерзавцы невольно предоставили мне это потрясающее оборудование. Сью Кирксайд вернулась до того, как я начал переговоры, на которые у меня ушло минут десять. Я использовал кодовый язык для имен и координат на карте, а в остальном говорил на простом английском. Мне пришлось, потому что под рукой не было книги с кодами и времени в обрез. Я говорил медленно и четко, давал точные инструкции относительно перемещения людей, настроек радиочастот, подробные детали расположения замка Дуб-Сгейр и задавал необходимые вопросы о недавних событиях на Ривьере. Я ни разу не повторил сказанное. Приходилось быть очень осторожным, потому как каждое слово записывалось. Не успел я дойти и до середины, как брови Сьюзан изумленно исчезли под светлой челкой, а выражение лица Гарри стало таким, словно его ударили мешком с песком. Закончив разговор, я вернул ручку настройки в исходное положение и встал:

– Вот и все. Я ухожу.

– Вы что… – Серо-голубые глаза расширились, брови все еще скрывала челка, но теперь в тревоге, а не от удивления. – Вы уходите? Вы оставляете меня одну?

– Да. Если вы считаете, что я останусь в этом чертовом замке на минуту дольше, чем надо, то вы явно сошли с ума. Я и так сделал больше положенного. Полагаете, я захочу болтаться здесь во время смены караула или когда труженики океана вернутся обратно?

– Труженики океана? Что вы имеете в виду?

– Не важно. –