Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

тропинки, которые вели к «квартирам» — небольшому скоплению хижин, служивших приютом проституткам. Но хоть она и понимала, насколько безнадежно ее положение, она не переставала искать и воображала, как он выскочит из-за густых зарослей можжевельников и дубов, которыми были покрыты холмы. Она не раз представляла себе эту сцену, пока мулы неторопливо шли вперед.

В то самое время, когда Надуа медленно ехала на восток вместе с дядей, Странник совещался с Глубокой Водой, Хромой Лошадью и другими членами совета племени. Они собрались вокруг костра у входа в большую известняковую пещеру, защищавшую их от северного ветра. Было слышно, как в глубине пещеры громко жалуется подругам Изнашивающая Мокасины. Было похоже, что она собирается организовать собственный набег, чтобы отомстить белым за нападение.

Семьи собрали те немногие вещи, которые удалось спасти из старого лагеря, и бежали сюда. Теперь они держались вместе — кому посчастливилось, укрылись в этой пещере и в соседней. Остальные поставили временные шалаши из кустов, шкур и одеял. Они делились едой, но ее было мало. Несколько коробок пеммикана избежали огня и по какой-то причине остались нетронутыми зверьем. Причина выяснилась, когда женщины вскрыли коробки: белые помочились туда, испортив всю еду.

Члены совета обсуждали потери. Положение было отчаянное. Их ожидала худшая часть зимы, коварная и безжалостная, будто сова в засаде над мышиной норой. В ближайшие месяцы жить станет труднее.

— Предлагаю идти на Столбовую равнину, — сказал Глубокая Вода. — Там мы сможем отыскать племя отца Странника или другие группы нокони. Они помогут нам и одолжат коней для охоты.

— Ни у кого нет коней, подходящих для охоты, — сказал Странник.

— Тогда мы должны отправиться к ближайшим поселениям и угнать лошадей у них. Они заготавливали корм, чтобы их лошадям было чем питаться зимой.

— Идите куда хотите, — сказал Странник. — Я пойду своим путем.

— На восток? — спросил Хромая Лошадь.

— Да.

Повисло молчание. Хромой Лошади говорить об этом было трудно, но все-таки проще, чем другим воинам — многие были моложе Странника и не так хорошо его знали.

— Посмотри вокруг, Странник. Это — твой народ. Они покинули свои племена, чтобы следовать за тобой. Они ушли, потому что восхищаются тобой. Они верят в твою силу, в твою магию. Они теперь нокони — странники. Ты сделал их не менее уважаемыми, чем квахади. Теперь ты им нужен. Ты не можешь покинуть их.

— Есть и другие вожди.

— Нет. Вождей осталось мало, а таких, как ты, не осталось вовсе. Среди молодежи — точно. Если ты уйдешь, эти люди сдадутся и умрут. Твоя магия сильна. Она сможет провести нас через эти испытания. Без нее их ждет только новая скорбь.

— Моя магия не защитила нас. Она не защитила даже мою собственную семью. — В его голосе звучала горечь. — Жаль, что меня не было там, когда напали техасцы.

— Ты пойдешь с нами?

Странник смотрел в огонь неподвижным взглядом, но Хромая Лошадь видел, какая буря бушует под маской невозмутимости.

— Странник, когда наши люди придут в себя, когда дети перестанут плакать от голода, терзающего их животы, когда мужчины перестанут стыдиться того, что их семьи голодают, я пойду искать ее вместе с тобой.

— Ты просишь меня сделать выбор между моей женщиной и моим народом…

— Да.

Никто больше не проронил ни слова, будто они вдвоем были наедине. Наконец, Странник тихо сказал:

— Я думал, что у меня уже более чем достаточно причин ненавидеть белых. Но все те причины, взятые вместе, не сравнятся с этой.

Сквозь бесстрастную маску Странника Хромая Лошадь видел гнев. Он струился из его черных глаз, точно огонь сигнальных костров на вершине холма в ночи. Он останется с ними.

— Мое сердце всегда рядом с твоим сердцем, брат, — сказал Хромая Лошадь. — Мы разыщем ее, сколько бы времени ни понадобилось на это.

Глава 55

Полная осенняя луна ярко блестела на черном бархате неба, выныривая из-за подсвеченных перламутрово-серых облаков и тут же снова скрываясь за ними. В ее свете заброшенный форт казался обиталищем призраков. В частоколе зияли дыры, повсюду виднелись заросли лиан. Большей части одной из стен не было — лишь обугленные пеньки остались на том месте, где разгулялся непотушенный костер. Хижины внутри форта за прошедшие годы разобрали, чтобы построить новые дома. Двор за прогнившими и упавшими воротами по грудь зарос травой.

Странник уже час сидел верхом на Вороне, разглядывая форт Паркер возле реки Навасота. Рядом терпеливо ждал Куана, а вот Хромая Лошадь начал терять терпение.

— Нужно ехать, брат. Здесь нам делать нечего. Эти стены ничего нам не расскажут и не подскажут, где ее искать. А белых вокруг больше, чем москитов вокруг застоявшегося пруда.

— Скоро поедем.

— Это здесь ты встретил маму? — спросил Куана.

— Да. На этом самом склоне. Она тогда была совсем девочкой. Голубоглазой и златовласой девочкой.

— А как нам снова ее найти?

— Не знаю. Я был уверен, что они снова привезут ее сюда, в это место. — Он не мог поверить, что ее здесь нет.

— Тут на сотни миль разбросаны сотни жилищ белых, — сказал Хромая Лошадь. — Не можем же мы объехать их все и расспрашивать, где ее искать! Мы не можем проверить каждый дом, не можем собрать людей и напасть. Их здесь слишком много. Ее вообще может не быть в этих местах.

Хромой Лошади не по душе была такая прямота, но это нужно было сказать. Он был готов следовать за Странником повсюду. Он был готов сразиться с любым врагом бок о бок с ним. Но он не мог позволить ему дурачить самого себя.

Хромая Лошадь понял, чем все закончится, еще тогда, когда обнаружил первые скопления домов на месте одиноких хижин. Остальные воины большого боевого отряда нокони разделились и отправились в набеги, но Странник упрямо продолжал двигаться на восток. Его друг и сын последовали за ним. Наконец они оказались в опасном лабиринте троп и дорог, полей и заборов, вырубленных деревьев. На холмах путеводными маяками светились далекие окна.

Здесь не было и следов кэддо или уичита, тонкава, кичива или каранкава. Как будто и не было их никогда. Как будто магия белых способна была стереть даже память о них. Если бы Странник не смотрел сейчас на форт, он бы тоже решил, что это был сон. Земля казалась совсем другой: леса были вырублены, дикие травы сменились аккуратными рядами полей.

«Ты ошибался, отец», — подумал он, вспомнив, как Железная Рубашка сказал когда-то: «Мы стареем и умираем, но земля не меняется никогда».