Илийка. Не смолкает прибой - Анастасия Антоновна Зорич

Они едва удержали равновесие, потому что плот ударился о что-то твердое. Мокрая, холодная, покрытая скользкой морской травой стена поднималась вверх. Придерживаясь за нее, они двигались дальше, отыскивая место, где можно было бы высадиться. Не мог же наврать Кешка Быстров. Он о себе все рассказал, и потом Оля помогла ему спрятаться на судне, которое шло в Ростов. Кеша Быстров отправился туда к своей тетке-врачу, вернувшейся с фронта.

Внезапно стена кончилась, и плот пристал к пологому камню. Ребята осторожно выбрались на него. Дальше Оля нащупала узкий коридор. Теперь сомнений не было — они у входа, о котором говорил Кешка Быстров.

— Ты подожди тут, пока я вернусь с Витей, — сказала Оля.

— Подождать… Тут так… холодно. — Миша, помня уговор с Олей, не сказал — страшно.

— Ничего, я скоро вернусь! — Оля оттолкнула плот.

Оставшись один, Миша сел спиной к коридору, чтобы сразу видеть, когда появится Оля. От морской травы пахло йодом и солью. Мише казалось, что трава шевелится. Наверное, здесь жили крабы. Сидя на корточках, он весь сжался, стараясь занять поменьше места. А вдруг, когда те двое усядутся, плот не выдержит и поломается? Что тогда? Навсегда здесь остаться? Или вдруг появится Славка или другие мальчишки и утащат его… Потом припомнилась утренняя охота на спрута. Там спрут оказался медузой, а здесь живет настоящий! Он, Миша, сам читал — они любят сидеть в камнях по таким вот темным местам. Много Оля знает: «Не водятся в Черном море!» А этот взял да и завелся! Сидит сейчас, выжидает минутку, чтоб схватить… Миша отодвинулся от воды, но не очень далеко. Кто его знает, что там позади, в этих погребах… И еще змеи могут быть. До чего ж плохо сидеть в темноте под землей, да еще в незнакомом месте. И зачем он не послушался бабушки, почему не остался около дома?! И во всем виновата эта противная Олька, сама как мальчишка. Да что там, хуже мальчишки! Утром чуть-чуть не утопила, теперь бросила рядом со спрутами… Сколько всего пришлось перетерпеть за один только день! Мало ли что она ещё надумает. Вот возьмёт и убежит с Витькой в кино, а его оставит…

Вдруг стало совсем темно, померк даже тот слабый свет, который падал из входа. Потом опять посветлело. Это плот вошел в пещеру.

— Ура! — закричал Миша и вскочил, позабыв о своих страхах. Он уже не жалел, что отправился с Олей искать шлюпку. Нет, все это так интересно…

— Миша, ну-ка подай еще голос, — закричал Витя. — На голос легче править, а то со света ничего не разобрать.

— Сюда, влево поверните! Справа от вас тот железный прутище из воды торчит, — радостно командовал Миша. — Теперь хорошо! Ну, еще немного. — Он протянул руку и помог причалить.

Зажгли свечу. Плот вытащили на камень и поставили ребром.

Впереди был узкий коридор, но Мише очень не хотелось в него входить. Первым он, конечно, не пойдет, но и последним идти не стоит, вдруг сзади нападет кто-нибудь? Миша занял место между сестрой и Витей.

Прежде чем двинуться в глубь коридора, Витя сказал:

— В книжках всегда пишется, что, когда люди идут по таким темным и незнакомым местам, они обязательно должны заблудиться…

— Мало ли какие есть книжки. Зачем ты все это рассказываешь? Зачем в темноте еще пугать друг друга? — проговорил Миша.

— Рассказываю потому, что в этих книжках путешественники непременно теряли завтраки и спички, гасла свеча, и они почти, что умирали голодной смертью, — пояснил Витя.

Оля рассмеялась и сказала, что с ними этого не случится, у них нет завтрака, а спички надо на всякий случай разделить между ней и Витей. Каждому дать терку. Свечку пусть несет Миша. Кроме того, она берётся делать на стене отметки, тогда уж никто не заблудится.

— Как жаль, что мы не пообедали и ничего не взяли с собой поесть, — вдруг сказал Миша. — Я, так и быть, сейчас даже съел бы этот противный гоголь-моголь.

— Хватит разговоров. Пошли! — скомандовал Витя. Коридор, по которому они двигались, привёл их к спадавшим вниз ступеням. Дальше он становился поуже, а еще шагов через двадцать разветвлялся. Один, более широкий, проход уходил влево, другой поворачивал вправо. Ребята остановились, обсуждая, куда идти. Миша предложил повернуть влево — все-таки лучше идти широким коридором. Но Витя опустил свечу, осмотрел землю и в одном и в другом коридоре.

— Пойдем вправо, по узкому, — сказал он поднимаясь. — Видите, влево никто не ходил. Вон камень лежит, его бы столкнули с дороги. Значит, там ход завален.

Они снова двинулись вперед, но через некоторое время Миша сказал:

— Я хочу, есть и потому не могу идти. И пить я тоже хочу.

— Мы хотим не меньше тебя, — ответила Оля и пошла быстрее.

Вдруг они наткнулись на гладкую стену. Коридор резко сворачивал и образовывал глубокую нишу. В нише стоял сложенный из ракушечника стол, рядом — ворох морской травы, прикрытый камышовой циновкой. На столе, покрытом газетой, рядом со сломанной алюминиевой ложкой, стояли консервная банка с ручкой из проволоки и бутыль с водой. Оля с удивлением заметила на другом камне мыло и мочалку. Очевидно, хозяин «квартиры» был человек аккуратный и чистоплотный.

На стене был прибит большой красочный плакат — матрос морской пехоты, увешанный гранатами, подрывает кирпичную стену, за которой притаились гитлеровцы. Под ним, очевидно, гвоздем было нацарапано печатными буквами: «Вот это чиловек».

Вдруг помещение осветилось. Из бокового входа появился мальчик лет шестнадцати с чёрными курчавыми волосами. Он был одет в хорошие синие брюки и кремовую шелковую рубаху. В руках мальчик держал небольшую керосиновую лампу.

Он вплотную подошел к Вите и резко сказал:

— Какого черта вы явились сюда?

— А вежливей ты разговаривать не умеешь? — насмешливо спросил Витя.

— Вам приглашения на дом я не посылал. Чего вы сюда явились?

— А кто ты такой? — спросил Витя.

— Это и есть Слава! — сказала Оля и подошла ближе.

— Чего ты их сюда привела? — обратился к ней Слава.

— Дело есть, — ответила она.

Миша увидел, что встреча протекает более или менее мирно, уселся на ящик, служивший, очевидно, стулом, и прислонился к стене. Он устал. Ныли колени, руки, обожженные солнцем, болели. К горлу от голода подступала тошнота.

— Какое дело? — подозрительно спросил Слава и поставил лампу на стол.

Оля ответила: у них пропала шлюпка. Они не думают, что ее взял Слава или его