Искатель, 2004 №9 - Владимир Жуков

Детский голос:

— Але. Каво нада?

— Серега, привет! — Племяннику пять лет. — Папа дома?

— Нет, папа работает на машине.

— Сергей, а мама дома? Позови.

Две минуты длились вечность.

— Да.

— Зоя? Это Костя. Узнала?

— Здравствуй. А Юрий на работе.

— Я знаю, Сергей сказал. Юрий раньше говорил, что у него в машине радиотелефон. Как ему позвонить?

— Сначала надо на станцию выйти — две семерки, потом восемьдесят один и потом сто двадцать восемь. Запомнил?

— Подожди, не спеши. — Зубов медленно повторил цифры, запоминая.

— А ты что хотел?

— Переговорить надо. Потом расскажу. Если я сейчас не дозвонюсь, я тебе еще перезвоню. Хорошо?

— Ладно. А что случилось?

— Пока все нормально. Ну ладно, привет, потом поговорим.

Костя набрал номер. Один длинный гудок, и трубка сразу откликнулась:

— Алле! Вахта слушает!

— Юрка, привет! Помолчи минутку, послушай. Помнишь, я тебе рассказывал о походе на «поле чудес» (так в народе называли сады) в феврале и как я потом оттуда сдавал кросс? (В прошлом году из этих же садов Косте пришлось почти бегом добираться к Дому отдыха, чтобы успеть на последний автобус. Сломалась машина, и пришлось бросить ее в садах.) Так вот, ситуация примерно такая же. Только я еще ко всему ногу сломал и не могу идти. Ты понял, кто говорит? Только без имен.

— Ну, ты даешь! Ты что, нажрался? Как ты до меня дозвонился?

— Я тебе домой звонил. Разговаривал с Зоей. Все, что я сказал, серьезно. Можешь приехать за мной?

— Слушай, ты точно не нажрался? Не праздник ведь. — Веселый Юркин голос не верил Косте ни на копейку. — Куда я тебя повезу? Ты где?

— Я в лесу. Еще раз говорю: я сломал ногу, идти не могу. Сможешь приехать?

— А звонишь ты откуда? Автомат на сосне или заяц тебе под елку телефон притащил? — хохотал Юрий.

— Ты, блин… (пять минут отборного мата). Если не приедешь через полчаса и если я отсюда не выберусь, я тебе всю морду расколочу, понял? И корешам всем скажу, какое ты дерьмо!

— Да ты что? Я же пошутил. В детективы все играешь?

— Молчи и слушай. Как-то пили у тебя. Ты спорил с водилой, у какой машины проходимость лучше. Помнишь?

— Это мы с Романом спорили. Он сейчас не работает.

— Молчи! Ты ему рассказывал, как застрял на КамАЗе, сел на мосты. Помнишь?

— Да.

— Место, где сел, помнишь? Вслух не говори. Вот я там.

— Ты не свисти. Как ты туда ночью попал? Ты что, пошутить вздумал?..

— Ну, Юрка, и баран ты! Ты что, не понял, зачем я ходил на «поле чудес»? Пошевели извилиной. Вспомни, зачем я туда хожу. А в этот раз я Чапаева с роялем тащил по дну реки, понял? Нет?

— Ты сразу-то что не сказал? Где ты там?

— Как раз в том месте, где ты застрял. Я двигаюсь тебе навстречу по дороге. Поедешь — не раздави, я ползком передвигаюсь. Поближе подъедешь, я огонь зажгу или позвоню еще раз.

— А как ты звонишь-то?

— Приедешь — увидишь. Да не болтай никому. Понял? Жду через полчаса.

— Еду.

Связь отключилась.

С братом договорился. Должен приехать. Почти спасен. Тут же накатила слабость. Голова поплыла, захотелось откинуться на спину и лежать. Братан приедет — заберет. Не хотелось больше никаких усилий: ни идти, ни преодолевать трудности, ни бороться с самим собой.

Полежав минут десять, Зубов заставил себя подняться. Сейчас движения вызывали боль. Немного полежал, а так расслабился. Медленно, опершись на рогатину, шаг за шагом Костя двигался на звезду.

Боль стала отдаваться во всем теле, движение замедлилось.

Стиснув зубы, он преодолевал шаг за шагом. Опять стало жарко, голова начала кружиться. Только не упасть. Вон звезда, на нее и шагать.

Минут через двадцать на высоковольтной появилась еще одна звезда. Она блуждала, то перемещаясь слева направо, то качаясь посредине. Постепенно она приближалась. И уже стало заметно, что это фары автомобиля. Сверху на кабине горела еще одна фара — видоискатель. Он качался в такт машине, освещая далеко впереди деревянные опоры, ЛЭП и кромку леса.

Вот и все. Еще немного — и он спасен. А дальше? Дальше лучше не думать. Он победил, и это главное. Победителей не судят. Нас ведь раньше учили не сдаваться. Вот ты и победил. Не сдался. И победил!

А зачем? Зачем все это?

Но если б не ты их, они бы тебя. Они стреляли первыми, они сбесились. Бешенство. Бешенство заразно. От них и ты заразился, заболел и перебил их всех. Теперь ты бешеный.

Зачем? Зачем все это?

Эта мысль острой болью ударила в мозг. Она вызвала смятение и понимание бесполезности всего произошедшего. Она мешала двигаться, она подтачивала последние силы.

Сделав шаг вперед, Зубов оступился и упал прямо на дорогу. Юрка поедет — должен увидеть. Сунув руку в карман, Костя вытащил остатки газеты. Смял ее в комок, положил рядом.

Во внутреннем кармане нашел спички. Вытащил несколько штук. Все движения давались с трудом. Боль навалилась и все сильнее давала о себе знать.

Звук мотора приближался. Вот уже. отблески света от фар доставали до Кости.

Взяв коробок в зубы, он чиркнул пучком спичек. Они дружно вспыхнули. Костя поднес спички к бумаге. Газета занялась, и пламя весело запрыгало по бумаге.

«Лишь бы огня хватило, а то раздавит», — подумал Зубов, опуская спичечный коробок в маленький костер.

Уже сквозь мутную пелену он увидел выскочившего из кабины брата и будто со стороны услышал вопросы:

— Ты живой? Ни хрена! Да где ты так?

Свет потух, сознание перестало фиксировать происходящее. Боль, страхи, эмоции прекратили существование.

Юрий КАТКОВ

ЧЕРНАЯ СУДЬБА

Первые 9 граммов

До обеда осталось минут сорок. Семеро сокамерников по мере возможностей и в силу собственных интересов проводили отпущенный им час «свободного» времени: кто-то играл в волейбол на площадке тюремной прогулочной зоны, кто-то тягал железяки в импровизированном спортзале, а кое-кто в укромном уголке упоенно занимался онанизмом, мечтая о несбыточной встрече с тюремной поварихой Варей.

В тяжелой тишине опустевшей камеры остался лишь один человек. Он не спешил за скудными и бесцветными удовольствиями «свободного» времени, его не прельщали пышные, но дряблые Варины прелести, поэтому он просто сидел на нарах, прохладная жесткость которых уже давно сменила ему тепло и уют домашней постели.

Издали