Кукла на цепочке - Алистер Маклин

– Из вас получился прекрасный инспектор, господин Аньелли. Форма вам определенно идет. Ваш брат также неплохо выглядит в этой форме, за исключением одной мелочи. Он на двадцать пять сантиметров короче, чем положено полицейскому.

– У него короткие ноги, но длинное туловище, – успокоил его Аньелли. – Когда Леонардо сидит, то выглядит не ниже других. Он сядет за руль патрульной машины.

– Вы меня удивляете. Вы действительно достали патрульную машину?

– Не совсем. Она у нас только выглядит как полицейская. Достать ее было не очень трудно. – Аньелли посмотрел на часы. – Машину ожидают на месте через двадцать минут.

– Ожидают?

– Ну конечно. У нас есть друзья, и мы с ними договорились. Йооп, не будешь ли ты так любезен упаковать снаряжение? – И он махнул рукой в сторону двух серых металлических ящиков, стоявших поблизости.

– Значит, вы просто подъедете и войдете внутрь? – спросил ван Эффен.

– Мы стараемся ничего не усложнять.

– Естественно. Вы просто войдете в королевский дворец.

– Да. – Аньелли показал на два металлических ящика, куда Йооп загружал оборудование. – Войдем с этими ящиками.

– Понятно. А как вы обозначите содержимое ящиков?

– Как электронное оборудование для обнаружения взрывчатки.

– Сомневаюсь, что такое оборудование вообще существует.

– Я тоже. Однако в наш век, век микропроцессоров, компьютеров и электромагнитных устройств, люди всему верят. Полиция получила информацию, что где-то в подвалах есть взрывные устройства. Туда мы и направимся.

– У вас крепкие нервы, – заметил ван Эффен.

– Вовсе нет. Мы просчитали риск и полагаем, что он не очень велик. Кому придет в голову, что мы собираемся сделать нечто прямо противоположное тому, о чем заявили? А с этой формой, с патрульной машиной и хорошими документами мы не предвидим особых проблем. У нас есть документы и для вас.

– Прекрасно. Документы для меня не слишком важны, как и тот факт, что вы не потрудились найти для меня форму. Но как…

– Никакой формы. Вы гражданский эксперт. Так сказано в ваших документах.

– Позвольте мне закончить. Вы двое можете обойтись минимальной маскировкой, но как я скрою лицо со шрамом и покалеченную руку? Описание моей внешности завтра же появится в газетах по всей стране.

Аньелли внимательно посмотрел на шрам на лице ван Эффена.

– Простите мне мою прямолинейность, но шрам вас украшает. Иоахим! – обратился он к одному из молодых людей. – Как ты думаешь? Вы знаете, господин Данилов, Иоахим у нас студент художественной школы, а также гример в театре. У него множество разнообразных талантов. Как вы понимаете, в такой организации, как наша, его таланты просто бесценны.

– Вы не против бороды, господин Данилов? – спросил Иоахим.

– Нет, если с ней я не буду выглядеть хуже, чем сейчас.

– У меня есть несколько бород подходящего каштанового цвета. Боюсь, что в вашем случае потребуется довольно пышная борода. Кажется, у меня такая есть. Я вам ее приклею.

– Только не намертво.

– Через сорок восемь часов она сама отпадет, – пообещал Иоахим и вышел из комнаты.

– Теперь по поводу вашей черной перчатки, господин Данилов, – продолжил Аньелли.

– Боюсь, что с ней Иоахим ничего не сможет сделать.

– Почему вы в этом так уверены?

– Почему я уверен? Если бы у вас была рука вроде моей, разве вы не сделали бы все возможное, чтобы ее скрыть?

Ван Эффен добавил в свои слова немного горечи.

– И все же нельзя ли мне на нее взглянуть? – мягко, но в то же время настойчиво попросил Аньелли. – Обещаю вам, что я не стану говорить ничего вроде «Боже милостивый!» или падать в обморок.

Ван Эффен демонстративно повернулся спиной к остальной компании, снял черную перчатку и поднес руку ближе к глазам Аньелли. Обычно подвижное лицо Аньелли застыло. Он с трудом проговорил:

– Я обещал, что не скажу «Боже милостивый!», но… Да, мне никогда не приходилось видеть ничего подобного. Как же это случилось?

Ван Эффен улыбнулся:

– Вы не поверите, но это результат вполне законной деятельности. Кое-кто совершил ошибку, когда мы пытались потушить пожар на нефтяной буровой в Саудовской Аравии.

– Надо полагать, этот человек заплатил за свою ошибку?

– В некотором смысле. Он превратился в пепел.

– Понятно. В таком случае надо думать, что вам повезло. – Аньелли взял руку ван Эффена и дотронулся ногтем до его шрама. – Вам, наверное, больно.

– Ничуть. Кожа лишена чувствительности. Можете втыкать в нее иголки или резать скальпелем. Я ничего не почувствую. – Ван Эффен подумал, что будет очень плохо, если Аньелли поймает его на слове. – Все это не важно. Важно то, что я все еще в состоянии соединить указательный и большой пальцы.

Вернулся Иоахим, и Аньелли спросил:

– Вы не против, если Иоахим посмотрит на вашу руку?

– Если он чувствителен, как все художники, то лучше не надо.

Иоахим взглянул на покалеченную руку ван Эффена и не смог скрыть отвращения:

– Это… Это ужасно! Я не могу… Я хотел сказать, как вы с этим живете?

– Ну, у меня нет выбора. Другой руки у меня нет.

– Наденьте, пожалуйста, перчатку. С этим я ничего не смогу сделать, – признал свое бессилие Иоахим.

– Пора идти, – сказал Аньелли. – Хельмут, мы встретимся с тобой и с остальными на площади перед дворцом минут через сорок. Не забудь управляющее устройство.

– Как? – удивился ван Эффен. – Вы собираетесь давать сигнал под этим проливным дождем?

– У нас есть маленький автобус. А где ключ от устройства?

– У меня в кармане, – ответил ван Эффен. – Там он будет в безопасности.

– Думаю, что вы правы.

Они вышли, взяв с собой металлические ящики. Аньелли остановился перед дверью неподалеку от выхода, открыл ее и вошел. Через минуту он появился снова, ведя на поводке доберман-пинчера, который имел довольно злобный вид, свойственный особям этой породы. Пес был в наморднике.

– Он и в самом деле такой свирепый, как кажется? – спросил ван Эффен.

– Надеюсь, нам повезет и мы никогда этого не узнаем. Но мы не собираемся использовать его бойцовские качества. Доберман-пинчеров учат распознавать запахи взрывчатых веществ. Их используют в аэропортах. Это факт.

– Я знаю. А ваша собака обучена подобным образом?

– Откровенно говоря, не имею представления. Возможно, этот пес вообще ничего не способен учуять.

– Я начинаю верить, что у вас все получится, – сказал ван Эффен.

Под проливным дождем ван Эффен и братья Аньелли постарались как можно быстрее добраться до «вольво», припаркованного на улице Вурбургвал. Ван Эффен протянул руку к дверце и вдруг понял, что это не та машина, в которой они сюда приехали. Это, несомненно, была полицейская машина. Ван Эффен сел на заднее сиденье рядом с Аньелли и одобрительно заметил:

– Вы оставили здесь свою машину. Вернулись и нашли на ее месте полицейскую машину. Знаете, я все больше верю, что в конце концов у вас все получится. Вы действительно неплохо организовали дело.

– Организация – это все, – согласился Аньелли.

Все шло так, как и предполагал Аньелли. Во дворце «полицейских» уже ждали. Их документы подверглись лишь самому поверхностному осмотру. И они сами, и их машина имели вполне официальный вид. Кроме того, дождь был действительно очень сильным, и охране не терпелось как можно скорее вернуться под крышу.

Аньелли повел своих спутников к совершенно незаметной в темноте двери, так что ему пришлось использовать маленький фонарик, чтобы найти замочную скважину. Как он и говорил, у него был ключ. У него также были и другие ключи, которыми Ромеро воспользовался, когда они спустились на два пролета вниз по лестнице и затем прошли через несколько подвальных помещений. Он знал расположение каждой двери, каждого выключателя.

– Вы что, жили здесь? – спросил ван Эффен.

– Я был здесь пару раз. К таким вещам надо относиться очень скрупулезно.

Аньелли провел своих спутников из одного абсолютно пустого подвала в другой и сказал:

– Мы на месте. Это было несложно, не правда ли?

– Мне трудно поверить! – ответил ван Эффен. – А у них тут есть система сигнализации?

– Есть, и великолепная, как мне говорили. Но безопасность – понятие относительное. Нет такой системы сигнализации, в которой нельзя было бы найти брешь. Возьмите для примера Букингемский дворец. Считается, что там система