Кукуют кукушки - Юрий Олиферович Збанацкий

Из душевой Харитон вышел обновленным и, главное, почти привыкшим к новой обстановке. Ему сразу понравился и душ по-новотуржански, и вся здешняя атмосфера. Он чувствовал, что попал домой и жить ему здесь будет не так уж плохо.

И верно, не успел он вырядиться в чистые штаны и белоснежную майку, а Клавдия Макаровна уже воркотливо звала:

— Хлопцы, а ну скорее к столу, время подкрепиться с дороги.

Харитону показалось, что это мама Галина его зовет. Она тоже, бывало, так: «А ну, хлопче, скорей к столу…»

Не болью в сердце отозвалось это воспоминание, а тихим успокоением. И Харитон послушно двинулся на зов.

— Как-то там наша Ляночка? — уже за столом вздохнула Клавдия Макаровна.

Но никто ей не ответил.

V

Со временем Харитон понял, что колючка, не дававшая покоя его сердцу, — неуверенность в своем положении. Уехал на край света, попал в новую семью, в незнакомую среду, а сумеет ли в ней удержаться, примут ли его здесь и приспособится ли он сам к новому месту?

Все его внимание было сосредоточено на Вадиме Андреевиче. Стал он для него человеком-загадкой, и чем больше присматривался Харитон к дяде, тем непостижимее тот становился.

Еще в Боровом у Харитона сложилось свое представление о Лянином отце. Вадим Андреевич тогда был более понятен, хотя Харитон с ним ни разу не виделся, знал его только по фотографиям и рассказам Ляны. Андрей Иванович частенько с веселой улыбкой вспоминал сына:

«Тихий он у нас, как погожее лето. Как он там на заводе командует, когда дома и голоса его не было слышно, не замечалось в нем административных ноток».

Даже Ляна и та характеризовала своего папочку далеко не в его пользу. Поссорится из-за чего-нибудь с Харитоном, упрется он, как бычок на веревке, начнет возражать, а Ляна упрекает:

«И что ты за человек? Вон мой папа — не тебе чета, директор завода, не кто-нибудь, а маму слушает».

Оказывается, существует правило, по которому все мужчины должны быть покладистыми и послушными с женским полом. И поскольку Ляна принадлежала к этой половине человеческого рода, она тоже требовала от Харитона полной покорности.

Харитон был воспитан на других примерах. Он хотя и не помнил своего отца, не мог знать, слушался он мать или нет, но догадывался, что не очень-то внимал ее советам — не сидел в Бузинном, а бороздил моря и океаны.

Не слишком подчинялись бузиновские и боровские мужчины своим женам. Марко Черпак пропускал мимо ушей слова тетки Марии. Даже дядька Евмен, уж на что имел в хате неугомонного наставника в лице тетки Тоньки, а и тот хотя и молчал, но все равно все делал по-своему, а не так, как хотелось жене.

И вдруг дядя Вадим, директор завода, слушается свою жену, как ребенок! Тут было что-то не так: либо завод был не больше их зоопарка, либо директор его никуда не годился, либо жена его такая, что лучше ей молча покориться, чтоб было тихо-мирно.

Среди многих портретов в доме Андрея Ивановича почетное место принадлежало портрету Вадима. Много его фотокарточек хранилось в папках. На них он был изображен в разные годы: совсем маленьким, чуть побольше, октябренком, пионером, юным футболистом, студентом, инженером и, наконец, директором завода. И всюду был красивым, веселоглазым.

В действительности Вадим Андреевич оказался мало похожим на того, кто доверчиво, чуть весело смотрел на них с фотографий. На фото он выглядел хрупким, высоким, а на самом деле был плотным и, хоть и выше среднего роста, все же не дотянул до отца. Чернявый и черноглазый на фотографиях, в жизни оказался почти блондином с выразительными серыми, поблескивавшими синевой глазами. Умные, пытливые, они привлекали к себе, и нелегко было освободиться из-под власти их взгляда.

Это Харитон обнаружил гораздо позднее. Такие люди, как Вадим Андреевич, сразу не раскрываются, видимо, потому, что не так просты и обычны, как это может показаться вначале. Совсем иным Харитон представлял дядю Вадима по рассказам и портретам, а приехал в Боровое обыкновенный человек в сером костюме, с усталым лицом. Ни на кого не взглянув, прошел в сельский Дом культуры, туда, где стоял гроб, приблизился к нему несмело, будто со страхом, смотрел на покойного, и ни один мускул не дрогнул на его лице, ни одна слезинка не показалась на глазах.

Неожиданно опустился перед отцом на колени, склонил голову, постоял так какое-то время, затем коснулся холодной руки, опустил веки и замер. Харитон, не сводивший глаз с дяди, не мог определить, тяжело дядя переживает смерть отца или совсем безразличен. А может, просто не знает, как выразить свою боль, как вести себя в таких обстоятельствах?

Тетя Клава интересовала его меньше. Женщина как женщина, что-то было у нее общее с Ляной, а Ляну Харитон изучил предостаточно, значит — что нового он мог открыть в ее маме? Как и всякая женщина, тетя Клава не скрывала слез, она сразу закусила губу, поднесла платок к глазам, низко склонилась рядом с мужем. Наверное, так повела бы себя и Ляна, если б приехала с ними.

И в Боровом, и в Новотуржанске Харитон не спускал глаз с дяди. Прислушивался к каждому его слову, подмечал выражение лица, улавливал все, чтобы создать о нем верное представление. Еще в Боровом Харитон заподозрил, что дядя Вадим не так прост, как показался сначала. Что Вадим Андреевич был непритязательным, кое в чем скрытным, чуть ли не до стыдливости скромным человеком, это Харитон сообразил быстро. Такие люди ему нравились, но удивляло одно: среди людей подобного типа он не встречал занимающих высокие должности. В дядином характере было что-то схожее с характером Евмена, а, как известно, должность лесника невысокая и, как утверждала тетка Тонька, Евмен никогда выше и не подымется. И Харитон заподозрил, что ежели и доверили там, в Донбассе, дяде Вадиму завод, то разве что какой-нибудь никудышный. Однако в этом он не был уверен. Завод мог быть никудышным, но почему же сам министр и другие высокие начальники знают и уважают дядю Вадима? Рассказы Ляны о знакомстве с министром Харитон воспринимал как девчоночью выдумку, но то, что он сам видел в Борисполе на аэродроме, его совсем сбило с толку. Может, те дяденьки были, конечно, и не министрами, но все равно, это даже Харитону ясно — большим начальством. Кроме того, самолет… Верно, в самолетах, как имел случай убедиться Харитон,