Искатель, 2004 №6 - Андрей Левицкий

Улица была не широкой, но и не узкой — двустороннее движение, деревья — липы — высажены в вырезах асфальта.

Мерсов шел от метро «Шаболовская» и понимал, что далеко уйти не мог — кварталов десять-двенадцать, если, конечно, ощущение времени ему не изменило.

Никаких гарантий того, что он пришел по нужному адресу, у Мерсова, конечно, не было. Вполне вероятно — даже почти наверняка — интуиция сыграла с ним бессмысленную шутку, и сейчас он в этом убедится.

Он постоял минуты две, не решаясь ни войти, ни отправиться восвояси. Послышались быстрые шаги, дверь распахнулась, и Мерсов оказался лицом к лицу с женщиной лет шестидесяти, одетой в добротное, но не по современной моде, темно-коричневое пальто. На голове у женщины была шляпка, похожая на спикировавшую летающую тарелку, даже усики антенн торчали в разные стороны, или это были перья?

— Да? — сказала женщина, глядя Мерсову в глаза и не отводя взгляда. — Вы? А Жанны нету, она сегодня не приходила.

— Н-нет, — пробормотал Мерсов, — мне не Жанна… Вы — соседка Эдуарда Викторовича?

— Извините, — сказала женщина, — вообще-то я тороплюсь… Вы хотели что-то спросить? У меня?

— У вас. — Мерсов не предполагал, что разговор, которого он искал, будет происходить на улице, он настроил себя, что, если ему повезет и он действительно найдет дом, где жил Ресовцев, то и с соседкой беседовать будет у нее в квартире — в гостиной или на кухне — или, может, на лестничной площадке, если она не захочет впустить его к себе.

— У вас, — повторил он. — Вы меня узнали?

— Конечно, — сказала женщина, и взгляд ее стал подозрительным, как у постового милиционера, увидевшего нарушителя, перешедшего улицу в неположенном месте.

— И имя мое знаете?

— Откуда мне его знать, — враждебно произнесла женщина, отойдя от Мерсова на шаг. Воспользовавшись ее замешательством, Мерсов вступил в полумрак небольшого холла, где почему-то стоял старый выцветший и наверняка продавленный диван, а у ступенек лестницы лежала аккуратная мокрая тряпка, о которую, по-видимому, все приходившие в этот дом должны были вытирать ноги.

— Вы не представились, — говорила между тем женщина, и взгляд ее Мерсов не мог теперь различить, он хотел видеть ее глаза, чтобы судить о правдивости; конечно, взглядом можно солгать тоже, но голосом сделать это куда проще, Мерсов знал по себе, он всегда предпочитал выяснять отношения с Аленой, когда, погасив свет, они собирались ложиться в постель или уже лежали на супружеском ложе, и взгляд невозможно было различить, если не прижаться друг к другу. — Меня Лидия Марковна зовут. Шестьдесят пять лет уже.

Невысказанный вопрос «А вас?» повис в тягучем воздухе, будто надутый шарик, но Мерсов предпочел не отвечать.

— Не могу поверить, — сказал он, улыбаясь, в надежде, что улыбка будет Лидией Марковной услышана и, главное, правильно понята. — Вы прекрасно выглядите! Если вас уже шестьдесят пять лет называют по имени-отчеству, то сколько…

— Ох! — женщина рассмеялась, и Мерсов понял, что лед сломан, и теперь все пойдет так, как он хотел, хотя если бы ему пришлось отвечать сейчас на вопрос, чего же он хочет от Лидии Марковны, ответить Мерсов затруднился бы.

— Как вы обратили внимание? — смеялась она. — Мне в голову не пришло, вот что значит писатель…

— Так вы знаете, что я писатель, — ухватился Мерсов за оговорку.

— Конечно, Жанночка сказала, что вы пишете книги, правда, я ни одной не читала, не люблю детективов, там обязательно кто-то кого-то убивает.

— Но ведь это в книгах… — попытался Мерсов вставить слово.

— Да какая разница? — Лидия Марковна всплеснула руками, заслонив на мгновение свет, проникавший из единственного узкого окна в пролете между первым и вторым этажом, и только тогда Мерсов понял, что парадная дверь захлопнулась, путь на улицу отрезан, и теперь ему только одна дорога: в дом, в квартиру — к Лидии Марковне или, если повезет, туда, где жил Ресовцев. — В книгах сейчас все, как в жизни, вы меня понимаете?

— Конечно, — сказал Мерсов, хотя смысл сказанной ею фразы не дошел до его сознания. — Но если вы знаете, какие я пишу книги, то почему вам не известно мое имя?

— Да вот как-то… — Лидия Марковна почему-то смутилась, и выразилось это смущение в том, что она сделала еще два шага назад и стояла теперь на той мокрой тряпке, о которую, видимо, нужно было вытирать ноги. — Жанночка сказала, что вы писатель, а имя не назвала, и я не спросила, потому что… Поймите меня правильно, я вовсе не хочу сказать… Если я не читаю про убийства, то зачем мне спрашивать имя, правда?

Мерсов, в свою очередь, шагнул вперед, тусклый свет из окна упал на его лицо, а женщина оказалась в тени и выглядела большим тяжелым мешком, который трудно будет сдвинуть с места и, тем более, поднять на второй этаж или даже на третий.

«Зачем мне ее поднимать? — удивился Мерсов пришедшей в голову мысли. — А если иначе она не захочет возвращаться? — подумал он. — Не разговаривать же здесь, в темноте и затхлости, будто нас обоих положили в гроб, накрыли крышкой для большей интимности и оставили выяснять отношения».

— Знаете, Лидия Марковна, — сказал он, — я действительно пишу книги, но ничего страшного вы в них не найдете, Жанна Романовна немного преувеличила… Зовут меня Владимир Эрнстович, а лет двадцать назад звали Володей, да меня и сейчас многие так зовут, нынче принято просто по имени, чем, как раньше, уважительно…

— Это вы правы, конечно, — немедленно поддалась на уловку Лидия Марковна. — Меня даже собственный зять по имени норовил, пока я ему прямо не сказала: молодой, мол, чтобы так к теще обращаться.

— Конечно, — согласился Мерсов. — Знаете, Лидия Марковна, я вообще-то хотел у вас кое о чем спросить, ну и увидеть Жанну Романовну, но, вы говорите, ее нет…

— Не приходила сегодня, — сказала соседка. — Наверно, на кладбище. Там нужно насчет заборчика… Господи, несчастье какое, — Лидия Марковна вспомнила вдруг, что соседа посетила та самая смерть, о которой она не любила читать в книгах, где, по ее мнению, все было как в жизни. — Бедная Жанночка, она так…

Прервав на полуслове начатую фразу, Лидия Марковна начала подниматься по лестнице, то ли забыв, что ей нужно было куда-то по делам, то ли решив отложить дела на потом, раз уж случай послал ей собеседника, тем более писателя. Мерсов шел следом, стараясь не споткнуться — между этажами тьма оказалась хоть глаз выколи, он нащупал поворот ступенек, а Лидия Марковна пыхтела где-то далеко наверху, ей эта темнота