Илийка. Не смолкает прибой - Анастасия Антоновна Зорич

к машинисту, поднимавшемуся по лестничке в кабину, и спросила, не видел ли он приехавшего из Новороссийска крановщика с сыном. Тот ответил, что приезжего он видел утром, а после обеда крановщик придет читать им лекцию о новых механизмах и расскажет о своей работе.

Они продолжали поиски Вити, но его нигде не было. Оля знала в порту место, где причалы были настолько изуродованы бомбежкой, что их еще не брались ремонтировать. Около этих причалов мальчишки обычно купались. Но Вити и здесь не оказалось.

Когда ребята уже потеряли надежду его разыскать, они вдруг услышали откуда-то снизу голос:

— Эй, Оля, давай сюда!

Можно было подумать, что он идет со дна моря.

— Ой, кто там? — спросил Миша и удивленно посмотрел на настил у себя под ногами.

— Сейчас увидишь, — ответила Оля и побежала в угол причала. Там она спустилась к воде, и держась за бревно, пошла по железной перекладине туда, откуда доносился голос.

— Здесь очень удобно идти, — сказала, она, вернувшись за Мишей. — Ну, спускай ногу. Слезай!

— А если я сорвусь? — Миша оттягивал время, со страхом поглядывая вниз, в воду, и зная, что ему все равно придется покориться.

— Выплывешь!

— Ой, я…

— Без «ой». Слезай! — прикрикнула она. Миша лег на живот и спустил вниз ноги.

— Если я утону, ты отвечаешь, — предупредил он.

— Ладно! Ты уже плаваешь, как рыба.

По перекладине они пробрались туда, где, ближе к воде, шла вторая поперечная перекладина и можно было забраться под причал к Вите. Оля по голосу его сразу узнала.

Лучи солнца, проникая через щели настила, золотыми огоньками ложились на воду, и от этого в полутьме под причалом она становилась еще более черной. Огоньки отсвечивали на щербатых сваях, двигались по ним, и казалось, что сваи раскачиваются, раскачиваются водоросли на них, как волосы русалки, раскачиваются наросты ракушек, блестящих, как кусочки антрацита. А на самом деле покачивалась только вода под причалом, потому что через гавань далеко-далеко прошел буксир. Вода приливала с тихим плеском и отливала, расчесывая длинные волосы на сваях.

Оля взглянула на Мишу. Ему тоже должно правиться. Здесь так необычно, таинственно и так остро пахнет морем. Но Миша сказал:

— А вдруг тут есть змеи?!

— И крокодилы, — с досадой сказала Оля. Миша не очень искренне рассмеялся.

— Не шумите, — предупредил Витя, когда они подобрались поближе. Он сидел, как воробей, на жердочке и смотрел в воду.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала Оля.

— Выслеживаю спрута, — ответил он.

Миша в страхе схватил Олю за руку и едва не потерял равновесия. Витя удержал его за плечо.

— Мой брат Миша, — сказала Оля. — Да… Так спруты в Черном море не водятся. Вода мало соленая для них, — авторитетно продолжала она. — И вообще, откуда ему тут взяться? Никакого спрута под причалом нет, и можно не шептаться.

— Он мог к корпусу судна прилепиться, или в балластную цистерну попасть. Вот и приволокли его, — тихо высказал свои предположения Витя, точно боясь, что спрут его услышит.

До рези в глазах всматриваясь в море, все трое не очень громко заспорили — может или не может тут быть спрут.

— Ой, вон он, вон! — закричал Миша, указывая на светлую полосу в воде. Как раз в том месте, куда из проломанной балки падал сноп света, что-то зашевелилось. На дне этой светлой полосы были хорошо видны камни в из-за них выплывало что-то грязно-серое с круглыми глазами.

— Спрут, — радостно шепнул Витя. — Ну, что я говорил! Вот мы его и выследили!

— Он присасывается к человеку и выпивает кровь? — спросил Миша, передергиваясь от страха и отвращения. Ведь всего несколько минут назад он едва не свалился в воду. На него бы сразу набросился спрут!..

— Это самая обыкновенная медуза, только цвета непонятного, — насмешливо сказала Оля. Ей еще раньше хотелось, чтобы Витин спрут оказался медузой. А то у него уж слишком много преимуществ: и плавает хорошо, и знает много.

Но Витя нe собирался отказываться от своих замыслов. Он уже представлял себе, как будет держать спрута в бочке, производить над ним опыты и показывать ребятам. Правда, бочки пока нет, но был бы спрут…

Между тем, Оля сказала, что нырнет и докажет — это медуза.

— Ой, не надо, не надо! — воскликнул Миша. — Он присосется к тебе… утащит.

Но она собралась прыгать. Раз деда сказал, что спрутов в Черном море не бывает, значит, их нет. Это во-первых. А во-вторых, медуза спокойно уплывет, а Мишку потом не уговоришь в море влезть — будет бояться.

— Еще чего не хватало, — проговорил Витя, — чтоб ты за моим спрутом в воду лезла.

Он снял рубашку. Однако перед тем как отправиться на охоту за спрутом, Витя просил «в случае чего» вдвоем тянуть его наверх.

— Все сделаем, будь спокоен, — произнес Миша таким тоном, точно тот шел на верную гибель и только для приличия говорил о возможности спасения.

Чтобы не замутить воду и не вспугнуть спрута, Витя медленно скользил по свае вниз. Между тем, спрут, пошевеливая студенистым телом, стал наискось подплывать к Витиным ногам. Витя вытянулся и, не выпуская сваи, спустился еще ниже и протянул руку к спруту. Но тот на такую крупную добычу не торопился набрасываться. Перекосив тело в другую сторону, он плыл в темную часть моря, куда не проникал солнечный свет. Хотел, очевидно, с другой стороны подобраться. Но Витя, по-видимому, ничего этого не замечал.

— Витя, назад! — завопил Миша.

— А ты, Мишка, не ори, ты не в поле… Хватай его, а то уйдет! — воскликнула Оля, с интересом наблюдающая за охотой под водой. Внезапно Витя отделился от сваи, сделал несколько резких толчков и, обхватив спрута, прижал к себе. Потом все скрылось в белой пене — Витя с силой заработал ногами, направляясь из-под причала к лесенке.

Миша и Оля, насколько позволял неудобный путь по перекладинам, поспешили туда.

— Вот, получайте! — крикнул Витя, выбираясь из воды.

Он швырнул сероватое студенистое тело на причал. Оно оказалось огромной медузой. Кусочки угля (очевидно, она побывала возле угольного причала), прилипшие к ней, на расстоянии казались глазами. По краям тянулась кружевная полоса. Не то сердечко, не то цветок был вырезан посередине. Полукруглой шапочкой оканчивалась вверху медуза, а внизу у нее висели студенистые отростки, которые Витя издали принял за щупальцы.

Это была самая обыкновенная медуза, и Оля и Витя потеряли к ней интерес. Только Миша, присев на корточки, начал разглядывать ее.

Витя спустился к воде, вымыл себе грудь и руки, чтобы кожу не жгло от прикосновения медузы. Затем вернулся к