Тиран Рима - Саймон Скэрроу

отыскал раба, который вывел его к главному двору дворца. У входа, под аркой, охраняемой преторианцами, всё ещё толпились просители, выстраивавшиеся к столам писцов, заносящих их прошения в списки. Поблизости стояли группы сенаторов и всадников, обсуждавших дела и светские сплетни. Один из них поднял руку в приветствии, и Катон узнал Веспасиана.

- Префект Катон! - голос прозвучал бодро и по-дружески. - Рад видеть тебя снова так скоро.

- И я вас, господин.

Они пожали друг другу руки, и старший из двоих удержал локоть Катона чуть дольше, чем следовало.

- Что привело тебя сюда?

- Разногласия… в вопросах командования.

- Речь о городских когортах? Слышал, тебя назначили их префектом.

- Вот как?

- В Риме слухи бегают быстрее курьеров. А сплетни – так и вовсе мелькают, как молнии. Признаюсь, я удивился, когда услышал новость. У меня сложилось впечатление, что ты окончательно решил осесть на ферме и повесить меч на гвоздь.

- Такое было намерение. Император решил иначе.

- Что ж, жаль. Для тебя – разумеется. Но потеря одного человека – выгода для Рима. И говорю я это искренне. Ты слишком хороший воин, чтобы гнить в каком-то сельском захолустье.

- Любезно с вашей стороны, господин.

Катон слегка пошевелил рукой, и Веспасиан наконец отпустил его.

- Слушай, Катон. Раз уж ты снова в Риме, хотелось бы видеть тебя почаще. Так совпало, что я устраиваю ужин завтра вечером – небольшое собрание друзей и знакомых по политике. Некоторые тебе уже знакомы. Хорошая возможность показать себя, напомнить о себе влиятельным людям. Никогда не знаешь, когда их поддержка может пригодиться. Что скажешь?

Катону, если быть честным, меньше всего хотелось сидеть за одним столом с политиканами, но от приглашения бывшего командира было бы глупо отказаться. Тем более теперь, когда он нажил себе врага в лице Тигеллина и всей его шайки. Надо было искать покровительство в другом лагере. Он натянул вежливую улыбку.

- Для меня будет честью принять участие, господин.

- Прекрасно! Ты знаешь, где меня найти. Будь там до второй ночной стражи. Жду тебя. А теперь, если позволишь?

Веспасиан кивнул в сторону группы сенаторов, от которой только что отошёл. Пара из них, наблюдавших за разговором, обменялись с Катоном короткими кивками, после чего он развернулся и направился обратно в лагерь.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТЬ

- Каково это – снова вернуться в армию? - спросил Катон.

Солнце лишь начинало подниматься над городом, и длинные тени легли через плац, где на трёх сторонах строились солдаты городских когорт. За его спиной Макрон заканчивал последние приготовления к выходу.

- Будто и не уходил вовсе, - довольно ухмыльнулся он, поправляя ремни, чтобы те легли как можно аккуратнее поверх кольчуги. Его фалеры сверкали свежей полировкой, а кожаные лямки поблёскивали глухим блеском от смеси масла и жира, тщательно вбитой и отполированной без жалости. Надев войлочную подшлемную шапочку, он осторожно опустил на голову шлем и застегнул ремешки под подбородком. Последним он взял в руки лозовый витис – знак его центурионского звания. Взвесив узловатую палку, он с довольным видом похлопал её концом по ладони.

- Готов.

Катон отвернулся от окна своего штаба.

- Похоже на то. Полагаю, вчера вечером не обошлось без слёз?

- Петронелла у меня не из слюнтяев. Помогла собрать снаряжение, обняла, поцеловала и отпустила с миром. Она понимает, что это для меня значит. А вот Бардея... сам знаешь, как у неё глаза загораются при виде римских солдат. Стоило мне примерить всё это добро, как она ушла к себе и больше не показывалась. Ну да ладно, хватит болтать – пора за дело.

Пока Катон надевал шлем, вперёд выступил Требоний с красным поясом – знаком его звания – и аккуратно обвязал им талию, выровняв концы по бокам. Затем он помог накинуть алый плащ, расправив складки так, чтобы те красиво спадали с плеч. Отступив, он оглядел начальника критическим взглядом.

- Ну?

- Сойдёт, командир.

- Спасибо за вдохновляющий комплимент.

- Всегда к вашим услугам, господин.

Катон поднял палец в предупреждении:

- Когда-нибудь ты перегнешь палку. Твоя вольность уже граничит с неповиновением.

- Дожить бы до этого дня, командир, - невозмутимо ответил Требоний.

- Ладно, Макрон, пошли туда, где дисциплина ещё хоть чего-то стоит.

Они вышли из штаба как раз в тот момент, когда солнце показалось из-за черепичных крыш лагеря. Конские гривы на их шлемах вспыхнули огненно-красным блеском.

- Смирно! - рявкнул Лемул с позиции перед Первой когортой. - Командир прибыл!

Солдаты топнули калигами, ухватились за кромки своих поставленных щитов, затем резко прижали руки к бокам, подбородки вверх, плечи ровно. Получилось, впрочем, далеко не идеально: кто-то двигался вяло, кто-то сбивался, оставляя между собой рваные промежутки. Двое ухитрились уронить щиты – и тут же оказались под шквалом воплей взбешённых опционов.

- Боги капитолийские, - пробормотал Макрон. - Ты видел когда-нибудь такую сраную неразбериху?

Пока два офицера шли к открытой стороне плаца, по лагерю растеклась тишина. Катон выждал пару мгновений, чтобы привлечь внимание, затем глубоко вдохнул и заговорил:

- Вы все прекрасно знаете, как низко пали наши стандарты. И вы знаете, что моя главная задача – положить этому конец и сделать из вас настоящих солдат. Я не приму никаких оправданий ни от одного офицера, и не потерплю ни одного человека в строю, кто не соответствует моим требованиям. Для этого я привлёк одного из лучших строевых инструкторов во всех легионах. Он позаботится, чтобы вы стали воинами, достойными своего звания.

Катон указал на Макрона, стоявшего с широко расставленными ногами, держащего витис за спиной, обеими руками.

- Это центурион Макрон, назначенный префектом лагеря. Его власть уступает только моей. С этого дня все дисциплинарные меры, жалобы и прошения из рядов проходят только через него. Любое его решение по таким вопросам имеет мою полную и безоговорочную поддержку. Если хоть кто-то попытается обойти этот порядок и понесёт свои обиды куда-то вне когорт – будет тут же выгнан с позором и лишён денежного вознаграждения за службу.

Он сделал паузу, оглядел лица солдат.

- И, чтобы вы понимали, - продолжил Катон, - я назначен самим Цезарем. А значит, Цезарь стоит за каждым моим словом. И он, как и я, намерен, чтобы вы начали зарабатывать своё жалование и исполнять свой долг.

Он медленно окинул взглядом строй, потом кивнул Макрону:

- Теперь твоя очередь.

Макрон медленно вышел вперёд, пока не остановился посреди плаца.