Стремление убивать - Марина Андреевна Юденич

ЭПИЛОГ

Где-то, возможно, приходят на землю яркие, сияющие юной красой весны. Свежие ветры несут на крыльях живительное тепло и упоительные надежды. Полнятся светлой лазурью прозрачные небеса. И даже сосульки доживают свой век, не ведая смертельной тоски; вычурными хрустальными подвесками кажутся они теперь самим себе и всем вокруг. Хрупкими и торжественными одновременно в лучах ослепительного солнца.

Где-то, возможно, все происходит именно так, но только не в суровой северной столице.

Чахоточная весна пугливо жалась к стенам домов. Зыбкой дымкой расстилалась над бесстрастной Невой, оседая на ледяном граните набережных. Клочьями сырого тумана путалась в чугунном узоре решеток.

В такие дни — совершенно так же, как в унынии осени — город кажется призрачным.

Весенняя хмарь творит чудеса. Бледными призраками просачиваются из вечности люди и дома, улицы и целые кварталы.

Разумеется, не все.

Но крохотный антикварный магазинчик, единственная витрина которого выходила прямо на канал, был явно оттуда, из прошлого.

Огромный, старинной работы портрет в богатом, некогда роскошном, багете занимал почти всю площадь маленькой витрины, отчего казалось, что грустная красавица в черных шелках существует отнюдь не на холсте художника.

Незнакомка будто бы сидела за стеклом в глубокой задумчивости, неотрывно глядя на черные воды канала. В туманном взоре ее прекрасных глаз было столько тоски и отрешенности, что страшная мысль невольно стучалась в душу, вынырнув откуда-то из сумрачных глубин бессознательного потока.

«Боже правый! — трепеща, шептала душа. — Не в этих ли холодных водах обрела печальная женщина последний приют?»

Возможно, что эта, а быть может, совсем иная мысль заставила другую женщину, остановившуюся возле витрины, вздрогнуть и испуганно оглянуться на ледяную воду канала.

Впрочем, уже в следующую минуту она решительно взялась за тяжелую ручку двери, ведущей в магазин.

В лицо немедленно пахнуло старой пылью.

Над головой слабо звякнул невидимый колокольчик, извещая о том, что в лавке — гостья.

Хозяин, поднявшийся ей навстречу из-за прилавка, при желании легко мог прикинуться одной из диковинных вещиц, выставленных на продажу. Был он так же стар, запылен и тих. Хотя хранил, надо полагать, в памяти сотни самых замечательных историй.

Впрочем, истинные антиквары молчаливы.

Этот был из таковских.

Он не проронил ни слова, пока гостья — совсем молодая женщина, с лицом красивым и тонким, но сильно осунувшимся, как после тяжелой болезни — аккуратно доставала из сумки плоскую коробку, обтянутую тонкой зеленой кожей.

Старому антиквару достаточно было беглого взгляда, чтобы понять, что это за коробка. В такие некогда укладывали самые изысканные украшения — творения русского ювелира Морозова.

Сердце торговца вечностью дрогнуло в предчувствии редкой удачи.

Такие случаются порой в жизни антикваров, но далеко не всех.

Позже о них слагают легенды, которые долго гуляют по свету, будоража воображение менее удачливых коллег.

Впрочем, нынешнее содержимое коробки к моро-зовским бриллиантам могло не иметь ни малейшего отношения.

И даже, вероятнее всего, не имело.

Посему старик ничем не выдал своего волнения.

И только когда бледная женщина, бережно прикасаясь к старинной коже тонкими, почти прозрачными пальцами, открыла наконец крышку, не сдержал потрясенного возгласа:

— Свадебный гарнитур княгини Кочубей!

— Она была еще графиней Богарне.

— Да-да, разумеется. Это был свадебный подарок князя. Уникальная, бесценная вещь…

— Я знаю. Но нам сейчас очень нужны деньги.

— Что? Деньги? Ну разумеется… О деньгах можете не беспокоиться. Вещь стоит очень больших денег. Уверяю вас. Очень больших. Но скажите, Бога ради, откуда у вас это сокровище?! Долгое время оно считалось утраченным. Кто вы? — Старик впервые пристально взглянул на женщину.

— Можете не сомневаться, оно принадлежит мне на законных основаниях… То есть никакого формального нарушения закона…

— Господь с вами! Я — не об этом. Судьба таких вещей прослеживается очень внимательно, и если бы на самом деле имел место криминал, я — да что там я! — каждый уважающий себя специалист в нашем деле знал бы об этом досконально. Говорю же вам: гарнитур считался утраченным еще на заре минувшего века.

— А… вот что? Я… Ко мне эта вещь попала случайно, совершенно случайно. В этом смысле у меня нет никаких прав. Да, случайно… Именно так…

Через полчаса женщина покинула призрачную лавку.

Старик антиквар обещал известить ее тотчас, как только найдется покупатель.

Она оставила визитную карточку, которую антиквар изучил самым внимательным образом, едва только силуэт незнакомки растворился в сыром тумане набережной.

Ничего заслуживающего внимания и дающего хоть какую-нибудь зацепку для предположений он не обнаружил, но, несмотря на это, был потрясен.

Некоторое время старик сидел за своим прилавком, не в силах пошевелиться, и ошалело перечитывал несколько слов, отпечатанных на клочке картона.

«Климовский районный детский дом» — значилось на карточке.

А строчкой ниже: «Юлия Александровна Егорушкина. Директор».

пос. Николина Гора — о. Маврикий

июнь — декабрь 2000 года

Larisa_F