Тиран Рима - Саймон Скэрроу

Он разжал руки и ткнул пальцем в массивный блок в центре плана.

- И что, по-твоему, вот это?

Север, коренастый, пухлый человек, неловко потёр ладони.

- Это тронный зал, Цезарь. Если помните, вы сами велели сделать его сердцем нового дворца.

- Сердцем? Да он размером с кроличью клетку!

- Он вдвое больше нынешнего тронного зала, Цезарь, - поспешно возразил архитектор. - Если увеличить ещё, расходы вырастут колоссально. А весь проект уже и так превышает утверждённую смету.

- К фуриям смету! - рявкнул Нерон, вскидывая руки. - Пусть ею и подавятся! Меня не занимают такие мелочи. Я требую дворец, которому весь мир будет завидовать! Здание, которое переживёт века, - памятник золотому веку, что я даровал Риму и его народу! Я хочу дворец, достойный величайших царей и принцев, лучших поэтов, писателей, музыкантов и актёров. Он должен быть неповторим, как сама моя эпоха. Пусть боги смотрят – и сами позавидуют! И ты, Север, думаешь, что подобная мечта должна ограничиваться какой-то там сметой? Ну? Что скажешь, человек? - его голос взвился, полон театрального пафоса и едва сдерживаемого гнева.

Север открыл рот, собираясь возразить, но быстро передумал. Проглотил слюну, склонил голову и смиренно произнёс.

- Как повелит Цезарь. Я переработаю чертёж в соответствии с его замыслом.

- Не только ты, - резко обернулся Нерон. - Меня столь же возмущает и масштаб парка вокруг дворца. Я хочу, чтобы он походил на поля Элизиума – утопал в зелени, был полон живностью, фруктовыми деревьями и цветами всех оттенков, а не представлял собой жалкие аллеи тополей вокруг квадратного пруда!

- Прудом это трудно назвать, Цезарь, - рискнул вставить второй архитектор, долговязый Целер. - Даже самые большие термы Рима не могут с ним сравниться.

- Если бы мне понадобилась купальня, я бы велел тебе построить купальню, Целер! - рявкнул Нерон. - Я хочу озеро! И чтобы парк тянулся на восток - до самых городских стен, от вершины Целийского холма на юге до Виминала на севере, охватывая возвышения Эсквилина посередине.

Глаза Целера округлились.

- Но, Цезарь, это займёт почти половину нынешнего города!

Нерон повернулся к нему с безмятежным выражением.

- Да. И что?

- Это потребует снести бесчисленные инсулы, виллы и мастерские, Цезарь.

- Как говорится, - сладко улыбнулся Нерон, - яичницу не приготовишь, не разбив парочку яиц. Ну же, друзья, прошу от вас лишь немного воображения. Дерзайте мечтать! Возможно, тогда ваши имена будут упоминаться рядом с моим, когда грядущие поколения будут говорить о чуде, которое мы создадим вместе.

Архитекторы молчали, переминаясь с ноги на ногу, а Нерон, раздражённо вздохнув, повернулся к остальной свите.

- Друзья мои, Северу и Целеру явно не хватает вдохновения. Но ведь здесь собрались лучшие умы и самые изысканные вкусы Рима! Посмотрим, что мы сможем придумать, чтобы разжечь их воображение.

Он поманил пальцем, и его приближённые тотчас поспешили к столу, толкаясь локтями за место поближе. Катон оказался прямо напротив императора, за спиной низкого смуглого юнца в хитоне, волосы которого блестели от масла, а от одежды шёл такой сладкий аромат, что хотелось поморщиться.

Нерон окинул взглядом своё окружение – глаза его сверкали восторгом.

- Мне нужны предложения, друзья мои! Кто будет первым? Хм… Сенека, пожалуй, начнём с тебя.

Катон увидел, как Сенека поджал губы, разглядывая разложенный перед ним чертёж, прежде чем ответить:

- Цезарь, вы, разумеется, совершенно правы. Проект действительно лишён размаха. Однако, - он сделал лёгкий жест в сторону архитекторов, - Север и Целер заслуживают похвалы хотя бы за то, что представили достойный первоначальный набросок нового дворца. Конечно, многое можно улучшить. Взять хотя бы пиршественный зал – он слишком мал. Он должен быть достаточно просторен, чтобы вместить Цезаря и его гостей. И украшен так, чтобы ослепить глаза и превзойти воображение. Мне даже трудно представить себе всё то великолепие, которое, несомненно, уже зреет в гениальной голове нашего повелителя…

Пока Сенека продолжал, Катон понял, что философ старается выгородить бедных архитекторов от дальнейших нападок, при этом не скупясь на льстивые обороты, которые так любил слышать Нерон. Император кивал с самодовольной улыбкой, явно наслаждаясь каждым словом, не замечая, насколько густо Сенека льёт мёд. Катон подумал, что философ рискует перегнуть палку – и тогда Нерон может заподозрить притворство, ощутить укол стыда… а стыд, как знал Катон, был самым опасным из всех чувств для императора.

Он уже почти ожидал, что Нерон вот-вот сорвётся – рассмеётся, взбесится, прикажет кого-нибудь казнить, но этого не случилось. Катон обвёл взглядом стоящих вокруг. Он искал в их лицах хоть проблеск отвращения или неловкости, что распирали его самого, однако вместо этого видел только выверенные маски восхищения, сияющие глаза и ритмичные кивки, будто слова Сенеки и впрямь были чистой истиной.

И тут его осенило: а что если это не маски? Что если большинство из них и правда верит в то, что он говорит? Что если они ослеплены – так же, как их император?

- Пусть будет построен дворец, который станет памятником золотому веку, дарованному нам Цезарем, - торжественно продолжал Сенека. - Дворец из самого золота…

Это стало последней каплей.

- Золотой дом, мать его, - пробормотал Катон. - Чего ещё Риму не хватало.

Бурр метнул на него яростный взгляд, но было поздно. Нерон поднял голову, прервал Сенеку жестом руки и нахмурился.

- Что это? Кто-то сказал…

Тигеллин кашлянул, сдержанно, но с явным удовольствием:

- Думаю, это был префект Катон, Цезарь. Мы все, конечно, сгораем от любопытства услышать, какое дополнение к словам Сенеки он намерен предложить.

Взгляд Нерона впился в Катона.

- Ну? Вперёд. Говори.

Катон почувствовал, как в животе что-то сжалось, но, сделав шаг вперёд и обойдя стоявшего перед ним человека, он остановился у самого края стола.

- Цезарь, - начал он спокойно, стараясь, чтобы голос не дрожал, - позвольте мне смиренно предложить название для вашего нового дворца. Слово «дворец» слишком бедно для поэта, чьи творения трогают умы и сердца всего народа. Это, - он указал на чертёж, - станет не просто вашим домом, а витриной вашего гения для всего мира. Домом искусств, вдохновляющим поколения. Потому, полагаю, самое подходящее имя – Золотой Дом.

Нерон на миг задумался. Катон заметил, как на лице Тигеллина расползается довольная усмешка, тот уже предвкушал, как император высмеет эту дерзкую идею.

Император кашлянул, будто для драматического эффекта, и протянул.

- Золотой Дом… -