Искатель, 2004 №9 - Владимир Жуков

Зубов двинулся на юго-запад. Так минут через двадцать можно выйти на кромку. Даже если тот убежал к машинам, не страшно. Там никого нет. Если только возьмет ружья, лежащие в машине. Но и это не страшно. Во-первых, он ранен. А во-вторых, с ружьем против карабина в садах, при хорошей видимости, он проиграет. Из карабина можно достать его даже за восемьсот метров. Лишь бы силуэт видно было.

Ускоренным шагом Зубов подошел к опушке. Остановился. Никого. У брошенных машин движения не заметно. Где же он? Неужели притаился или где-нибудь вдоль дороги чешет? Впереди не видно, если только где-нибудь дальше, может, успел добежать до середины садов?

Зубов решил перейти ближе к автодороге. Не успел сделать и десяти шагов, как услышал крик:

— Вон он! Вон! Это он!

Мужик в камуфляже стоял рядом с недостроенным домиком и, показывая рукой в сторону Кости, истерично орал:

— Вон он! Вон! Это он убил всех!

Зубов выстрелил навскидку. Расстояние небольшое, даже из непристрелянного карабина промазать надо постараться.

Мужик медленно повалился, судорожно цепляясь рукой за стену.

— Стоять! Руки вверх!

Что за крики? Откуда? Кто еще? Из-за домика показался милиционер с автоматом.

Зубов не раздумывая рванул к лесу. Жаль, лес крупный и редкий. Видимость хорошая, да и расстояние маленькое.

Сзади сухо треснула автоматная очередь. Пули, над головой защелкали по стволам сосен.

— Стой! Стреляю! Стой!

Костя мчался большими прыжками, карабин в левой руке, ружье, мешая, болтается на плече. Резкий разворот вправо, десять прыжков, рывок влево. Лес редкий, все маневры как на ладони. До плотных зарослей, где можно укрыться, осталось метров сорок.

Выстрелов Зубов не слышал. Около уха взвизгнула пуля. Что-то ударило в плечо и, как металлическим прутом, по левой ноге. От удара нога зацепилась за другую. Зубов свалился, повернувшись вокруг своей оси.

Он упал на спину. Головой в сторону леса. Ружье отлетело, а карабин лежал рядом. Сквозь редкие деревья видны были крыши недостроенных садовых домиков и сараев. «Недалеко убежал, — мелькнула мысль. — Ранен, теперь не уйти. Не надо было бегать. Пока мент выходил из-за домика, его тоже надо было положить. Одним больше, одним меньше, все до кучи».

Боли нигде не чувствовалось. Левая рука не слушалась и лежала как плеть. Подтянув карабин, Зубов положил его на правую ногу. Стволом на колено. Левая ниже бедра горела, как будто лежала на раскаленной плите.

Возле домика показался милиционер. С автоматом в руках, в рубашке с галстуком, на голове милицейская фуражка. «Ты-то зачем сюда влез? Или с ними?» Зубов положил палец на спусковой крючок, медленно чуть согнул ногу в колене.

Милиционер оказался на траектории полета пули. Он шел и от страха — а может, у них по инструкции так положено? — громко орал:

— Стоять! Сдавайся! Выходи с поднятыми руками! Быстро!

Хлопнул выстрел, милиционер замер. Зубов нажал на курок второй раз, третий. Автомат из рук мента выпал, голова наклонилась вперед, фуражка слетела. Вслед за фуражкой он медленно повалился и сам.

Зубов все делал автоматически. Что будет дальше, он даже не думал. Желание победить и выжить — единственное, что держалось в мозгу.

Приподнявшись, отполз к сосне и, опершись спиной о ствол, медленно поднялся. Только сейчас он заметил машину. На углу сада, недалеко от дороги, стоял «жигуленок» ГАИ с мигалками на крыше. У раскрытой водительской двери стоял милиционер и что-то говорил по рации.

Труба. Подмогу вызывает, не уйти. Все, отпрыгался. И все-таки надо попробовать.

С трудом подняв карабин одной рукой, Зубов прижал его к стволу дерева и, прицелившись, выстрелил в милиционера. Карабин дернулся, прицел сбился. Зато мент бросил рацию и встал у открытой двери с пистолетом, лицом к лесу. Прицеливаясь по новой, Костя знал, что не попадет, но другого выхода не было. Выстрел, другой, третий.

Видимо, где-то рядом взвизгнула пуля или мент просто испугался. Он прыгнул в машину и, захлопнув дверцу, сдал с разворотом назад, потом вперед. Нажав на курок в очередной раз, Зубов увидел, как рассыпалось заднее стекло «Жигулей».

Машина с воем выскочила на асфальт и, стремительно набирая скорость, рванула в сторону города.

Нажав на курок в очередной раз, Костя услышал щелчок. Все патроны кончились. Теперь эта палка бесполезна. Бросив карабин, осмотрелся. Ружье лежало в двух шагах.

Карабин пришлось поднять и использовать как костыль. Первым делом Костя добрался до валежины, где лежал рюкзак. Вытащил из кармана пакет с бинтом. Снял штаны. В бедре пулевое отверстие.

Рана сквозная. Вся нога залита кровью. Весь в дырах. Здорово зацепили. Взгляд упал на ствол сосны. На уровне головы кора срезана и сделаны желобки для подсочки. Тоже раны.

Раны на соснах. Люди собирали смолу. Надрезы сделаны не только с одной стороны, а есть и с четырех. Смола висит капельками. И раны не затягиваются. Деревья обезображены, изуродованы. Шарашка, собиравшая смолу, давно развалилась. А на теле могучих сосен все еще торчат металлические воронки. Как застрявшие пули.

Кровь из раны сочилась не останавливаясь. Наложив на выходное рваное отверстие прорезиненную упаковку, несколько раз обмотал бинтом. Бинт тут же промок от крови. Достав полиэтиленовый мешок из-под продуктов, Зубов вытащил газету, промочил ее слюной, наложил поверх бинта на рану, сверху прижал полиэтиленовым пакетом. Затем все это обмотал бинтом. Одной рукой получалось плохо, а завязать узел оказалось равносильно подвигу.

Левая рука не слушалась совсем. Тупая боль в предплечье, выше рука не чувствовалась вовсе, как будто ее и не было. Костя снял сапог. Размотал портянку, тут же обмотал ею и остатками полиэтилена руку выше локтя и, достав заячьи веревки из кармана рюкзака, завязал повязку на узел с десятого раза.

Заячьи веревки. Наверно, и не все охотники знают, что это такое. Методика охоты у всех разная. И понятия, естественно, тоже свои. Взяв зайца, Зубов всегда обдирал его в лесу. Во-первых, пока зверь теплый, шкура снимается лучше. Во-вторых, таскать лишний вес с собой чувствительно. Лишний килограмм на ходовой охоте, да и на любой другой, к вечеру чувствуется основательно.

Ну и еще один немаловажный фактор. Где дома ободрать зайца?

На кухне? На лестничной клетке? Самое подходящее место — ванная. Но там тесно и неудобно. А ко всему прочему еще и внешний вид. Зрелище не для слабонервных — вид ванны после разделки зайца. Вроде и зверек небольшой, а крови… Измазать можно все, поэтому лучше обдирать в лесу.

Веревками привязывают зайца к двум сучкам за задние лапы. И за пятнадцать минут превращают зайца в полуторакилограммовый кусок мяса.