Фернандо Магеллан. Том 3 - Игорь Валерьевич Ноздрин

за Бога. Вид его казни говорил о том, что ожидает раджу за непокорность. Заставили произнести непонятные слова, поцеловать холодные ноги святого. После чего вручили желтый кусок бумаги с красными печатями на шелковых шнурках, испещренный таинственными знаками, способными защитить от завистливых врагов и белых пиратов, кои должны прибыть сюда вслед за первыми.

Касик с достоинством перенес церемонию присяги, соображая, какие выгоды извлечет из положения подданного неведомого короля, а не властителя Борнео, правившего поблизости и ставшего врагом бородатых людей. В голове раджи возникла уверенность, что надо покориться обоим и подождать, пока один уничтожит другого. Если Сирипада проведает о том, он оправдается тем, будто его силой принудили целовать распятие. В то же время дружба с испанцами возвышала Туана в глазах соседних правителей.

Раджа спустился в пирогу, поплыл на берег, но вскоре неожиданно вернулся, привез гостям в дар пальмовое вино, сахарный тростник, бананы, кокосовые орехи и многое другое, что есть на острове. Он без страха поднялся на флагман, вручил подарки удивленным офицерам. Властитель вел себя с великодушием, непонятным хозяевам. Тронутые щедростью царька, посрамленные моряки вернули ему часть награбленного добра, подарили аркебузы, кинжалы, 115 локтей материи, составлявшей большую ценность, одели Туана в желтое платье из дамасского сукна, а его брата – в костюм зеленого цвета, вручили массу безделушек. Радже дали стяг, чтобы повесил над дворцом как знак покровительства и защиты острова Испанией. Полотнище показалось царьку более пригодным для одежды, он с удовольствием представлял себя в наряде из подарка союзников.

Вечером на кораблях пили пальмовое вино, звучала музыка. Обнаженные женщины плясали на палубе, виляли бедрами, трясли грудью. На босых ногах позвякивали колокольчики. В рассыпавшихся по плечам волосах белели цветы.

Цветов вокруг было много. Они валялись вперемешку с банановыми корками, апельсинами, кокосовыми орехами, имевшими по три углубления, так как бог Мибу не нашел у пальмы палку и сбивал их острогой.

Пиршество затянулось до средины ночи. Над гаванью звенели голоса. Плавучие крепости украсились огнями и флагами. К ним подплывали новые пироги, привлеченные невиданным зрелищем. Далеко за полночь Туан со свитой покинул «Тринидад», оставил на борту ненасытных женщин, совершенно не знавших стыда, и пьяных воинов, уснувших вповалку с матросами. Раджа спустился в пирогу, довольный прошедшим днем и дорогим кафтаном. Желтое пятно плавно заскользило по воде, словно сын Гуми-солнца возвращался в свою хижину.

На рассвете корабли покинули гостеприимный остров, увезли с собой проспавших отплытие туземцев. Рабы и женщины всегда были нужны морякам, и неважно, каким путем их получали.

Глава XII

Жертвоприношение

С целью отыскания Молукк флотилия взяла курс на юго-восток, через море Сулу, к островам Холо и Басилан, вблизи которых добывали жемчуг. Знаменитые жемчужины Сирипады нашли в том районе.

Эскадра миновала рифы, обнаружила море, покрытое травой. Она заполнила обширные пространства, густо разрослась зелено-бурыми полями. Опасаясь наскочить на мель, кормчие бросили лот. Свинцовое грузило не достало дна. Связали два линя вместе, но и они оказались короткими. Несмотря на обилие травы, под килем лежала большая глубина. Это противоречило судоходной практике мореплавания, настораживало, вызывало страх. Неужели корабли попали в легендарное Саргассово море, о котором слышали сотни раз за кружкой вина в портовых тавернах? Суда увязнут в траве и погибнут. Где-то рядом находится знаменитое корабельное кладбище, куда засасывает каравеллы, где обитают призраки.

Моряки пристально вглядывались вдаль, ожидали увидеть торчащие из воды остовы кораблей, перекошенные мачты. Осторожно лавировали среди травы, старались не прикасаться к ней килями, приготовили на баках топоры, секиры, багры на случай, если водоросли вцепятся в днище, потянут на дно.

Горизонт оставался чистым. Корабельное кладбище не показывалось. Бурые заросли с синевато-зеленым отливом вели себя мирно, как обычная трава на мелководье устьев рек и лагун. В безоблачном небе шаром над головой висело солнце. Насыщенная цветом травы, вода густо синела бутылочным стеклом, отражала голубизну небосвода, искрилась и мерцала. Туземцы спокойно смотрели по сторонам, хотя должны были знать о коварстве моря. Испанцы чувствовали себя неуверенно, думали о том, будто знают о нем больше пленных островитян.

Смолкли шутки и разговоры. Дозорные напряженно вглядывались в воду, искали кровожадных медуз, гигантских спрутов, способных щупальцами переломить корабль пополам. Ведь именно на такой глубине жили чудовища. Мелькнет тень у борта, и сразу руки хватаются за топоры и копья. Но тихо вокруг. Привычно журчит вода, поскрипывают снасти. Вот опять на другой стороне палубы раздались возгласы, послышалась возня. Кто-то выругался, кто-то облегченно вздохнул, благодарит Мадонну, отогнавшую неведомое диво от корабля. Проходит минута, другая…

Прополз час – медленно, напряженно, устало. Хотя за это время Пигафетта собрал у туземцев самые страшные подтверждения слухов о Саргассовом море, пожиравшем джонки с людьми, топивших злых духов, у которых были дырявые животы, отчего они погибли, страх понемногу исчез. Морякам надоело торчать у бортов, кидаться на подозрительный всплеск, вонзать попусту копья в крупные оторвавшиеся листы. Лавировка изматывала вахтенных, не выспавшихся после шумной ночи.

Постепенно волнения улеглись. Утомленные бесполезной работой моряки разбрелись под навесы. Каравеллы благополучно пересекли море Сулу, направились к жемчужным островам.

* * *

Холо и Басилан (Пигафетта называет их Соло и Тагиму) в действительности не были центром добычи жемчуга. Устрицы с дорогими жемчужинами находят у побережья Парагуа и Минданао. Особенно много хорошего жемчуга встречается у архипелага Сулу, где красивый перламутр раковин ценится выше жемчужин. Со дна моря до сих пор поднимают крупные экземпляры. Самую большую жемчужину Филиппинских островов, весом в семь килограммов, обнаружили в тридцатых годах XX века. Что по сравнению с ней жемчужины Сирипады, величиною с куриное яйцо? Но в те годы они представлялись испанцам огромными.

Альбо записал в дневнике:

«Мы покинули Борнео и возвратились тем же путем, каким пришли сюда (т. е. к Палавану), миновали канал между оконечностью Борнео и Палаваном. Повернули на запад, направились к острову Кагайян, и таким образом поплыли на юг на поиски острова Кипит. Между Кагайяном и Кипитом мы обнаружили на южной стороне остров Соло, у которого находят много крупных жемчужин. Говорили, будто властитель острова обладает жемчужиной величиной с яйцо. Остров лежит под шестью градусами широты. По пути мы прошли мимо трех островков к югу и юго-западу от Соло».

Испанцы не удержались от искушения добыть жемчуг. Эскадра осмотрела острова, где по утверждению туземцев водились раковины-жемчужницы. Добровольцы прыгали в воду исследовали дно на мелководье, подняли на палубы большое количество огромных раковин. Можно представить, с каким нетерпением