Красная Москва - Валерий Георгиевич Шарапов

Дом на окраине, деревянный, одноэтажный. Никитин ворвался во двор, не стуча, толкнул дверь.

— Кочкин! Выходи!

Из комнаты выглянула женщина лет тридцати с ребенком на руках.

— Что вам нужно? Кто вы?

— Где муж? Где Иван?

— В спальне лежит. Больной он. А вы кто такой?

Никитин прошел в спальню. Кочкин лежал на кровати, бледный, с забинтованной рукой.

— Аркадий Петрович? Что случилось?

— Что случилось?!! — Никитин схватил его за грудки. — Сколько тебе платят за предательство?

— О чем вы?

Никитин ударил его по лицу, потом еще раз.

— Ваня! — закричала жена из коридора. — Что там происходит?

— Ты сдал засаду! — орал Никитин, продолжая бить. — Из-за тебя чуть не погибли!

— Не сдавал! — Кочкин прикрывался здоровой рукой. — Аркадий Петрович, опомнитесь! Я же фронтовик, как и вы!

— Мама, дядя бьет папу! — плакал ребенок.

— Признавайся! — Никитин душил Кочкина. — Работаешь на банду?!

— Не работаю! Клянусь детьми! Не работаю!

Жена Кочкина бросилась в комнату, пыталась оттащить Никитина.

— Что вы делаете?! Он больной! У него температура!

Никитин оттолкнул ее, снова схватился за Кочкина.

— Последний раз! Работаешь?

— Нет! — хрипел тот. — Слышите? Нет!

В глазах Кочкина была та же искренность, что и у Орлова. Никитин медленно разжал пальцы.

— Убирайтесь! — плакала жена. — Убирайтесь из дома!

Никитин молча вышел во двор. Кулаки были в крови, одежда помята. Он брел по темным улицам, не разбирая дороги.

Ни Орлов, ни Кочкин не были предателями. Он ошибся. Избил ни в чем не повинных людей.

Слезы душили его. Слезы ярости, отчаяния, стыда. Он остановился в переулке, прислонился к забору и заплакал, как ребенок.

Все рухнуло. Расследование в тупике, подчиненные избиты без причины, карьера загублена. Завтра его уволят из органов.

Никитин вытер лицо рукавом и достал пистолет. Посмотрел на него, покрутил в руках.

Может быть, стоит покончить со всем? Выстрелить себе в висок и не мучиться больше?

Он поднес пистолет к голове, потом опустил. Взвел курок. Сухой щелчок. Обойма была пуста.

Усмехнулся горько. Даже застрелиться толком не может.

Он побрел к отделению. Нужно было забрать патроны, если уж решил покончить с собой.

У входа в здание милиции стояла знакомая фигура. Варвара в светлом пальто ждала у двери.

Никитин остановился, не веря глазам. Что она здесь делает в такое время?

Глава 23

Близость

— Варя? — хрипло произнес Никитин. — Что ты здесь делаешь?

— Ждала вас, — тихо ответила она. — Видела, как вы шли. Решила подождать.

— Зачем?

— Не знаю. Просто… просто хотелось увидеть.

Никитин подошел ближе. В свете фонаря его лицо было хорошо видно ей — измученное, с красными глазами. Костяшки пальцев разбиты. Варя ахнула, увидев кровь, и прикрыла рот ладонью.

— Пойдем в кабинет, — сказал он безразличным голосом.

Они поднялись на второй этаж. Никитин открыл дверь, включил свет. Сел в кресло, не снимая пальто.

— Что случилось? — спросила Варвара, глядя на его руки.

— Ничего особенного. Обычная работа следователя.

— Аркадий…

— Можешь идти домой. Поздно уже.

Варвара сняла пальто, села на диван напротив.

— Не пойду.

— Как хочешь.

Никитин достал папиросы, закурил. Руки все еще дрожали.

— Знаешь, — сказала Варвара вдруг, неожиданно перейдя на «ты», — мне иногда кажется, что жить не стоит.

— Почему? Ты же молодая. Красивая. Все у тебя впереди.

— У меня нет никого. Совсем никого. Ни матери, ни отца, ни одного родного на всем белом свете.

Никитин посмотрел на нее внимательнее.

— В минуты одиночества хоть в петлю лезь, — продолжала она. — Так нужен близкий человек, к которому можно было бы прижаться и поплакаться.

— У тебя есть работа, дети в библиотеке…

— Это не то. Это не заменяет семьи, любви.

Варвара встала, подошла к нему.

— Аркадий, такой человек для меня — ты. И прости меня за дерзость, но мне просто не к кому пойти. Только к тебе.

— Варя…

— Не выгоняй меня, пожалуйста! Я согласна стирать и готовить, что угодно, только быть рядом с тобой.

Она опустилась на колени перед его креслом, взяла его окровавленные ладони в свои.

— Мне все равно, что ты делаешь, с кем дерешься. Мне важно только то, что ты есть.

Никитин смотрел на нее, и вдруг что-то изменилось внутри. Мысли о самоубийстве, о крахе, о безнадежности словно растворились.

— Варенька, — прошептал он и притянул ее к себе.

Она прижалась к его груди, и он почувствовал тепло ее тела, запах волос, дрожь ее рук.

— Не отпускай меня, — шептала она. — Никогда не отпускай.

Он крепко обнял ее, зарылся лицом в ее волосы. Впервые за долгое время почувствовал, что жизнь имеет смысл.

* * *

Спустя час они лежали на диване под пледом. Никитин курил, Варвара прижималась к его плечу.

— Варя, — сказал он тихо.

— Что?

— Я дал твой адрес одному человеку. Его фамилия Левин. Сказал, что ты подберешь ему книги по психологии.

— Левин? — она подняла голову. — Это тот, на которого тоже напала банда?

— Да. Он сейчас в больнице, но скоро выпишется. Если придет — помоги ему.

— Конечно. А что он за человек?

— Бывший заведующий продуктовым складом. Торгует понемногу. Банда его предупреждала — стреляли в окно.

— Почему именно психология?

— Не знаю. Подумал, что это поможет ему понять мотивы преступников.

Варвара кивнула и снова прижалась к нему.

— Аркадий, а что будет с твоим делом?

— Завтра, скорее всего, меня уволят.

— За что?

— За «висяки». Месяца работы — никаких результатов.

— Но ты же делаешь все возможное…

— Видимо, недостаточно.

— А что будешь делать?

— Попробую найти другую работу. Может быть, уеду куда-нибудь из Москвы.

— Тогда я с тобой.

Никитин посмотрел на нее.

— Ты уверена?

— Да!

— Но я же старый. Хромой. Контуженный… Пьющий.

Она погладила его волосы.

— Во-первых, ты совсем не старый. Просто…

— Потрепанный?

— Бывалый! Во-вторых, хромоту мы вылечим. А с водкой… С водкой придется немного притормозить.

— Непростая задача.

— Ты справишься. Я знаю. Мы уедем. И начнем новую жизнь.

— А дело? Банда?

— Пусть другие занимаются. Я больше не могу.

Варвара молчала, прижавшись к нему. Никитин чувствовал биение ее сердца, тепло ее дыхания.

Впервые за много лет он был по-настоящему счастлив. Несмотря на все неудачи, несмотря на крах карьеры.

Рядом с ним была женщина, которая любила его таким, какой он есть. И это было дороже и важнее, чем его карьерные проблемы.

— Значит, договорились? — как о чем-то решенном спросила Варя, одеваясь в темном углу.

— О чем? — не сразу сообразил Никитин.

— С утра — рапорт на стол. «Прошу уволить по собственному желанию…» Как там у вас пишется?

Никитин усмехнулся, встал