Маракуда - Владимир Шеменев

— Кто здесь? — командор вздрогнул: он еще никогда не сталкивался с чревовещанием, и ему стало не по себе.

«Я — это ты, а ты — это я. — произнес голос. — Два в одном. — Голос помолчал, а потом крикнул: — Эй! Смотри, они воруют твое золото!»

Гонсалес перевел взгляд на бывших друзей, собутыльников и сообщников и начал их ненавидеть за то, что они собирали его золото — золото Гонсалеса. Теперь он по-иному воспринимал все звуки, связанные с этим благородным металлом. Как-то четко и по-особенному звонко звучало каждое незначительное прикосновение, каждое касание, даже взгляд порождал шорох и шуршание.

Издав дикий рев, новоиспеченный король спрыгнул на землю, схватил трон за спинку, раскрутил и безо всякого усилия запустил в сторону копающихся в грязи солдат. Грохот падающего железа и нечеловеческий рык привлекли внимание шайки бандитов.

Солдаты, рабочие, индейцы из числа лояльных с ужасом наблюдали, как Гонсалес превращается в монстра. На глазах обезумевших соратников командор менял облик. Он рос, а вместе с ним росли его пальцы, удлиняясь и превращаясь в когти. Лицо стало похоже на обглоданный череп, кожа пожелтела и покрылась язвами, которые не могла скрыть расползающаяся по швам одежда. Рубашка мешала ему дышать, она жгла ему грудь, напоминая, что он когда-то был человеком. Командор разорвал сорочку на груди, стащил с себя камзол, панталоны, сбросил сапоги. Всё, кинув на землю, втоптал в болотную грязь.

Гонсалес был страшен и мерзок: голый, с выпученными ребрами, покрытый язвами и трупными пятнами. Вместо рук — что-то похожее на грабли, вместо ног — какие-то ходули. Единственное, что сохранилось неизменным, это сознание Мозг посылал команды, порождая нестерпимое желание защищать свое золото.

Раздав оплеухи, от которых несколько солдат полетели вслед за троном, Гонсалес двинулся по озеру. Громыхнувший ружейный залп, по мнению бандитов, должен был прервать его движение, превратив командора в решето. Но когда пороховой дым рассеялся, все замерли от увиденного. Гонсалес был цел и невредим, как будто в него никто и не стрелял.

— Это всё моё! — крикнул Гонсалес, и ему ответил дружный вопль ужаса, обуявший солдат. — Убейте всех! — Он обвел озеро рукой, и вслед за этим раздалось смачное хлюпанье тины и чавканье подсыхающей грязи. Сначала появились головы, потом плечи, а потом сами утопленники — верная гвардия короля смерти. Словно из преисподней, один за другим стали возникать мертвецы, начиная настоящую бойню. Крики ужаса, рычание, хруст костей и стрельба на какое-то мгновенье вытеснили все звуки, включая зарождающийся гул вулкана.

Через полчаса всё стихло, мертвецы разбрелись, пожирая трупы, а Гонсалес вспомнил, что в лагере у него осталось неотложное дело.

Вулкан просыпается

Из недр земли ударили грязевые гейзеры, плюясь и брызгаясь липкой раскаленной слюной. На темной поверхности озера появились тонки красные нити, которые росли, превращаясь в огненные ручьи, а ручьи — в пылающие реки. Это проснулся вулкан. Он с гротом выбрасывал в небо огненные болиды, вслед за которыми поднимались желтые клубы серы. Вся поверхность озера представляла собой мириады огненных трещин, из которых вытекала, переливаясь через край, мерцающая лава. Пепел и едкий дым заполнили воздух, не давая дышать.

Жар от лавы нагрел ил, и тот каменел на глазах, превращаясь в непробиваемый бетон. С хрустом, подобным горному обвалу, по кругу пробежала трещина, отсекая бандитов от берега. Все, кто еще сохранил человеческий облик, в панике бросились к ней, пытаясь с ходу перепрыгнуть через расходящуюся расщелину, из которой вылетали снопы искр.

Неудачное бегство профессора Рошеля

Рошель бойко прошел через склад и остановился возле огромного ящика с надписью «Динамит» и нарисованным черепом с костями. Инженер преобразился: не осталось и следа от той лихорадки, которая мучила его два часа назад. Одет он был в летный комбинезон: кожаные куртку и штаны, горные ботинки и шлем пилота. Рука в лайковой перчатке сжимала тяжелый саквояж из желтой кожи. Рошель поставил саквояж на пол, нагнулся и вытащил из-под ящика заранее приготовленную монтировку. Противный скрип вылезающих гвоздей абсолютно не беспокоил его. Профессор знал, что все, кто видел, как взорвалась плотина, не дожидаясь, когда полностью сойдет вода, кинулись собирать золото.

А он, вместо того чтобы бежать с ними, спокойно пошел на склад, где в заветном месте хранилось всё, что он успел припрятать за первые пару дней. Разломав ящик, Рошель откинул боковые стенки в виде сколоченных щитов и сдернул брезент. Перед ним стоял геликоптер — этакий рамный дельтаплан, у которого мотор располагался за спиной пилота, а винт прямо над головой.

Инженер переставил саквояж с пола в кабину. Взялся за поручни, забрался в геликоптер и уселся в кресло. Поерзал немного, устраиваясь поудобней, пощелкал переключателями, выжал сцепление, запуская двигатель. Он знал, что машина заправлена и горючего хватит, чтобы дотянуть до католической миссии Святого Иакова на Риу-Бранку. Там его будет ждать катер, который и довезет его до Манауса, а оттуда прямиком в Париж.

Винт раскрутился.

Поток воздуха сорвал заранее подрезанную палатку и откинул в сторону, открывая небо для взлета. Винт набрал обороты — и геликоптер пополз вверх, поднимаясь над лагерем. Радостный профессор высунулся из кабины, поднял руку и помахал, как бы прощаясь со всеми сразу.

— Адью, идиоты! Встретимся в другой жизни! — Рошель опустил руки на рычаги. Напоследок он решил пройти вдоль берега, чтобы еще раз посмотреть, в какую авантюру он вляпался.

Внизу, среди дыма и языков пламени, профессор увидел монстра, похожего на мумию. Уродище бродило по озеру в окружении толпы мертвецов и убивало всех, кто попадался на его пути. Рошель усмехнулся и надавил на рычаг, разворачивая конструкцию в бок. Он взяла курс на темные горы, не заметив, что стая изумрудных колибри пристроилась следом за тарахтящей этажеркой.

Внизу, под ногами профессора, проплыл перевал и «три сестры», переставшие плакать. Он повернул голову, с удивлением рассматривая пересохшие водопады. Слёз не было, они больше не текли по камням, и ничто не питало Священное озеро. Еще раз поздравил себя с тем, что сделал правильный выбор, решившись на побег с применением авиации.

Первая колибри, весело насвистывая, села на саквояж между ног у Рошеля. Он покосился на нее и ничего не сказал. Профессор Рошель знал, что колибри весит чуть меньше двух граммов и один незваный попутчик никак не сможет повлиять на скорость и высоту, набранную французом. «Даже сотня таких,