Кукуют кукушки - Юрий Олиферович Збанацкий

class="p1">Подать человеку руку значительно легче, чем поднять ее на человека. Подавая руку, выказывают тем самым миролюбие и доброжелательность. В этом никто никогда не видел ничего недостойного и плохого. И Харитон, не задумываясь, подал Льву свою правую руку. А то, что произошло дальше, показалось дурным сном. Подал руку — и мгновенно взлетел вверх ногами, а потом распластался лягушкой на земле, ткнувшись в нее носом. Даже не заметил, как это случилось, не успел почувствовать ни боль, ни обиду. Лютая ярость завладела сердцем, охватила все его существо, словно какая-то пружина развернулась в нем. В один миг Харитон оказался на ногах. И хотя Лев — маленькие глазки его светились лукавой победной улыбкой — больше не просил его бить, Харитон бросился на него тигром, занеся над головой крепко сжатые кулаки.

Это, видно, был тот самый удар, которого требовал Лев Заяц в самом начале. Но удар не достиг цели, потому что рука Харитона, мгновенно вывернутая, оказалась за его же плечами, а сам Харитон, резко крутанувшись на месте, вновь распластался на земле, вновь вспахал ее носом и уже не пытался быстро подняться. Поняв, что его ни за что ни про что избили, поиздевались над ним, он уткнулся лицом в ладони и заплакал от бессилия и обиды.

— Так я и знал, — раздался над ним разочарованный голос Льва Зайца. — Просят научить, а когда отведают, понюхают, что такое самбо, — сразу хныкать…

Возле Харитона металась растерянная, сбитая с толку Ляна.

— Харитон! Ну что ты! Неужели так больно? Ты же мужчина! Должен быть сильным, должен понять, что самбо — это не шутка!

Даже слезы слышались в ее голосе, а Харитону чудилась насмешка, причины которой он никак не мог уловить. Всего мог ждать от Ляны, но такого надругательства, такой обиды не ожидал… Ей было мало того, что сама каждый день донимала его чем могла, так она еще и Зайца натравила, чтобы тот бил и сшибал с ног на землю. И все это для того, чтобы завтра в школе осмеять Харитона перед ребятами.

Растерянные, виновато стояли над распростертым на земле Харитоном оба учителя самбо. Они уже сообразили, что их метод обучения оказался негодным. Харитон же постепенно успокаивался, черствел сердцем, преисполнялся решимости и гнева. И как раз в тот момент, когда Лев Заяц натягивал на плечи свою лоснящуюся курточку и брался за портфель, поднялся Харитон. Молча вытер кулаком глаза, собрал свои вещи и, не взглянув на «учителей», пошатываясь, пошел из парка. Вслед ему с укором и пренебрежением смотрел Лев Заяц — не думал он, что его первый ученик окажется таким неблагодарным. А Ляна просто не знала, как ей быть, — мальчишки направились в разные стороны, а она бросалась то за одним, то за другим и уговаривала:

— Ну мальчики, да что же это такое? Разве так можно? Ну, вышло немножко не так, ведь не все же получается с первой попытки! Так зачем же обижаться?

Но они не слушали ее.

VI

Над городом навис белый, густо-молочный туман. Вначале Харитон этого даже и не заметил. В осеннюю пору иной раз и лунный свет окрашивает так ночную тьму. Да и вообще ему было не до того, чтобы присматриваться к туманам: голова горем затуманена.

Весь вечер в доме стояла тишина — дядя Вадим в Москве, тетя Клава вернулась домой поздно, у нее было какое-то важное собрание. Ляна понимала, что не следует беспокоить братишку, — поняла это сразу, как только пришла домой. Харитон появился раньше и успел забаррикадироваться на своей верхотуре. Не отвечал на настойчивое бренчание домашнего телефона, не реагировал на стук в дверь, словом, не откликался ни на извинения, ни на уговоры, ни на обращения к его трезвому разуму. Сестрица тараторила, что, мол, не нарочно его обидела, думала доставить ему большое удовольствие, оснастить таким могучим оружием самозащиты, как самбо, и вовсе не ее вина, если так нехорошо получилось. Виноват во всем Лев Заяц, который освоив этот метод, вместо того чтобы передать его друзьям, начал носом этих доверчивых друзей вспахивать в парке клумбы…

Харитон не прислушивался к оправданиям и объяснениям. Он вспоминал неприглядное поведение Ляны начиная с того момента, когда она предательски выпустила в луга Земфиру, совершила поступок, последствия которого и привели к гибели лосенка. Вспоминал всю муштру, главенство над ним, так больно бившие по его самолюбию и унижавшие его мужское достоинство. История с самбо была той каплей, которая выплеснулась через край и положила конец терпению. Нет, напрасно оправдывается Ляна, он не верит ни одному ее слову. Ему надоели и приемы самбо, и приемы обращения вилкой и ножом, и едкие, обидные замечания насчет чавкания и хлюпания, и телефонные приказания, и утренние зарядки, и ежедневные обливания под душем… Жил он без этого в Бузинном, в Боровом. Дедушка Андрей — а он уж на что знаток всяких правил! — и тот не принуждал терзать себя в угоду никому не нужной моде. Значит, и дальше будет он, Харитон, жить по своим, а не по чужим законам и никому не позволит издеваться над собой.

Чтобы избавиться от всего этого, нужно бежать из Новотуржанска. И он убежит. Несмотря на то что ему здесь многое нравится, что так полюбился дядя Вадим, что ласкова, добра и заботлива тетя Клава. Они очень хорошие и самые родные для него люди! Все было бы хорошо, если б не Ляна, вернее не ее выходки.

Лежал и обдумывал план побега, а Ляна под дверью была взволнована другим — уж не захворал ли ее братик? Опекала, не понимая того, какую боль причиняет Харитону, — ведь ее искренние заботы он воспринимал не иначе, как глубоко замаскированное издевательство и изощренную насмешку. Ляна предлагала ему градусник, носилась с какими-то порошками, микстурой. Ох, эти девчонки, ох, эти коварные существа! И, главное, все они одинаковы. Уж на что Яриська была откровенна и дружелюбна, а в решающую минуту тоже стала на сторону своей мамочки, обидела Харитона.

Поэтому всю жизнь он будет обходить девчонок за десять верст, не попадется на их удочку!

Одно беспокоило Харитона: куда ему отправиться из Новотуржанска. В Бузинное? Там у него своя хата. В ней, правда, живут чужие люди, но как-нибудь и он бы к ним присоседился, если б не Яриська… Не хотелось ему попадать из огня да в полымя. А может быть, в Боровое? К Соловьятку? Тетка Мария такая славная женщина. Вот если бы только не дядька Марко… Не представлял себе Харитон