Красная Москва - Валерий Георгиевич Шарапов

Никитин прошел в комнату, где на тумбочке стояла фотография Сони Альтерман. Взял рамку, еще раз внимательно посмотрел на лицо девушки.

Симпатичная, молодая. Темные волосы, большие выразительные глаза.

Перевернул фотографию, еще раз прочитал надпись: «Дорогому Семочке Левину от Сонечки Альтерман».

Почерк аккуратный, женский. Чернила слегка выцвели от времени… А это что?

Никитин крутил рамку в руках, пытаясь увидеть край фото, который она закрывала. Кинулся на кухню, схватил нож, аккуратно поддел фиксаторы, вынул стекло, затем фото…

Ну конечно! На верхнем правом углу фотографии — выцветшее темное пятно. Едва различимого бурого цвета. Кровь?

Никитин аккуратно прижал фото к груди. Если бы он сейчас был в форме, то тут, у сердца, расположен карман, в котором военные хранят самое ценное — партбилет, документ красноармейца. Фотографию любимой…

Ему даже стало больно в груди, словно фото прожигало плащ насквозь.

Он аккуратно вставил фото в рамку, поставил портрет на место. Еще раз подошел к заклеенной газетой дырке в кухонном окне. Присел рядом с ней, приподнял руку, изобразил пальцами, будто ухватил летящую пулю, и повел рукой по невидимой траектории. Пробив стекло, пуля продолжает полет по наклонной линии вверх, натыкается на ладонь Левина, который причесывал чуб, пробивает ее насквозь и летит дальше. А что дальше? Дальше ничего. Бревенчатая стена, обклеенная обоями. И обои целенькие, ровные, гладкие, как новые. Ни дырочки, ни царапинки…

Никитин вышел из дома. За окном начинался дождь — сначала редкие капли, потом все сильнее.

Дождь усиливался, превращаясь в настоящий ливень. Никитин поднял воротник плаща, но вода все равно стекала за шиворот.

Шагая по размокшей дороге, он обдумывал увиденное. Осколки с наружной стороны окна. Что это могло означать? И почему эта деталь казалась ему важной?

А фотография Сони…

Слишком много загадок. Слишком много несостыковок.

Электричка обратно в Москву была полупустой. Никитин сидел у запотевшего окна, глядя на проплывающие за стеклом пейзажи. Дождь барабанил по крыше вагона, создавая монотонный шум.

В голове медленно формировались новые вопросы. Но ответов пока не было.

Возвращаясь в отделение, Никитин понимал — дело становится все запутаннее. Каждая новая деталь порождала десяток новых загадок.

Но именно это и заставляло его продолжать. Где-то в этом клубке противоречий пряталась истина.

И он ее найдет. Обязательно найдет.

Глава 26

Экспертиза и ревность

Варвара вошла в кабинет без стука, и Никитин сразу понял по ее лицу — что-то не так. Она стояла в дверях, сжимая губы, глаза блестели от сдерживаемых слез.

— Варя? Что случилось?

— Ты не подавал рапорт об увольнении, — сказала она тихо.

— Как ты узнала?

— Спросила у дежурного. Сказала, что я твоя… — она запнулась, — твоя знакомая. И что беспокоюсь о твоей работе.

Никитин отложил документы.

— Варенька, я решил дать делу еще один шанс. Появились новые зацепки…

— Значит, мы никуда не уезжаем?

— Пока нет.

— А вчера? То, что было между нами? — Голос ее дрожал. — Ты пожалел об этом?

— Нет! Конечно нет!

— Тогда почему передумал? Почему обманул меня?

Варвара подошла к окну, отвернулась от Никитина. Плечи ее слегка подрагивали.

— Варя, я не обманывал. Просто… просто не могу бросить дело на полпути. Понимаешь?

— Не понимаю. Вчера ты говорил, что больше не можешь. Что устал. А сегодня…

— Сегодня появилась надежда. Зацепка, которая может привести к раскрытию.

— И работа снова важнее всего?

— Не важнее. Просто…

Никитин не знал, как объяснить. Как рассказать, что не может оставить убийц безнаказанными? Что долг для него не пустой звук?

— Варя, послушай…

В дверь постучали. Вошел сержант с конвертом в руках.

— Товарищ следователь, экспертиза готова.

— Давайте.

Никитин вскрыл конверт, быстро прочитал заключение. Потом еще раз, медленнее.

— Что там? — спросила Варвара, повернувшись от окна.

— Пуля, которой был убит Краснов, выпущена из найденного дворником пистолета ТТ.

— И что это значит?

— Это значит, что мы нашли орудие убийства. Первую реальную улику за все время расследования.

Никитин встал, начал ходить по кабинету. Мысли лихорадочно сменяли друг друга.

— Варя, поставь чайник, пожалуйста. Нужно подумать.

— Я не твоя домработница, — холодно сказала она.

— Прости. Просто… голова кипит. Нужно все обдумать.

Варвара неохотно подошла к электрическому чайнику в углу кабинета, налила воды, включила.

— Аркадий, объясни мне. Что изменилось? Вчера ты был готов все бросить…

— Вчера я думал, что дело безнадежно. А сегодня понимаю: убийца — непрофессионал. Понимаешь, он выбросил орудие убийства рядом с местом преступления. В мусорный бак! Профессионал никогда так не поступит. Это работа паникера. Так рассерженные девушки швыряют в мусорные баки букеты цветов.

— Ты, наверное, часто видел, как твои букеты летят в мусор? — съязвила Варя.

Никитин остановился у окна, глядя на улицу.

— Импульсивный псих, способный на необдуманные поступки. Вот ты какой, главарь…

Варвара принесла два стакана чая, поставила на стол. Она села напротив и стала молча пить. Видела, что он весь поглощен делом, что ее присутствие его не интересует.

— Аркадий, — сказала она наконец.

— Да? — Он не поднял глаз от блокнота, где что-то записывал.

— Ничего.

Она встала, взяла пальто.

— Куда ты?

— Домой. Тебе не до меня. Я тебе только мешаю.

— Варя, подожди…

Но она уже вышла из кабинета. Никитин услышал стук каблуков по коридору. Он выбежал следом, догнал ее на лестнице.

— Варенька, стой!

— Отпусти.

Никитин обнял ее, прижал к себе.

— Не уходи. Прошу.

— Зачем я тебе? У тебя есть работа, расследование, убийцы. Смотри как интересно! Мусорный бак, полный цветов! С меня достаточно.

— Погоди! Ты нужна мне. Очень нужна.

Он поднял ее лицо за подбородок, заглянул в глаза.

— Варя, я люблю тебя. Понимаешь? Люблю.

— Любишь, но работа важнее.

— Не важнее. Просто… просто не могу бросить дело, когда появилась надежда. Дай мне немного времени.

— Сколько?

— Не знаю. Может, несколько дней. Может, неделя.

Варвара смотрела на него, колеблясь.

— Обещаешь, что потом мы уедем?

— Обещаю.

Он поцеловал ее, и она потихоньку оттаяла, прижалась к нему.

— Хорошо, — прошептала она. — Но не обманывай меня больше.

— Не буду, — прошептал Никитин, потянувшись губами к губам Вари. Но поцеловать не успел.

— Аркадий Петрович! — раздался снизу голос дежурного. — Из больницы звонят! Вас просят! Срочно!

Никитин и Варвара замерли на лестнице.

— Что случилось? — крикнул Никитин.

— Не знаю! Врач звонит. Не представился.

Никитин почувствовал, как внутри все похолодело. Если что-то случилось с Левиным, то это могла быть работа банды.

— Варя, мне нужно поговорить по телефону. Одну минутку! Я быстро!

— Можешь не торопиться, — ответила Варя и решительно направилась к выходу.

— Постой! Пожалуйста… Дежурный, не выпускайте