Стремление убивать - Марина Андреевна Юденич

Нет!

Это я когда-то переступал через себя и исполнял. А он так жил. Как дышал. Как пил свое любимое виски. Растил детей. Заботился о родителях. И любил друзей.

А раз так, очертя голову кинулся меня спасать. Но по простоте своей спасение видел в одном — скорой и добротной медицинской помощи. Я пытался втолковать, что давно не верю врачам, многократно обманут, разочаровался в лучших из них. В ответ он крикнул уже на ходу: «Я приведу самого лучшего!» — и скрылся за дверью. «Где деньги, Зин?» — заорал я ему из Высоцкого.

Но было поздно.

Дальнейшее каждый может оценить в полной мере, потому что всем нам, включая самого доктора, хорошо известно, чего стоит попасть к нему на прием. В прямом и в переносном смысле. Думаю, парень прорвался исключительно потому, что ничего этого не знал. И вообще такое по плечу только очень наивному, убежденному в своей правоте, дремучему провинциалу.

Вот, собственно, и все.

Теперь я снова думаю о том, как избавиться от Ирины, но милицейских сирен пока не боюсь. И мне действительно чуть-чуть полегчало.

— Благодарю вас. Звучит обнадеживающе. Что ж, как договорились, давайте теперь думать вместе.

— Давайте! У меня, кстати, уже есть одна идея. Но прежде позвольте задать вопрос.

— Позволяю.

— Спасибо, Вадим, обязательно воспользуюсь вашим разрешением, но сначала я хотела спросить нашего доктора.

— Да?

— Вы можете как-то объяснить поведение женщины.? Я имею в виду Ирину. Она что же — просто расчетливая дрянь, которая отказалась от человека, как только дела его пошатнулись?

— Пошатнулись? Вы слишком добры, Юлия!

— Ну хорошо, рухнули, развалились. Кстати, я не так уж добра и вас не жалею. По отношению к ней вы вели себя, мягко говоря… Сами знаете. Но ведь она терпела? Понимаю, терпение не безгранично. Но что же, прикажете поверить, что оно кончилось именно в тот момент, когда кончились… деньги? Никогда не поверю! И почему она на самом деле не прогонит его окончательно, навсегда? Чего ждет? Или правда — наслаждается местью? Может, у нее тоже своего рода болезнь, проблемы с психикой? Вы ведь думали над этими вопросами?

— Разумеется, думал. И знаю ответы. Правда, я не планировал… хм, а вернее, хотел настоятельно вас просить и даже требовать соблюдения одного условия.

Вот оно.

Будьте внимательны! Сейчас я скажу очень важную вещь.

Итак.

В ходе обсуждения мы должны исходить из того, что каждый в своем решении прав.

Это непреложная истина! Аксиома! Мы — команда единомышленников. Друзей. Позиция друга не обсуждается. Она принимается и становится позицией каждого.

Нас не должны интересовать причины, побудившие того или иного человека, нам совершенно незнакомого, чужого, постороннего, совершить поступок или поступки, которые заставили нашего друга страдать.

Нам не интересно, что чувствовал этот человек. Для нас не имеет никакого значения, здоров он или болен. Счастлив или страдает. Он встал на пути нашего друга. Друг страдает, жизнь его в опасности!

Мы должны немедленно прийти ему на помощь. Обязаны. Кроме нас, этого не сделает никто.

Хозяин преобразился.

Вернее, удивительным образом преобразился его голос. Снова, как и в прошлый раз, он полностью заполнил пространство, проник в потаенные глубины сознания и пульсировал там, заставляя сердца сбиваться с привычного ритма, биться в такт завораживающей речи.

Однако теперь все произошло так быстро, что никто из гостей ничего не заметил.

В какой-то момент люди вдруг впали в странное оцепенение, отчего обрели сходство с бесстрастными манекенами.

Жуткими, как ночной кошмар, были манекены.

Сумасшедший умелец изготовил их из человеческой плоти и, беснуясь в дьявольском кураже, наделил способностью слушать.

Только слушать.

И манекены завороженно слушали, ловя на лету каждое слово, гулко падающее в пространство, а поймав, жадно впитывали все без остатка.

Тем временем голос медленно затухал.

Прокатившись по комнате последним, слабеющим раскатом, он плавно перелился в обычную неторопливую речь невысокого сухопарого мужчины, возраст которого на первый взгляд не поддавался исчислению. Ему могло быть и тридцать с небольшим, и пятьдесят без малого.

Встречаются иногда такие люди.

Гости, так ничего и не заметив, возвратились к жизни. При этом все они испытали легкое смущение. Каждому казалось, что на секунду — не более — он непозволительно расслабился и пропустил всего несколько слов из речи Хозяина, полностью, однако, усвоив суть. Никто почему-то даже не попытался мысленно ее воспроизвести.

И напрасно!

На этом пути их поджидало очень любопытное открытие.

Хозяин между тем продолжал, подхватив фразу именно в том месте, где оборвал ее ради грозной проповеди:

— …тратить время на детальный разбор ситуаций. Задача, как вы помните, стоит несколько иначе…

— Ну не станем, и не надо, — неожиданно легко согласилась Юлия.

— Действительно, зачем отвлекаться? Излагайте-ка лучше вашу идею, Юля!

— Нет, в порядке исключения я все же отвечу. Потому что вопрос, оставленный без ответа, имеет неприятное обыкновение превращаться в занозу, иногда крупную, которая причиняет большие неудобства. Человек с упорством маньяка начинает думать над этим пустячным вопросом, и постепенно тот превращается в неразрешимую проблему. Что, в свою очередь, может обернуться очень скверно. Иногда заноза крохотная, поначалу вовсе не ощутимая. Но проходит время, и вдруг, причем, как правило, в самый неподходящий момент, она оживает и причиняет нестерпимую боль. Человек, естественно, не помнит, когда заноза впилась в тело. И правильно делает: что-то где-то кольнуло — такие пустяки! Он мучается догадками: что за болезнь с ним приключилась? Такая примерно картина. Посему запомните, во избежание всякого рода рецидивов, причем самых неожиданных: на вопрос, который уже прозвучал, лучше все же ответить.

— Но я не настаиваю. Заноза выскочила.

— И тем не менее. Вы позволите, Вадим?

— Сколько угодно!

— Благодарю. Итак, что же такое представляет собой эта злополучная Ирина? Расчетливая, прагматичная дрянь? Взбунтовавшаяся жертва, которая бросила все силы на то, чтобы поменяться местами с палачом? Или, наконец, несчастная женщина, которая все еще любит и не находит сил для окончательного разрыва? Ни то, ни другое, ни третье. Однако поведение объяснимо. Вам хорошо известно ее прошлое, даже прошлое ее семьи, по крайней мере самая существенная и, откровенно говоря, странная тенденция, которая отчетливо в нем прослеживается. Теперь попробуйте ответить на вопрос: чего ей более всего не хватало в жизни?

— Мужчины!

— Это верно, но лишь отчасти. Спрошу по-другому: что именно искала она в каждом мужчине, чего ждала, на что более всего надеялась?

— Любви, очевидно. Чего же еще?

— Да, любви.